У ворот стояла девочка босая,
Нерешаясь в те ворота постучать,
Ей в лицо швыряла снегом вьюга злая,
Норовя платок с нее сорвать.
А в санях бояре проносились,
Торопливо кутаясь в меха,
Им, похоже, даже и не снилось,
Как бывает стужа холодна.
А девчушка медлила, стесняясь,
И стыдливо пряталась в платок,
В белой вьюге, словно, растворяясь,
Комкая в ладошках узелок.
Кудри пряча светлые в косынку,
И, вступив с зимой в неравный бой,
Тонкою, дрожащею осинкой,
Позабытая и Богом и судьбой.
Тут врата со скрипом распахнулись,
И собой пространство заслонив,
Хорошо одетый, белокурый,
Вдруг мужчина перед ней возник.
И презрительным обмерил ее взглядом:
«Что стоишь, убогая? Пошла!»
«Мне же, папа, ничего не надо,
Просто знай, что мама умерла»…