Над Полежаевской мигают звезды,
А возле станции торгуют шаурмой.
Октябрь высок и листьев список роздан,
И город замер к прошлому спиной
Прижавшись плотно. Серые колоссы,
Промзона, покосившийся забор…
Играет вечер чередой полосок,
От света фар и Гретою Гарбо
Глядит в промозглой тьме ночная осень.
Но кто заметит гордую печаль?
Никто и ни о чем ее не спросит,
Никто не обернется от плеча.
Лишь в магазине «Обувь» возле рамы
Стажерка, нанеся на ногти лак,
Поймет, что небанальна панорама –
Так ярок цвет. Но туфелька мала.
Но голубые очертанья окон
Мерцают, словно влажные глаза –
Безмолвно завершается эпоха.
Не разобрать, кто против, а кто за…
А утро улыбнется безмятежно,
Как будто новый праздник предрешен.
Дождь зашумит, затеплится надежда
Охранника, что поболтать зашел,
И больше ничего здесь не напомнит
о Ней.