ШУТЫ

       Действующие    лица:

1. ШУТ ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВА (вечный утешитель)
2. ОЛИВЬЕ    (неотразим)
3. КОРОЛЕВА   (жестокое дитя)
4. АНГЛИЙСКИЙ ПОСОЛ (говорит с легким английским акцентом)
5. САКСОНСКИЙ ПОСОЛ (говорит с сильным немецким акцентом)
6. КАМЕРИСТКА ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВА  (женщина сильных страстей)
7. АНТУАН   (образованный палач)
8. ЛЕЙТЕНАНТ С ЗАВЯЗАННЫМ ГОРЛОМ, впоследствии КАПИТАН, впоследствии ПОЛКОВНИК
9.  ЦЕРЕМОНИЙМЕЙСТЕР (весьма здоровый человек)
    
ПРИДВОРНЫЕ:  1-Я ДАМА
2-ДАМА
3-Я ДАМА
4-Я ДАМА
РЕВНИВЕЦ
ЩЕГОЛЬ
ЖИЗНЕЛЮБ
УНЫЛЫЙ

Слуги, солдаты, девицы легкого поведения.

Действие происходит в эпоху «испанской моды»
Место действия: королевский дворец, королевский парк, тюрьма, городская улица.

« Лучше быть чем угодно, только не шутом».
(Уильям Шекспир, «Король Лир»)

 П Р О Л О Г

Парадный зал в королевском дворце. Идут приготовления к большому торжеству. По залу носятся слуги и служанки с подносами, гирляндами, факелами и подсвечниками. Среди них мечется ЦЕРЕМОНИЙМЕЙСТЕР.

          ЦЕРЕМОНИЙМЕЙСТЕР
Пирог с бекасами! Неси, болван, скорей.
Кабанья туша! Крабы! Заливное!
Где соусы?! Черт знает что такое…
Что за морока – свадьбы королей!

                Входит ШУТ.

                ШУТ
Как поживаете?
        ЦЕРЕМОНИЙМЕЙСТЕР
                Благодарю, прескверно!
Я с этой свадьбой все здоровье потерял
Меня и раньше мой желудок донимал,
А нынче насморком я мучаюсь безмерно.
                ШУТ
А как подагра ваша?
        ЦЕРЕМОНИЙМЕЙСТЕР
                Адская мигрень!
Куда с цветами, юное созданье?
Цветы туда, туда! Вот наказанье…
                (к Шуту)
И так, представьте, мэтр, целый день!
                ШУТ
Я вижу, вы совсем больны…
          ЦЕРЕМОНИЙМЕЙСТЕР
                Нет слов!
Мне эти хлопоты здоровье погубили.
                ШУТ
Я позабочусь, чтобы вас освободили
От должности.
        ЦЕРЕМОНИЙМЕЙСТЕР
                ( испуганно)
                О, что вы, я здоров!
(Убегает.)
                ШУТ
        (посмеиваясь, к публике)
Медам, месье, сеньоры, господа.
Вы собрались тут в ожиданьи новой пьесы.
Устав от будней, драк, долгов и прессы,
Вы поразвеяться пришли сюда.
В столице нашей каждый третий – плут,
И всяк, без исключения, доносчик.
Писать доносы веселей и проще,
Чем быть шутом… А я -  придворный шут:
Распределитель крупных благ,
Войны и мира вдохновитель,
Прелюбопытных тайн хранитель,
А в силу должности – дурак.
У нас тут, знаете ли, беготня:
Ее Величество выходит замуж.
Не за него, не за меня, - куда уж нам уж! –
А за…
        ЦЕРЕМОНИЙМЕЙСТЕР
         Бездельники! Огня! Еще огня!
                ШУТ
Бедняга церемониймейстер… Скоро
И впрямь он заболеет от хлопот.
Да, свадьба эта всех нас в гроб сведет.

        Через зал бежит КАПИТАН.

Откуда, капитан?
                КАПИТАН
                Я из собора!
Жених уж там!
                ШУТ
                А кто венчает их?
               КАПИТАН
Архиепископ Гальд!
                ШУТ
                (кивнув)
                Прелат почтенный.
Он женщин исповедует отменно:
Старик с молодушками лих.
               КАПИТАН
В народе ликованью нет границ!
                (Убегает.)
                ШУТ
             (со вздохом)
Ну, вот мы и приблизились к финалу…
Ах, вам угодно слышать все сначала?
Тогда представим действующих лиц.

Звучат фанфары. Появляется торжественная процессия. Впереди всех –  КОРОЛЕВА.

Вот королева, госпожа моя.
Без малого шесть лет, как овдовела,
Меняет фаворитов то и дело,
Но без любви, ручаюсь в этом я.
О, господа, теперь прошу вниманья:
Саксонии и Англии послы.
Умны и терпеливы, как ослы.
              АНГЛИЧАНИН
Наглец!
                ШУТ
            (разводя руками)
Осел – пример для подражанья.
Вслед – Камеристка. Предостойнейшая дама.
              КАМЕРИСТКА
А титул мой?
                ШУТ
                (холодно)
                Пардон, забыл.
            КАМЕРИСТКА
                Месье!
                ШУТ
Я помню, вы любили монпансье
И бьющие по нервам мелодрамы.

       Появляются придворные.

                1-Я ДАМА
Гундит, как ветер осенью в трубе!
                2-Я ДАМА
И внешность у него не из приятных…
                3-Я ДАМА
На что он сдался ей, мне непонятно!
                4-Я ДАМА
Ничтожество женила на себе!
                ШУТ
С придворной челяди спрос невелик:
Живут страстями, дрязгами чужими,
Нахлебники и сплетники большие,
И вечные участники интриг.
                ЩЕГОЛЬ
Ах, господа!
            ПРИДВОРНЫЕ
                Что?!
                ЩЕГОЛЬ
                Эврика!
             ЖИЗНЕЛЮБ
                Маркиз,
Мы слушаем!
                ЩЕГОЛЬ
                Я разгадал причину
Происходящего.
              4-Я ДАМА
                Противные мужчины!
Ну! Ну!
               ЩЕГОЛЬ
     (оглянувшись на Шута)
Потом, без посторонних лиц.

Придворные уходят, шушукаясь.

                ШУТ
Теперь не разберешь, кто виноват…
А впрочем, все мы в воле Провиденья.
Теперь же, с вашего соизволенья,
Мы переносимся на год назад.


Д Е Й С Т В И Е   П Е Р В О Е

  Сцена  1

Будуар Королевы. КАМЕРИСТКА  готовит все необходимое для вечернего туалета  Ее Величества.

             КАМЕРИСТКА
Мой бог, что за несносное житье!
Мне с королевой вечные заботы.
Ответственная, знаете, работа
Быть камеристкой преданной ее.
При ней я и служанка, и подруга…
П О К А  Мадам изящна и стройна,
Но в том, что как-то держится она,
Я думаю, одна моя заслуга!
Недавно, ей отлепливая мушки,
Я возле высочайшего виска
Заметила два белых волоска!
Сдает свои позиции старушка.
Ее Величество помимо мушек
Под пудрой прячет множество веснушек.
И с ними – что большой секрет, конечно, -
В девичестве сражалась безуспешно!
К тому же  любит сладкое ужасно.
Да-да, об этом шепчутся везде,
Что королева невоздержанна в еде…
Но как худа, бедняжка! Все напрасно.
А здесь вот, что у нас под платьем скрыто,
Ручаюсь, туго ватою набито!
И в заключение она, вам доложу,
Фи! В десять лет страдала по пажу!
                КОРОЛЕВА
               (за сценой)
Спокойной ночи, господа!
               САКСОНЕЦ
               (за сценой)
                Спокойной нотши,
Фаше феличестфо! Шелайт фам слаткий сон.
               КОРОЛЕВА
               (за сценой)
Благодарю вас, милый мой барон.
          (Входит в будуар.)
                ШУТ
           (входя следом)
Ну, вот и кончился денек рабочий.
             КАМЕРИСТКА
Ваше величество, вы так утомлены,
Сегодня лечь в постель пораньше надо.
                КОРОЛЕВА
               (со вздохом)
Ах, нет, я не улягусь без доклада!
Монарх в ответе за судьбу страны.
Что нового, дружок?
                ШУТ
                Итак, начнем.
Доклад мой вряд ли будет интересен.
Виной не я – наш мир: он слишком пресен,
Чтоб новое могло случиться в нем.
Вот список происшедшего за сутки.
               КОРОЛЕВА
         (с неудовольствием)
Немного.
                ШУТ
                Да, увы.
             КАМЕРИСТКА
           (ханжеским тоном)
                Тому виной
Царящий всюду благостный покой…
                ШУТ
И тяжесть вечной сытости в желудке.
               КОРОЛЕВА
Ах, пощадите, наконец, меня!
Вы вечно спорите между собою,
А я страдаю болью головною…
Ну, начинай!
                ШУТ
(надевает очки и разворачивает список)
                Раздел «На злобу дня»:
Крик моды - кружева на сапогах.
Постельничий поспорил с коннетаблем
О лошадиных статях. Был ограблен
Дог камергера. Мясо съел слуга.
                КОРОЛЕВА
Ах, бедный песик! Что слуга?
                ШУТ
                (небрежно)
                Повешен.
                КОРОЛЕВА
Жестоко… Но нельзя же потакать.
И у господ так станут воровать…
Ну?
                ШУТ
         Из Испании пришла депеша…
                КОРОЛЕВА
                (перебивая)
Займись. Ведь ты в политике ловкач,
Каких не сыщешь больше в королевстве.
А что в разделе мелких происшествий?
                ШУТ
Скончался ночью городской палач.
                КОРОЛЕВА
             (недовольно)
Не вовремя.
                ШУТ
                Ну, что же вы хотели…
Он честно сорок с лишним отслужил,
Преступников немало порешил,
А ныне опочил в своей постели.
               КОРОЛЕВА
У палача, надеюсь, были дети?
                ШУТ
Был, к счастью, у покойного сынок.
Еще оболтус, правда, сосунок…
Сейчас он в университете.
          (Декламирует.)
Покинув сень родного дома,
Он претерпел немало мук,
Одолевая курс наук,
И муки увенчал дипломом!
                КОРОЛЕВА
Палач с дипломом? Это презабавно.
Такого и не слыхивали встарь.
                ШУТ
Когда лягушек резал – божью тварь! –
То голову отрубит и подавно.
                КОРОЛЕВА
                (зевая)
Ну, что еще?
                ШУТ
                (лукаво)
Ах да, войне конец!
Преодолев лишенья и утраты,
Под утро наши сытые солдаты
Вошли-таки в голодный город Эгс.
             КОРОЛЕВА
Так что же ты молчал, несносный плут?!
                ШУТ
И я же виноват теперь? Прелестно!
Десерт, мадам, да будет вам известно,
Всегда в конце обеда подают.
             КОРОЛЕВА
Балы, приемы, суета сует…
Как это хлопотно!
                ШУТ
                Но в утешенье
Нас ожидает завтра развлеченье:
Захвачен Оливье де Гамурет.
           КАМЕРИСТКА
Не может быть!
              КОРОЛЕВА
                Вы можете идти.
           КАМЕРИСТКА
             (Шуту, тихо)
Тот самый Гамурет?
                ШУТ
                (тихо)
                Ну да, тот самый.
По нем, слыхать, с ума сходили дамы.
             КАМЕРИСТКА
                (тихо)
И говорят, что трудно не сойти!
(Приседает перед Королевой и удаляется.)
                ШУТ
Мы поубавим Гамурету спесь.
Таких исправишь только эшафотом.
                КОРОЛЕВА
                (зевая)
Вот и студенту первая работа…
За ним послали?
                ШУТ
                Утром будет здесь.
                КОРОЛЕВА
Бедняжке трудно будет привыкать.
                ШУТ
Я понимаю: молодые лета,
Влиянье университета…
Но эшафот не может пустовать.
Ну нет охотников рубить сплеча!
Сия вакансия страшней проказы.
        (Целуя Королеве ручку)
Как счастливо, что вы ввели указом
Наследственную должность палача!
                КОРОЛЕВА
Прощай, дружок. Устала в этот день я.
                ШУТ
Прощай, сестричка. Сладких сновидений!
               (Королева уходит.)

Воровато оглядываясь, появляется Камеристка. Шут пря-чется.

               КАМЕРИСТКА
                (к публике)
Да, вот еще! Не слушайте, девицы!
Она не знала, двор об этом знал:
Король покойный  ТАК ей изменял,
Что это стало притчей во языцех!
                (Уходит.)
                ШУТ
                (к публике)
Заметьте: эта верная слуга
Сочла бы для себя большой удачей,
Когда б у госпожи ее впридачу
Была бы деревянная нога!

Дворцовые покои погружаются в полумрак. Потусто-ронний насмешливый голосок поет:

Ее Величеству светлейшей королеве
Весенней ночью что-то, право, не до сна,
Сегодня слишком громко соловьи запели,
А в темном небе слишком яркая луна.
И на роскошной, чересчур большой постели
Себя такой несчастной чувствует она!
Ее Величеству светлейшей королеве
Заснуть мешает полная луна…

               Сцена  2

Утро следующего дня. Городская улица перед публичным домом. Из дверей дома выходит, потягиваясь, Шут.

                ШУТ
Ну, ночка  выдалась! Мадлен, плутовка,
Способна даже дьявола смутить!
Придется ювелира навестить
И заказать прелестнице обновку.

Из дверей, как ошпаренный, вылетает Антуан.

                АНТУАН
Обчистили! Ограбили до нитки!
                ШУТ
                (в сторону)
Приятно знать, что ты не одинок.
                АНТУАН
(Грозя кулаком публичному дому)
Черт вас возьми!
                ШУТ
                Вот юношам урок,
Как предаваться оргиям.
                АНТУАН
                Бандитки!
                ШУТ
Утешьтесь, мой дружок. Кого винить,
Что наше положенье так плачевно!
Меня здесь тоже грабят ежедневно,
Но согласитесь: есть за что платить!
                АНТУАН
Не ваше дело, сударь!
                ШУТ
              (насмешливо)
                Хороша,
В соку, в томленьи сладостном девица…
Но тот, кто хочет ею насладиться,
Понятно, утром будет без гроша.
                АНТУАН
Да кто вы есть?
                ШУТ
Я – грешник закоснелый.
Мне не свернуть с порочного пути,
Но вас, мой мальчик,
Должен я спасти.
Заботясь о душе, отриньте тело!
               АНТУАН
Вам хорошо читать нравоученья,
А у меня в желудке ни куска!

Вдали слышен приветственный рев толпы, звуки труб и барабанов.

Что это?
                ШУТ
               Ба! Победные войска!
Посмотрим шествие, а после – угощенье.

Антуан и Шут смешиваются с толпой.

               ДЕВИЦЫ
       (высунувшись из окон)
Солдатики! Ку-ку!
              СОЛДАТЫ
                Привет, милашка!
                ДЕВИЦА
Зайдешь ко мне?
                СОЛДАТ
                Ну да, еще чего!
Как липку обдерешь меня всего!
                ДЕВИЦА
С героев не берем!
                СОЛДАТ
                Зайду, мордашка!
                ДЕВИЦЫ
Ах, кони! Шпаги! Усики! Доспехи!
Ура, солдаты! Бей, коли, вперед!
- Ой, девочки, смотрите, кто идет!
- Подарочек кому-то для утехи!
- Бедняжка, он в цепях, наверно, пленный…
- Ах, лучше я не видывала глаз!
- Ой, девочки, я упаду сейчас,
Красавчик необыкновенный!
                АНТУАН
      (перекрикивая шум толпы)
Что так девицы возопили?
Кто удостоился похвал?
                ШУТ
           (кричит ему в ухо)
Правитель Эгса в плен попал!
Самоуверенный нахал!
Во-он он!
                АНТУАН
           (хватаясь за сердце)
                Ах… Вы меня убили.
                ШУТ
Что с вами, милый мой студент?
                АНТУАН
                (плаксиво)
Да вот, придумал умный кто-то
Меня приставить к эшафоту…
А это – первый мой клиент!
                ШУТ
Вот ситуация…
               АНТУАН
                Хоть плачь!
Покойный папенька-палач
Оставил мне свой инструмент,
Но я в душе интеллигент!
(заливая слезами камзол Шута)
Достал-таки меня мой фатер!
Прощай, родная Alma mater!
Теперь до смерти, может быть,
Придется головы рубить!..
                ШУТ
(Дает Антуану свой носовой платок в крупную красную клетку.)
Дружок, в стенаньях мало проку.
На, высморкайся, и пойдем.
Поговорим, винца попьем…
Тут есть трактир неподалеку.
              (Оба уходят.)

               Сцена  3

Перед закрытым занавесом выходит Церемоний-мейстер.

       ЦЕРЕМОНИЙМЕЙСТЕР
(тоном безнадежного отчаяния)
Как я хожу еще ногами!..
Как я смотрю еще глазами!..
Как двигаю еще руками!..
Ну, что у нас там по программе?
(Разворачивает свиток и читает.)
«Первое: фанфары. Второе: выход Королевы. Третье: фанфары. Четвертое: явле-ние геройского Лейтенанта. Пятое: непредвиденное  производство лейтенанта в капи-таны. Шестое фанфары. Седьмое: посрамление поверженного правителя. Восьмое: ода «На взятие дерзновенного города». Девятое: обед из ста семидесяти пяти блюд. Деся-тое: фейерверк на лоне природы. Одиннадцатое: катание на лодках у дворца. Двенадца-тое: раздача монарших милостей».
(Сворачивает программу.)
Тут, ясно, все кричат «ура»,
А после – танцы до утра!
             (Уходит.)

Занавес поднимается. Парадный зал. Придворные танцу-ют и переговариваются в ожидании начала торжества. На авансцене появляются послы.

            АНГЛИЧАНИН
Я субъективно, может быть, сужу,
Но это пиршество на вражьем пепелище
Меня не радует. Его я неприличным
И не совсем уместным нахожу.
А вы?
             САКСОНЕЦ
         Еще час с лишним то опета!
Я с фами согласиться не могу.
            АНГЛИЧАНИН
А как же милость к падшему врагу?
             САКСОНЕЦ
Mein lieber Freund! Попета есть попета!
              3-Я ДАМА
(обращаясь к 4-й даме во время танцевальной фигуры)
Он, говорят, весьма хорош собой,
Умен, галантен, дерзок и отважен…
                РЕВНИВЕЦ
Гроза модисток, что немаловажно.
                3-Я ДАМА
               (с вызовом)
Ну, словом, истинный герой!
             САКСОНЕЦ
Что петни фдоф? Она так неусмешна,
Так грустно отинок, печальна есть…
           АНГЛИЧАНИН
Oh, I’ll  forgot… Ведь вы недавно здесь,
И многого не знаете, конечно.
Полгода, как отослан от двора
Последний фаворит. Стал неугоден.
Давно любовный горизонт свободен,
И кем-нибудь занять его пора.
(наклоняясь к самому уху Саксонца)
Барон, на будущее… Говорят,
И этот слух идет с упорной силой,
Что королева мужа отравила…
Хотя и не был обнаружен яд.
Муж отобедал, встал, и на пол – хлоп!
               САКСОНЕЦ
(оглядываясь по сторонам, шепотом)
Mein Gott!  Милорд, при чем тут отрафленье?
Пес ята хватит женщине уменья
Сфарлифостью сагнать супруга ф гроб!

На середину зала выходит Церемониймейстер с посо-хом и трижды стучит им в пол.

ЦЕРЕМОНИЙМЕЙСТЕР (официально): Ее Величество королева!

Все склоняются в глубоком поклоне. Появляется КОРОЛЕВА, за ней дамы, КАМЕРИСТКА и ШУТ. КОРОЛЕВА  усаживается на трон. В зал входит ЛЕЙТЕНАНТ с завязан-ным горлом. Следом два солдата вносят знамя, разодранное и обожженное. Неловкая пауза.

                ЩЕГОЛЬ
                (тихо)
А он немногословен.
                4-Я ДАМА
                (тихо)
                Просто нем!
             ЛЕЙТЕНАНТ
(тихо, хлопая в растерянности по карманам)
Ах, дьявол задери, ну и промашка…
Куда я дел проклятую бумажку?..
         ЦЕРЕМОНИЙМЕЙСТЕР
(проходя мимо, говорит сквозь зубы)
У вас под шлемом…
               ЛЕЙТЕНАНТ
                А?…
         ЦЕРЕМОНИЙМЕЙСТЕР
          (отчаянным шепотом)
                Снимите шлем!

ЛЕЙТЕНАНТ поспешно снимает шлем, достает из него бумажку и читает по ней деревянным голо-сом.
 
                ЛЕЙТЕНАНТ
«Ваше величество! Позвольте доложить!
Пал город Эгс, досель не… по… коренный.
Так разрешите мне к подножью трона
Поверженное знамя положить!»
(Принимает у солдат знамя и расстилает его на ступенях трона.)

Фанфары, рукоплескания. Королева, в свою оче-редь, берет бумажку из рук Камеристки и читает, глядя в лорнет.

                КОРОЛЕВА
«Мой лейтенант, мы поздравляем вас.
Все в этом чине ходите? Как странно.
Вы заслужили званье капитана».
                ШУТ
         (Королеве, с поклоном)
Поставьте вашу подпись. Вот приказ.

Королева небрежно подписывает приказ и вручает по-доспевшему Церемониймейстеру. Тот пятится с покло-нами и вручает приказ Лейтенанту под всеобщие руко-плескания.

            ЛЕЙТЕНАНТ
(продолжает читать по бумажке)
«О королева! Целой жизни мало,
Чтобы за милость вашу отплатить.
Клянусь до гроба верно вам служить!
Ввести сюда мя… те… жного вассала!»
(С облегчением складывает бумажку.)

Солдаты вводят под конвоем ОЛИВЬЕ. Он без шпаги, в потрепанном мундире, высоких, заляпанных грязью бот-фортах. Руки его скованы цепью. Гул восхищения проно-сится среди дам.

                ШУТ
                (к публике)
Хорош… Нельзя добавить ничего.
В нем вызов был: в повадке и в походке,
И шрам во всю щеку до подбородка
Так украшал лицо! И вся его
Помятая, но дерзкая фигура,
И саркастический прищур усталых глаз…
О женщины! Он создан был для вас,
Когда я знаю женскую натуру.

Церемониймейстер будто ненароком подходит к ОЛИВЬЕ и вкладывает ему в руку бумажку.

             ЦЕРЕМОНИЙМЕЙСТЕР
                (тихо)
Здесь то, что вы обязаны сказать.
Предупреждаю: никаких фантазий.
Мы, знаете, не любим безобразий…
Извольте внятно это зачитать.

ОЛИВЬЕ, не читая, рвет бумажку, кладет обрывки на ладонь и сдувает их в лицо Церемониймейстеру. Затем ре-шительно направляется к трону. Никто не успевает его удержать. Почтительно обойдя простертое знамя, ОЛИВЬЕ легко взбегает по ступеням и непринужденно обло-качивается на спинку трона.

                ОЛИВЬЕ
                (к Королеве)
Мадам, прошу простить мой туалет.
Я чувствую, что это появленье
Весьма коробит вас. Но, к сожаленью,
Я не могу переменить манжет
(Изящным движением поправляет на запястьях железные браслеты.)
А вы еще отменно хороши!
И я не прочь, пожалуй, на досуге
Вам оказать различные услуги…
Для тела, так сказать, и для души!

Гробовая тишина. ОЛИВЬЕ быстро сходит со ступеней, опускается на колено и целует знамя. Потом перекидывает его через плечо и выходит из зала. Шаги его гулко отдаются в наступившем безмолвии. Королева вскакивает и почти бегом устремляется прочь из зала. За ней – фрейлины, КАМЕРИСТКА и ШУТ. И тут происходит взрыв. Восклица-ния, ахи, охи, смех, возбужденное перешептывание… При-дворные начинают расходиться.

                РЕВНИВЕЦ
Мой бог, ну и скандал! Позор! Юродство!
При всех себя так нагло предлагать?..
Не понимаю.
                3-Я ДАМА
                Где уж вам понять
Жест истинного благородства!
                РЕВНИВЕЦ
Вы так оживлены…
                3-Я ДАМА
                О, в самом деле?
Довольно глупо ревновать в наш век.
                РЕВНИВЕЦ
Вы дали слово мне!
                3-Я ДАМА
                Несносный человек!
                РЕВНИВЕЦ
Я не позволю вам!
                3-Я ДАМА
                Как вы мне надоели!
                (Уходят.)
                УНЫЛЫЙ
Смазливому юнцу любой пустяк
Поставить женщины в заслугу рады!
Но вам о ваших летах помнить надо…
                2-Я ДАМА
А вы, месье, ленивец и толстяк!
                УНЫЛЫЙ
           (поотстав от жены)
Победа есть и в пораженьи!
               ЖИЗНЕЛЮБ
Что такое?
                1-Я ДАМА
Ужасный шрам!
                2-Я ДАМА
                Да-да! Я видела сама!
               УНЫЛЫЙ
Я говорю, наш слабый пол сошел с ума.
              ЖИЗНЕЛЮБ
               (беспечно)
Пройдет!
              УНЫЛЫЙ
              Теперь жена не даст покоя!..
   (Уходит вслед за 2-й дамой.)
               ЖИЗНЕЛЮБ
Эх, жаль обед! Но этот-то каков?!
Ну, козочка моя, пойдем в постельку…
                1-Я ДАМА
             (раздраженно)
А вам бы только напиваться в стельку,
Да почивать до третьих петухов!
                (Уходят.)
                4-Я ДАМА
Как это смело! Я в таком волненьи!
                ЩЕГОЛЬ
Нелепая бравада.
               4-Я ДАМА
                Ах, мой друг,
Когда бы ВЫ нелепым стали вдруг,
Я вам бы оказала предпочтенье!
               ЩЕГОЛЬ
              (небрежно)
Нахал поверженный – вдвойне нахал!
               4-Я ДАМА
Месье, вы, право, тужитесь напрасно.
Что б он ни сделал, будет все прекрасно,
Хотя бы и с кухаркой переспал!
                (Уходят.)
               САКСОНЕЦ
Какоф зольдат! Я фосхищен!
              АНГЛИЧАНИН
Yes… Издевательство отменно.
Боюсь, что близки перемены.
               САКСОНЕЦ
Фи тумайт?
              АНГЛИЧАНИН
                Чувствую, барон.

Сцена  4

Будуар Ее Величества. Стремительно входит КОРОЛЕВА. Она в ярости. Следом фрейлины и КАМЕРИСТКА, позади всех – ШУТ.

                КОРОЛЕВА
Ступайте вон! Пусть все уйдут!

Фрейлины и КАМЕРИСТКА поспешно удаляются.

Сжечь! Пепел по ветру развеять!
Четвертовать!
                ШУТ
                (в сторону)
И снова склеить.
                КОРОЛЕВА
(не обращая на него внимания)
Фигляр! Мерзавец! Наглый шут!
                ШУТ
Ну, полно, полно! Цвет лица
Ужасно портится от гнева.
               КОРОЛЕВА
В конце концов, я королева!
На дыбу вздернуть подлеца!
                ШУТ
Все перечислили. Осталось
На шею камень – и на дно.
Сестричка, что-нибудь одно.
Ему и так уже досталось.
Мы в нем солдата оскорбили…
               КОРОЛЕВА
А ты не смей мне возражать!
(Разбивает стеклянный флакончик.)
      (постепенно остывая)
Но, впрочем… Надобно признать,
Мы некрасиво поступили.
Веселья этого разгул
Отнюдь не делает нам чести.
                ШУТ
             (Кивнув)
Недужный церемониймейстер
С программой явно перегнул.
Нехорошо!
           КОРОЛЕВА
                И то сказать,
Все было глупо и спесиво…
Мужчин столь гордых и красивых
Нельзя так тяжко унижать.
                ШУТ
             (в тон ей)
Бог долго занимался им.
             КОРОЛЕВА
          (мечтательно)
В нем столько шарма и отваги…
Ах, он, наверное, при шпаге
И на коне неотразим!
                ШУТ
Допустим. Но не забывай,
Что он твой враг, и он опасен.
           КОРОЛЕВА
        (Запальчиво)
Что б он ни сделал, он прекрасен!
Как надоел ты мне, ступай!
               ШУТ
     (в сторону, с досадой)
У, эта чертова война!
Мы до сих пор так славно жили…
Скорей бы уж его казнили,
Она как кошка влюблена!
           КОРОЛЕВА
               (томно)
Ах, вынь мне шпильки из волос…
Безумно нынче я устала.
                ШУТ
Пора в постель. Но для начала
Мы королеве вытрем нос.
(Высмаркивает Королеву в свой большой носовой платок.)
             (в сторону)
Ее бы затрясло от гнева,
Узнай она, как шут востер:
Он сопли палача утер,
А после – сопли королевы!
              КОРОЛЕВА
Мне грустно в зеркало смотреть!
Ах, возраст! Как его уменьшить?..
                ШУТ
Ну, ты из тех немногих женщин,
Которым трудно постареть.
             КОРОЛЕВА
             (с тоской)
На что ушли мои года!
                ШУТ
На фаворитов и на сласти.
            КОРОЛЕВА
Да… Было… Но глубокой страсти
Я не знавала никогда.
Был, правда, муж, скупой и чинный…
Поклонники… да скучный двор…
Но не встречала до сих пор
Я настоящего мужчины!
          (мечтательно)
Каким-то чувством я полна…
                ШУТ
           (в сторону)
Ого! Нам сладкое приелось.
Иного блюда захотелось…
Поститься кончила она!
(Снимает с головы берет и торжественно крестится.)

Сцена  5

Тюремная камера. Вечер того же дня. ОЛИВЬЕ стоит у окна, прижавшись лбом к прутьям решет-ки.
Песня:

На краешке страны моей
Есть древний город Эгс.
Он мне дороже и родней
Всех прочих в мире мест.
Давным-давно когда-то он
Орлом на землю лег,
Раскинул крылья широко
На запад и восток.

Я здесь любил и хоронил
Товарищей, родных…
И расточал свой юный пыл
На близких и чужих.

Но город вольностью своей
Дразнил надменный трон.
Осада длилась сорок дней,
А после взят был он.
С последнего убитого
Нательный сорван крест,
И, грозный в гибели своей,
Пылает город Эгс…

                ОЛИВЬЕ
Какая дикость: в двадцать восемь лет
Своей любимой головы лишиться!
А значит, ей уже не закружиться
От аромата пунша и котлет,
Не потерять ее в порыве страсти,
И снова не вернуть, поохладев,
Висок иглою не уколет гнев,
И мозг не одурманит призрак счастья…
(Ложится на железную кровать и закидывает руки за голову.)
Ну ничего… Они еще узнают,
К О Г О с такою пышностью казнят.
Я вмиг испорчу жалкий маскарад,
Которого они так ожидают…
             (мечтательно)
Вина б сейчас да жареной дичины!..
А, впрочем, я неприхотлив. Чего желать,
Когда есть хлеб, походная кровать,
Да караул в таком высоком чине!

За дверью КАПИТАН долго, надсадно кашляет, причитает и чертыхается. ОЛИВЬЕ говорит, не меняя позы.

Что с вами, капитан неустрашимый?
                КАПИТАН
                (из-за двери)
Чтоб черт упрямый город ваш побрал!
Вконец при штурме горло я сорвал!
                ОЛИВЬЕ
                (философски)
Н-да, горло – инструмент необходимый.
Увы, дожив до двадцати восьми,
И я не нажил крепкого здоровья.
Нам с вами бы тепличные условья,
А в камерах так сыро, черт возьми!
                КАПИТАН
(просунув голову в дверное окошко)
Чем лечитесь?
                ОЛИВЬЕ
                (авторитетно)
Хорош горячий ром…

         КАПИТАН  записывает.

Сухой селитры унцию добавить…
Потом синильной кислотой приправить…
Всего же лучше лечат топором.
                КАПИТАН
                (в ярости)
Щенок! Ты -  над солдатом издеваться?!
Вот завтра голова твоя слетит!
                ОЛИВЬЕ
Зато уж ничего не заболит,
А ваши хвори будут продолжаться!

За сценой слышно робкое покашливание.

               КАПИТАН
Ну, что еще? Кого там принесло?
                АНТУАН
               (за сценой)
Палач я…
               КАПИТАН
             И чего тебе не спится?
               АНТУАН
               (за сценой)
С клиентом надо мне уговориться
О казни завтрашней.
                КАПИТАН
                (хмыкнув)
                Вот ремесло!
Ну что ж, ступай, покойничка обрадуй.
                АНТУАН
Мой капитан, нам бы наедине…
               КАПИТАН
Ступай, ступай, закон известен мне.
(Впускает Антуана в камеру и кричит в дверное окошко.)
Мерзавцу по заслугам и награда!
                (Уходит.)
                АНТУАН
              (мнется у  двери)
Я вот пришел… Тут вот какое дело…
                ОЛИВЬЕ
НУ, не смущайтесь так, мой юный друг.
Мое почтенье, бакалавр наук
По отделенью головы от тела!
(Жестом хозяина указывает Антуану на табурет.)
И как давно вы начали казнить?
Жена, детишки есть?
                АНТУАН
        (боязливо оглядываясь)
                Какие дети!..
Мыслишку я имею на примете…
Пардон, у вас не будет закурить?

ОЛИВЬЕ протягивает ему портсигар и подносит зажигалку.

           (нервно закуривая)
Мерси… Считаю долгом вам сознаться,
На эшафоте я могу сорваться.
И, собственно, пришел предупредить,
Что буду очень долго вас рубить.
Так чтобы от страданий вас спасти,
Решился я пилюльку принести…
Отсюда все равно не убежать.
Зачем на эшафоте нам дрожать?
Легко, без мук, умрете вы во сне,
И будет хорошо и вам, и мне…
                ОЛИВЬЕ
(перебивая, сочувственным тоном)
Я понимаю вас. Не эстетично
И неприятно голову рубить.
Куда спокойней просто отравить,
Все будет мило, тихо и прилично…
                (жестко)
Ну вот что, совестливый мой стажер!
Я не могу вас от хлопот избавить.
Придется дома совесть вам оставить,
И поутру опробовать топор!
                АНТУАН
               (Плаксиво)
Меня хоть пожалейте, ради бога!
Я не могу! Мне страшно убивать!
                ОЛИВЬЕ
Я не привык так пошло умирать.
А ты потренируешься немного.
                АНТУАН
              (всхлипывая)
Тогда до завтра, сударь… На прощанье
Скажите мне последнее желанье.
Формальности… Но надо выполнять…
                ОЛИВЬЕ
Сюда идут. Лезь живо под кровать!
(Поспешно запихивает Антуана под свою кровать.)

В камеру входит КАМЕРИСТКА. На ней длинный плащ с капюшоном.

              КАМЕРИСТКА
Как сыро тут… Ах, я попала в воду!
(Оступается и падает в объятия Оливье.)
Простите… Здесь такая темнота…
                ОЛИВЬЕ
                (галантно)
Зато сияет ваша красота. Чем я обязан этому приходу?
               КАМЕРИСТКА
Я вижу, вы слегка удивлены…
Мне было нелегко прийти, поверьте.
Но вы стоите на пороге смерти,
И мы к вам милосердны быть должны.
                ОЛИВЬЕ
Такие женщины как вы – редки.
             КАМЕРИСТКА
Вот вам возможность в этом убедиться.
(Сбрасывает плащ и остается в одной сорочке.)
Мой друг, нам следует поторопиться,
В июне ночи страшно коротки.
                ОЛИВЬЕ
(Поднимает плащ и надевает его на Камеристку.)
Я Богу душу поутру отдам.
Она уже почти что отлетела,
И ей до ваших прелестей нет дела.
Простите, мне не до любви, мадам.
             КАМЕРИСТКА
              (уязвленно)
Так… Вашу душу завтра успокоит
Палач на эшафоте. А пока,
Коль свежего не надо молока,
Быть может, вас прокисшее устроит?
     (Подает Оливье записку.)
                ОЛИВЬЕ
                (прочитав)
Ваш язычок опаснее ножа.
Как много яда в этом хрупком теле!
Теперь ступайте. Вы мне надоели.
Как в вас ошиблась ваша госпожа!
             КАМЕРИСТКА
Прощайте, мой святоша, мне пора.
Вам не удастся отойти безгрешным.
Желаю, впрочем, завершить успешно
Земное ваше дело до утра!
            (Исчезает за дверью.)
                АНТУАН
      (выползая из-под кровати)
Ох, сударь, правый бок я отлежал…
Но ничего, ей-богу, не слыхал!
                ОЛИВЬЕ
Впервые я сейчас вздохнул свободно…
                (к Антуану)
Придется совершить тебе добро.
Сургуч, пергамент чистый и перо
Достанешь мне сейчас же, где угодно!
                АНТУАН
                (с гордостью)
Я, сударь, все мое ношу с собой!
(Достает из карманов кусок пергамента, перо, отстегивает от пояса чер-нильницу.)
                ОЛИВЬЕ
Смотрите-ка, запасливый какой…
(Не обращая больше на него внимания, перечитывает записку.)
«Я удостаиваю Вас высокой чести
Ночь эту провести со мною вместе.
Когда часы двенадцать раз пробьют,
За вами обязательно придут».
О господи… Мне рано умирать!
Так помоги же с мыслями собраться!..
Рискнем, дружок. Уж коли продаваться,
То надо подороже брать!

ОЛИВЬЕ на мгновение задумывается и начинает что-то писать. АНТУАН, не в силах побороть лю-бопытство, склоняется над его плечом.

ОЛИВЬЕ
               (раздраженно)
Ступай!
                АНТУАН
Позвольте просьбу на прощанье…
Меня не позабудьте в завещаньи.
   (Деликатно исчезает за дверью.)

ОЛИВЬЕ сворачивает пергамент и прячет его за пазуху.

                КАПИТАН
                (отпирая дверь)
Готовы ли вы, сударь?
                ОЛИВЬЕ
                Да. Готов.

КАПИТАН выводит ОЛИВЬЕ из камеры. Следом идет ШУТ.

                ШУТ
                (хмуро)
Итак, он – дамских прихотей угодник,
А я – обыкновенный, пошлый сводник…
Тьфу! Носит же земля таких скотов!

Звучит песня:

Ее Величество постилась очень долго,
И, наконец, нашла свой идеал.
В нем слишком громко говорило чувство долга,
За верность долгу он и пострадал!
В игре как повезет –
Шар черный или белый,
И вдруг окажется, что нам
Победа ни к чему.
Капризная любовь
Уже не юной королевы
Не принесет добра
Ни ей, и ни ему!

Ах, эти слезы, грезы, страсти, муки,
И запоздалое волнение в крови!
Коль женщина влюбляется от скуки,
Не жди добра от этакой любви!
В игре как повезет –
Шар черный или белый,
И вдруг окажется, что нам
Победа ни к чему.
Капризная любовь
Уже не юной королевы
Не принесет добра
Ни ей, и ни ему!

Во время этой песни армия портных и парикмахеров под руко-водством ШУТА усиленно прихорашивают ОЛИВЬЕ: обмеряют, облачают, завивают, пудрят, опрыскивают духами и так далее.  Наконец, ОЛИВЬЕ уводят.
               
 ШУТ
             (утирая пот)
Событий этих череда
Вас утомила, может статься,
А посему пора прерваться.
Антракту время, господа!
               (Занавес.)


Д Е Й С Т В И Е   В Т О Р О Е

Сцена  1

Раннее утро следующего дня. ШУТ, хмурый, невы-спавшийся, сидит на ядовито-розовом пуфике у две-рей королевской опочивальни и нещадно зевает.

                ШУТ
Который час теперь? У-у, только пятый…
Черт, сколько фаворитов повидал –
Ни разу ни к кому не ревновал.
И вот сижу здесь, точно муж рогатый…
Идет!
                (Прячется.)

Из дверей опочивальни появляется ОЛИВЬЕ.

                ОЛИВЬЕ
Ах, как противно, боже мой…
                ШУТ
                (в сторону)
Ого! Теперь ему же и противно?
                ОЛИВЬЕ
          (не замечая Шута)
Я чувствую себя такой скотиной…
                ШУТ
                (в сторону)
Полезно иногда побыть собой!
                ОЛИВЬЕ
            (не замечая Шута)
Что я ей говорил!.. «Как вы прекрасны!
Мой бог, какой восторг, какой удар!
Вы – свет, вы - провиденья чудный дар,
Сияющий во мгле ненастной!..»
Всю ночь без устали я врал
В каком-то буйном опьяненье…
И что за стыд и отвращенье
К себе под утро испытал!
                ШУТ
                (в сторону)
Казнится, лицемер!
                ОЛИВЬЕ
                Но, между делом,
В ней есть очарование свое.
Я, верно, мог бы полюбить ее…
                ШУТ
                (в сторону)
Ну хватит, мне все это надоело!
  (Выходит из своего укрытия.)
                ОЛИВЬЕ
             (дружелюбно)
Простите, но сдается мне, вы шут?
                ШУТ
             (с презрением)
Сдается мне, что вы, мой сударь, тоже!
                ОЛИВЬЕ
               (вспыхивая)
Месье!
                ШУТ
                (перебивая)
             И как ни лезьте вон из кожи,
Уловки ни к чему не приведут!
                ОЛИВЬЕ
(В сторону, упавшим голосом)
Конец. Опознан… Все к чертям идет.
                ШУТ
               (задиристо)
Ну-с?
                ОЛИВЬЕ
         Да. Я шут. Вы этого хотели?
                ШУТ
            (пораженный)
Позвольте… Так вы шут на самом деле?!
                ОЛИВЬЕ
                (в сторону)
Он ничего не знал! Ах, идиот!…
                (к Шуту)
Послушайте, я промах совершил…
                ШУТ
              (растерянно)
Он – шут!
                ОЛИВЬЕ
          …но в гуще умников бездарных
Мы, дураки, должны быть солидарны.
Не погубите шутовской души!
Вам многое простится, но не это,
Ведь оба мы – заложники ума!
                ШУТ
                (в сторону)
Рыбак плотвичку принял за сома.
                (к Оливье)
Куда вы подевали Гамурета?
                ОЛИВЬЕ
Да никуда я не девал его!
Так получилось, он…
                ШУТ
                Не торопитесь.
Нам некуда теперь спешить. Садитесь!
Я слушаю.
                ОЛИВЬЕ
              (откашлявшись)
                С начала?
                ШУТ
                Да. С него.
                ОЛИВЬЕ
Давненько в нашу скромную обитель
Никто не наезжал из высших сфер.
Вот, кстати, вам беспечности пример.
                ШУТ
Однако, ваш правитель…
                ОЛИВЬЕ
                Ха! Правитель!
Себя он умудрился оградить
От всех забот и от любого дела.
Зато в нем кровь так ярко голубела,
Что стала на индиго походить
Законный плод внутрисемейных браков:
Белесый, хилый, важный, как фазан…
                ШУТ
            (понимающе кивнув)
Ну, словом…
                ОЛИВЬЕ
Словом, форменный болван.
Все ел конфеты да играл с собакой.
Мне с шутовством и так хватало бед,
А я еще за власть схватился сдуру…
Лентяй наш был правителем де юре,
А я де-факто стал де Гамурет
Расширил порт, отстроил верфи, склады,
Торговый флот мой креп и процветал,
Такой был в обороте капитал,
Что и не снился бедному Синдбаду!
Ко мне стекались лучшие умы:
Механики, поэты, инженеры,
И уж на них я тратился без меры,
Спасал, как мог, таланты от сумы.
Я понимал, что именно они –
Честь, интеллект и совесть государства,
В них мощь была моя, мое богатство!..
(замечая, что Шут клюет носом)
Вы спите?
                ШУТ
                (встряхиваясь)
Что вы, боже сохрани!
                ОЛИВЬЕ
Да, там я властвовал… Иному королю
Подобной власти не видать вовеки.
Мой город дал мне титул Человека,
И я его как женщину люблю.
                ШУТ
Стоп! Мне переварить все это надо.
                ОЛИВЬЕ
Чу, шорох… Слышали?
                ШУТ
Кругом нет ни души,
Вам померещилось.
                ОЛИВЬЕ
                (шепотом)
                Но вы-то хороши!
Затеять эту глупую осаду!
                ШУТ
(также шепотом)
Вы мне мешали.
                ОЛИВЬЕ
Мы?! В торговый мир окно?!
                ШУТ
Вы слишком быстро богатели.
                ОЛИВЬЕ
Ну так что же?
                ШУТ
Я полагал, что вы отделитесь.
                ОЛИВЬЕ
         (всплеснув руками)
                О боже,
Вы полагали!… Ну да все равно.
Я счастлив, что увидел наконец
Блистательного Пьера де Леграна,
Красу и гордость шутовского клана.
Вы и в ошибках велики.
                ШУТ
                (польщенно)
                Шельмец…
Однако  продолжайте.
                ОЛИВЬЕ
                Продолжаю.
Мы съели и собак, и лошадей,
А кое-кто принялся за людей…
Смерть начала уборку урожая.
                ШУТ
            (смущенно)
Вот черт!
             ОЛИВЬЕ
Увы, мой город вам мешал.
      (глядя Шуту прямо в глаза)
Вы ели из крысятины жаркое?
                ШУТ 
          (Растерянно)
Бог миловал… А… что это такое?
ОЛИВЬЕ
(раздельно)
Съедобно.
 ШУТ
                Гм… А Гамурет?
             ОЛИВЬЕ
                Бежал.
Вскарабкался на резвого коня,
Увел с собой две трети гарнизона,
И сорок дней бесплодной обороны,
Штурм, голод – все свалилось на меня.
Я не святой. Я бил и убивал,
Ругался так, что небу жарко было…
Но, очевидно, небо нас забыло,
И вскоре истощенный город пал.
                ШУТ
А… вы?
                ОЛИВЬЕ
              Я? Так же глупо в плен попался,
Как глуп ваш двор, простите.
                ШУТ
                (Мрачно)
                Все ослы.
               ОЛИВЬЕ
Стерпеть, пожалуй, можно кандалы,
Но город подожгли… И я сорвался.
                ШУТ
Черт, я же не велел им!
                ОЛИВЬЕ
          (пожав плечами)
                Подожгли.
Все на моих глазах происходило.
Я точно сам себе копал могилу.
                ШУТ
(в волнении расхаживая по комнате)
Стереть такой объект с лица земли!
Болваны! Кто посмел распорядиться?!
                ОЛИВЬЕ
Увы. Военные – не нам чета.
У них в извилинах такая прямота,
Что и слепому трудно заблудиться.
Все, как живое, корчилось в огне:
Ума, души и рук моих  творенье!
Поистине, ужасное мгновенье…
Но черт возьми, что было делать мне?!
                ШУТ
Ну, перестань… Поверь, все обойдется.
                ОЛИВЬЕ
Проклятье!..
         (Поспешно отворачивается.)
                ШУТ
Полно… На, возьми, сынок.
      (Дает ему  свой большой яркий носовой платок.)
Увы, многострадальный мой платок,
Тебя в кунсткамеру отдать придется!
                ОЛИВЬЕ
                (сморкаясь)
Я плакал… Только вам могу признаться…
Ну, а потом мне стало все равно,
Я сделался бесчувствен, как бревно,
И начал надо всеми издеваться.
                ШУТ
           (деланно бодро)
Да, ты вчера задал такого жару!
               ОЛИВЬЕ
(заливая слезами камзол Шута)
Как я устал!..
                ШУТ
                Расслабься, мальчик мой.
Расслабься, милый.
                ОЛИВЬЕ
                Я хочу домой!
Не все же там погибло от пожара!
                ШУТ
А ну-ка, ну-ка… Что у нас с руками?
                ОЛИВЬЕ
Дурацкие браслеты… Стер вконец…
Пройдет.
                ШУТ
             Ну да, нашелся молодец!
Пошли лечиться. Ох, беда мне с вами…
               (Уходят.)

  Сцена  2

Будуар Ее Величества. КОРОЛЕВА смотрится в зеркало.

                КОРОЛЕВА
А губы у меня еще красивы…
Пропали все морщинки без следа…
Я нынче хороша, как никогда.
О Боже, вот что значит быть счастливой!

В будуар стремительно входит КАМЕРИСТКА.

             КАМЕРИСТКА
Ваше величество!
              КОРОЛЕВА
                Ну, что там?
            КАМЕРИСТКА
                Все ужасно!
Я принесла ошеломляющую весть!
               КОРОЛЕВА
              (беззаботно)
Ну, говорите.
             КАМЕРИСТКА
                Я не в силах произнесть,
Так ситуация скандальна и опасна!
Случайно я  Т А К О Е  услыхала…
Вы можете язык мне отрубить,
Но все же долг мой вас предупредить…
Ах, мне бы успокоиться сначала!
                КОРОЛЕВА
                (недовольно)
Вы приступаете уж несколько минут.
             КАМЕРИСТКА
        (свистящим шепотом)
Он шут!
                КОРОЛЕВА
            О чем вы, я не понимаю…
Да, он оригинал…
            КАМЕРИСТКА
                Я повторяю,
Он не правитель города, он – шут!
             КОРОЛЕВА
Вы говорите в переносном смысле?
           КАМЕРИСТКА
Я вся пылаю… Щеки так горят…
Он шут по должности, вам говорят!
              КОРОЛЕВА
О боже мой, как путаются мысли…
            КАМЕРИСТКА
По залу плыл благоговейный стон!
Все корчили восторженные мины!
Не отличить шута от дворянина –
Кем надо быть, мадам!
              КОРОЛЕВА
            (выпрямляясь)
                Подите вон!

КАМЕРИСТКА застывает в изумлении и уже хо-чет выйти…

               КОРОЛЕВА
Нет-нет, вернитесь! Документ… О небо,
Я умираю! Дайте же флакон!
Фамилия!!!
             КАМЕРИСТКА
               Мадам, что с вами?
                КОРОЛЕВА
           (в замешательстве)
                Он…
Шрам… Губы… Родинка…
Он, значит, не был?…
Нельзя ступить и шагу без предательств!
Но… Нынче всякий очернить готов…
             КАМЕРИСТКА
Я слышала беседу двух шутов,
Каких еще вам нужно доказательств?
               КОРОЛЕВА
Сейчас?
            КАМЕРИСТКА
Да, только что.  Мадам, вам дурно?
Мадам!
              КОРОЛЕВА
          (заламывая руки)
Он, он ушел болтать с шутом!
Меня оставил!.. Ах, я не о том…
Бумага… Боже мой, какая дура!
Он дал мне подписать…
           КАМЕРИСТКА
                Что? Что?!
              КОРОЛЕВА
                Указ…
           КАМЕРИСТКА
Какой указ?!
              КОРОЛЕВА
        (бросаясь на постель)
                Оставьте, я в печали!
           КАМЕРИСТКА
              (настойчиво)
Но вы его хотя бы прочитали?
              КОРОЛЕВА
             (потирая лоб)
Конечно же… Я помню как сейчас…
Но очень смутно.
              (в отчаянии)
                Что же делать мне?!
Зачем не обратила я вниманье
На место, где фамилия и званье!
Все подмахнула, точно в полусне!
              КАМЕРИСТКА
         (в сторону, с издёвкой)
Ну да, конечно. Сколь пикантно было
С паяцем жалким ложе разделить!
                (вслух)
Мадам, бумагу нужно возвратить.
              КОРОЛЕВА
             (вздрагивая)
Кто здесь?.. Ах, я о вас совсем забыла…
За что такое наказанье мне!…
           (опомнившись)
Но все, что вы здесь слышали, забудьте.
И непременно документ добудьте,
Он мне необходим.
              КАМЕРИСТКА
                (в сторону)
                А мне вдвойне.
        (Приседает и удаляется.)
                КОРОЛЕВА
                (одна)
Фигляр… Теперь ему пощады нет.
Но я люблю! До бешенства! До боли!
Нет. Я его унизить не позволю.
Пусть он умрет, как граф де Гамурет.
                (Уходит.)

Сцена   3

Комната Шута. ОЛИВЬЕ сидит на кровати. Одну руку он протянул ШУТУ, который бинтует ему запястье, другой листает книгу.

                ОЛИВЬЕ
Ого, месье! Столь редкое изданье
Утерло б нос любому королю…
Ай-яй!..
                ШУТ
          Терпите.
                ОЛИВЬЕ
               (морщась)
                Я и так терплю.
                ШУТ
              (ворчит)
Проклятые воздушные созданья…
Мой мальчик, опасайтесь женщин.
             ОЛИВЬЕ
                Да?
Я был иного мнения, признаться.
                ШУТ
Все может объяснению поддаться,
Но женская натура – никогда.
Весьма опасны женщины порою,
Когда они безумно влюблены.
Мой друг, героям женщины вредны.
А вы, возможно, кандидат в герои!
ОЛИВЬЕ
(хмыкнув)
Герой всегда живет не по уму.
Его сначала доведут до смерти,
А после, через парочку столетий,
Стыдливо ставят памятник ему.
Конечно, быть отлитым в бронзе лестно.
А все же бог с ней, с бронзой… Обойдусь.
Нет, сударь, я в герои не гожусь.
Теперь мне умирать не интересно!
                ШУТ
           (настораживаясь)
Теперь?
                ОЛИВЬЕ
             Я, сам не знаю, почему,
К вам чувствую огромное доверье…
Взгляните, есть ли кто-нибудь за дверью.

ШУТ на цыпочках подходит к двери и резко ее от-крывает.

                ШУТ
Все тихо.
                ОЛИВЬЕ
               Умоляю, никому…
                ШУТ
Вы можете еще не говорить,
Подумайте!
                ОЛИВЬЕ
Мне некуда деваться.
Бог знает, что со мною может статься…
Я попрошу вас это сохранить.
(Вынимает из-за пазухи документ и протягивает его Шуту.)
Здесь, в документе…
                ШУТ
                Ваша жизнь, конечно.
                ОЛИВЬЕ
Да, без него мне лучше под топор.
                ШУТ
                (со вздохом)
Давай свою добычу, юный вор!
     (Прячет документ в рукав.)

У двери слышен дробный стук сапог.

ОЛИВЬЕ
(тревожно)
Солдаты…
                ШУТ
Не судите так поспешно.

Дверь распахивается, и в комнату входит КАПИТАН, за ним солдаты с алебардами.

КАПИТАН (разворачивая приказ, официально) «Указом Ее Величества граф Оливье де Га-мурет приговаривается к смертной казни через отсечение головы»… (торжествующе) Да-с, публично! (читает)  «Приговор должен быть приведен в исполнение 13-го июня сего года, ровно в полдень». То есть, через час!
                ОЛИВЬЕ
Подлец… Ты все-таки меня добил!
(Подскакивает к Шуту и дает ему пощечину.)
А, впрочем, сударь, браво. К вашей чести,
Я точно так же бы на вашем месте
С доверчивым мальчишкой поступил.
Вы преподали мне урок на зрелость!
Макиавелли бы вас дружески обнял.
Я думал, вы порядочней меня…
Верней, мне очень этого хотелось.
                КАПИТАН
     (кладет руку ему на плечо)
Ну, поживей!
                ОЛИВЬЕ
                Куда теперь спешить?
Оставьте ваши руки, мой воитель!
Да, кстати, вы со мною не хотите
Свое больное горло подлечить?

Солдаты по знаку Капитана хватают ОЛИВЬЕ, тот отчаянно сопротивляется.

               ОЛИВЬЕ
Я сделаю посмешищем ее!
Меня, шута, казнить по-королевски?!
Ну, нет! Мишурного довольно блеска!
Есть у шута величие свое!
               (Расшвыривает солдат и выходит вон.)

 КАПИТАН  и солдаты следуют за ним на поч-тительном расстоянии.

                ШУТ
           (потирая щеку)
Нельзя сказать, чтобы рука его
Могла сравниться с лебединым пухом.
Вот я и заработал оплеуху…
Но, главное, не понял ничего.
«Ее Величества указом»? Ну и ну!
Она приказывать успела научиться!..
Немыслимо… Но мешкать не годится.
     (Складывает пальцы в виде короны.)
Ваш дурень объявляет вам войну!
                (Уходит.)

Сцена   4

Через час в будуаре Королевы. В открытое окно врывается возбужденный гул толпы. КОРОЛЕВА, как потерянная, бродит из угла в угол.

               КОРОЛЕВА
   (уныло)
Бумагу не нашли… Мерзавцы! Воры!
А, впрочем, что ж… Теперь уж все равно…
Все вздор! Мне остается лишь окно.
(Бессильно опирается на подоконник.)
Какая страшная тоска!

 Слышна барабанная дробь.

Уже?.. Так скоро?!
За окном на площади Глашатай зачитывает приговор.

ГЛАШАТАЙ:    Именем Господа нашего! А также именем Ее Величества королевы Анны!
На основании чрезвычайного следствия,  произведенного генеральным королевским прокурором по делу государственного преступника, правителя вассального города Эгса графа Оливье де Гамурета, а также на основании по-казаний, допросов, признаний, доносов, поклепов, сигналов, очных ставок и так далее, вышеуказанный Оливье де Гамурет приговаривается к смертной казни через отсечение головы на эшафоте, коий и воздвигнут на сей площади.
Однако, принимая во внимание молодые лета преступника, а также что времена уже НЕ ТЕ, Ее Величество по неизъяснимой доброте своей дарует вышеуказанному Оливье де Гамурету высочайшее помилование.
К сему руку приложили: Ее Величество королева Анна – подпись. Гене-ральный прокурор королевского суда – подпись. Года такого-то, такого-то числа от Рождества Христова. Аминь!

Последние слова Глашатая заглушает рев разоча-рованной толпы.

                КОРОЛЕВА
            (падая на колени)
О Боже, я тебя благодарю!
Мне стало так легко! Конец напасти!
Все хорошо, он жив! Какое счастье!..
             (опомнившись)
Святая Дева, что я говорю?..

В будуар тихонько проскальзывает ШУТ.

Ты можешь, наконец, мне объяснить
  Что происходит с нашим государством?
Кто мог с таким неслыханным коварством
Мне помешать преступника казнить?
                ШУТ
(набрав в грудь побольше воздуха)
Я.
            КОРОЛЕВА
     Ты?! Зачем?
                ШУТ
            (торопливо)
                Во имя гуманизма.
Ведь мы Европа, что ни говори.
Как поведут себя соседи короли,
Увидя акт такого вандализма?
             КОРОЛЕВА
Мне кажется, успел ты позабыть,
Что королева – я!
                ШУТ
               (в сторону)
Вот это мило…
Она бразды правленья взять решила!
(Склоняясь в глубоком поклоне)
Ваше величество, все можно повторить.
              КОРОЛЕВА
Да-да, ступай немедля! И смотри,
Чтобы теперь все было без обмана!

ШУТ поворачивается к ней спиной и медленно-медленно идет к дверям.

Постой. Пожалуй, это негуманно.
Ведь мы Европа, что ни говори…
                ШУТ
     (поспешно возвращается)
Европа непременно восхитится!
Какую пищу дали б мы молве,
Позволив столь прекрасной голове
На окровавленный помост скатиться!
                КОРОЛЕВА
(со слезами падая ему на грудь)
Ах, друг мой, друг мой, как все это больно!
                ШУТ
           (замерев, тихо)
Я целых десять лет ждал этих слез…
               КОРОЛЕВА
Он столько огорчений мне принес!
                ШУТ
                (нежно)
Ну, ну, не будем плакать… Ну, довольно.
Не портите своих прекрасных глаз.
Я мигом все улажу, все исправлю,
Все сделаю, от всех забот избавлю…
Я - ваш, я – с вами, я – для вас.
                КОРОЛЕВА
Но он покой мне будет отравлять…
Ну как, скажи, могу я примириться,
Что с кем-то мне придется им делиться,
И он с другой уляжется в кровать?
Ах, как я этих женщин ненавижу!
Когда бы он простился с головой,
То стал бы уж навечно только мой…
Нет-нет, он мертвый мне гораздо ближе!
(Высвобождается из его объятий и уходит.)
                ШУТ
                (с горечью)
Ну да… С живым не оберешься бед!
Уж лучше бы она его казнила,
Потом ходила убирать могилу,
Цветочки приносила бы…
               (с сарказмом)
                Но нет!
Нам неприлично плакать у креста!
Она отомщена была бы разом,
Когда б ей принесли ночную вазу
Из черепа проклятого шута!

Сцена   5

Комната Шута. КАМЕРИСТКА, вооруженная связкой ключей, поспешно обшаривает ящики письменного стола, перетряхивает одежду, по-стель, книги, пока, наконец, не находит вожделен-ную бумагу.

            КАМЕРИСТКА
        (прочитав документ)
Все в этом милом документе есть:
И адюльтер гордячки венценосной,
И этот аферист, фигляр несносный,
И торжество, и сладостная месть!
Я издеваться над собой не дам.
Мне – шут! – в лицо смеялся откровенно,
Цедил сквозь зубы нагло и надменно:
«Простите, мне не до любви, мадам!»
Ну что же, как-нибудь я изловчусь,
Бумагу доведу до Гамурета.
Он дурня своего сживет со света,
А я над этим вдоволь посмеюсь…
Ах, как бы я хотела увидать
Лицо его, зеленое от страха!
О, я его обнять заставлю плаху,
Когда не захотел меня обнять…
Как ненавижу я!
             (с отчаянием)
                Но что ужасно:
Он может посмеяться надо мной
И выставить за дверь, - но, боже мой,
Что б он ни сделал, будет все прекрасно!
                (Уходит.)

Через минуту дверь снова открывается.

                ШУТ
     (вталкивая в комнату Оливье)
Входите.
                ОЛИВЬЕ
               (в истерике)
                Вы! Презренный лизоблюд!
Оставьте, наконец, меня в покое!
О господи, да что ж это такое,
И умереть спокойно не дают!
Не трогайте меня!
                ШУТ
               (терпеливо)
                Вы утомились.
                ОЛИВЬЕ
Сил нет моих! Я больше не могу!
Не пожелаю злейшему врагу
Вкусить подобную монаршью милость!
                ШУТ
         (Бьет его по щекам.)
Молчать! Вы! Истеричная девица!
              (в сторону)
Вот повод оплеуху возвратить.
                (вслух)
Извольте ваши вопли прекратить!
               ОЛИВЬЕ
               (сникая)
Простите… Нервы…
                ШУТ
                Вам пора ложиться.
(Укладывает Оливье в свою постель.)
Давай тебе я песенку спою.
            (Напевает.)
Довольно на сегодня впечатлений,
Переживаний, страхов и волнений…
Ну, спи спокойно. Баюшки-баю.
              (Встает.)
Вы поглядите-ка, спит, как сурок!
А ведь ценой одной приятной ночи
Мог сделаться на голову короче…
Вот вам, юнцы, нагляднейший урок!
(Уходит на цыпочках и тихонько прикрывает за собой дверь.)

Сцена   6

Поздний вечер. По городской улице, освещенной тусклым лунным светом, поспешно идет КАМЕРИСТКА. Она закутана в темный плащ. Звучит тревожная музыка и ехидный потусто-ронний голосок поет песню следующего содержа-ния:

Ах, не ходите вечером
С бумагами бесценными,
Записками, доносами
И толстым кошельком!
Тут разный люд шатается,
Тут очень подозрительно,
Ограбят, а затем пойдут
В харчевню прямиком!
И там уж ваши денежки
Пропьют бандиты-жулики,
Бумаги драгоценные
Валяются в пыли.
Ведь было все продумано,
Все, кроме этой глупости,
А цель уже сияла так
Заманчиво вдали!

Во время этой нехорошей песни перед КАМЕРИСТКОЙ  возникают две темные личности, и без лишних слов начи-нают ее потрошить. Во все стороны летят бумаги и запи-сочки, которыми буквально напичкана КАМЕРИСТКА. На-конец, вытащив из кармана ее юбки увесистый кошелек, темные личности радостно улюлюкают, и уходят, таща за собой перепуганную КАМЕРИСТКУ.
Какое-то время улица пуста. Но вот появляется АНТУАН. Он бредет, спотыкаясь, и рассеянно бормочет что-то себе под нос.

                АНТУАН
Проклятый поэтический понос…
Но – быть или не быть? Вот в чем вопрос!
         (Становится в позу.)
«Есть много, друг Гораций!..» На-на-на!
                (Жалобно)
Мне молоко уж полагается за вредность!
Все на девиц ушло… Ах, бедность!..
             (Задумывается)
Бедность?
              (обрадованно)
«Как унижает сердце нам она!»
(Поспешно хлопает себя по карманам в поисках клочка бумаги.)
Черт… Свет такого дурня не видал…
Какой пергамент был, а я отдал!
(Замечает разбросанные по мостовой документы.)
Ага, бумажки! Надо подобрать,
Мыслишек пару свежих начертать!
(Подбирает самый большой документ, пробегает его глазами и меня-ется в лице.)
Опять я вляпался… Ну и дела…
                (к бумаге)
Ты что, нарочно тут меня ждала?!
А может, выбросить?.. Нет, не годится.
На ней могу я знатно поживиться!
Найдем, кому бумажку предложить…
Ее подальше надо положить.
(Прячет документ за пазуху и уходит.)

Через мгновение возвращается слегка растрепан-ная КАМЕРИСТКА. Она торопливо подбирает и просматривает разбросанные бумаги.

                КАМЕРИСТКА
Не то… Не то… Опять не то… О боже,
Исчезла! Ну на что это похоже!
Все к дьяволу летит! Пропала месть!
Нет, я не в силах это перенесть!
         (Уходит в отчаянии.)
            
     Сцена   7

Тем же поздним вечером в комнате Шута. ОЛИВЬЕ по-прежнему крепко спит. Дверь отворя-ется, и в комнату тихонько заходит ШУТ со свечой в одной руке и солидным узелком в другой.

                ШУТ
           (глядя на спящего)
Все мчался, закусивши удила,
 А очутился в шутовской кровати.
         (Трясет Оливье за плечо.)
Ну, полно спать. Вставайте же! Вставайте!
Месье, вас ждут великие дела!

                ОЛИВЬЕ
(вскидываясь и выхватывая из-под подушки нож)
Кто?!!
                (с облегчением)
          Вы…
                (зевая)
                У вас ужасная кровать!
                ШУТ
Поэтому я редко в ней бываю.
                ОЛИВЬЕ
Мне кажется, что я заболеваю…
                ШУТ
Болеть не время. Вам пора бежать.
                ОЛИВЬЕ
Куда?
                ШУТ
         Домой.
ОЛИВЬЕ
(с горечью)
                На пепелище?
                ШУТ
                (твердо)
                Да!
Я тут собрал вам кое-что в дорогу…
Отстроитесь, дай боже, понемногу
При толике терпенья и труда!
ОЛИВЬЕ
(одеваясь)
Я не могу постичь, как вы сумели…
                ШУТ
Ах, ерунда! Подробности потом.
     (Протягивает ему фляжку.)
Вот, пейте.
                ОЛИВЬЕ
                Что это?
                ШУТ
                Горячий ром.
                ОЛИВЬЕ
С селитрой?..
                ШУТ
                Да очнитесь, в самом деле!
Какой резон поить селитрой вас?
Вам уходить пора, теперь, сейчас!
Вот деньги.  Пара пистолетов. Шпага.
Так… Будете вы брать с собой бумагу?
                ОЛИВЬЕ
Да!.. Впрочем… Впрочем, нет на этот раз.
Я не дорос, пожалуй, до нее,
Так пусть у вас на время остается.
Ведь мне, возможно, рисковать придется,
А в ней – все достояние мое.
                ШУТ
Ступайте с Богом, я уж сохраню.
(Заботливо охорашивает Оливье.)
Трактиров на отшибе избегайте.
Девицами не злоупотребляйте,
И шпор давайте своему коню!
Вернется Гамурет – не дайте маху,
Поосторожней с ним.
                ОЛИВЬЕ
                Уж как-нибудь…
Мне хочется на документ взглянуть.

ШУТ понимающе улыбается, вынимает из по-тайного места шкатулку, отпирает ее…
      
                ШУТ
Проклятье!
                ОЛИВЬЕ
                Что?!
                ШУТ
                Бумаги нет!
                ОЛИВЬЕ
                Все прахом…
(Без сил опускается на кровать.)


 Э п и л о г
 
            ШУТ
Все то, что я сейчас вам рассказал,
Не далее как год назад случилось.
И многое с тех пор переменилось…
Итак, прошу за мной, в парадный зал.

Год спустя. Тот же парадный зал в королевском дворце. По-прежнему идут приготовления к сва-дебному торжеству. По залу все так же носятся слуги, и все так же мечется среди них ЦЕРЕМОНИЙМЕЙСТЕР.

            ЦЕРЕМОНИЙМЕЙСТЕР
Пирог с бекасами! Неси, болван, скорей!
Кабанья туша!»
Крабы! Заливное!
Где соусы?! Черт знает что такое…
Что за морока – свадьбы королей!
                ШУТ
Ну, как дела?
         ЦЕРЕМОНИЙМЕЙСТЕР
                Буквально с ног я сбился!
Для музыкантов стулья – на балкон!
Готов ли для консорта новый трон?
                ШУТ
М-да… Так на чем же я остановился?
Она выходит замуж…
          ЦЕРЕМОНИЙМЕЙСТЕР
                Больше света!
  (Пробегает мимо Шута и задевает его локтем.)
Прошу прощенья, мэтр!
                ШУТ
                Ничего.
                (к публике)
Вы, верно, догадались, за кого?
Да-да. За Оливье де Гамурета.
За подлинного. Голубых кровей.
Ну, вот сестричка и довыбиралась…
А мне на склоне лет моих досталось
Еще одно дитя впридачу к ней.

В зал вбегает КАПИТАН.

                КАПИТАН
Идут!
         ЦЕРЕМОНИЙМЕЙСТЕР
           Эй, музыку!
                КАПИТАН
                (шепотом)
А наш-то на мели!
          ЦЕРЕМОНИЙМЕЙСТЕР
Что с ним случилось? Умер? Болен?
                КАПИТАН
                (хихикая)
                Вроде.
С ним приключился грех при всем народе,
Отпаивать микстурой повели!

В зал начинают входить придворные.

               АНГЛИЧАНИН
                (Унылому)
Милорд, прошу прощенья… Что с консортом?
Его стошнило на глазах двора!
                УНЫЛЫЙ
Все очень просто, сэр. Еще вчера
Объелся он непропеченным тортом.
     (Отходит к группе придворных.)
                САКСОНЕЦ
Консорт ist очшень полен на голоф!
Брак этот для Саксония – обида!
О, ман курфюрст имель такие виды,
На сей прекрасный афгустейший фдоф!
                1-Я ДАМА
Ах, боже мой, как это неприятно!
                2-Я ДАМА
Он, говорят, провел всю ночь в гульбе.
                3-Я ДАМА
Позор! Женить такого на себе!
                4-Я ДАМА
Зачем он ей - вот что мне непонятно!
                ШУТ
               (к публике)
Зачем он нам? Нетрудно догадаться:
Чтоб только низкий шут мог рядом быть.
От близости его в подушку выть,
И обожать, и местью наслаждаться.

В зал входит ОЛИВЬЕ. На нем пестрый шутов-ской плащ. Он весьма мрачен, но старается дер-жаться. По залу пробегает издевательский шепо-ток.

                1-Я ДАМА
Так вот что значит преступить порог
Дозволенного!
               2-Я ДАМА
                Да. Простолюдину
Бессмысленно рядиться в дворянина.
               3-Я ДАМА
Любой сверчок пусть знает свой шесток!

Начинаются танцы. ОЛИВЬЕ идет через зал под перекрестным огнем насмешливых взглядов, и приближается к ШУТУ.

                ШУТ
               (сквозь зубы)
О низость королевского двора,
Как ты за двадцать лет мне надоела!
                ОЛИВЬЕ
Я наплевал на гордость ради дела,
Но это слишком… Уходить пора.
                СЛУГА
           (Подходя к ним)
Эй, Оливье! Тебя там у ворот
Какой-то странный парень ожидает.
                ОЛИВЬЕ
Зачем?
                СЛУГА
           (пожав плечами)
Я спрашивал – не отвечает.
Твердит: «Пусть Оливье Готьен придет!»
                ОЛИВЬЕ
Пусть катится ко всем чертям.
                ШУТ
                Ступайте.
Сейчас ничем нельзя пренебрегать.
Вы знаете, что хочет он сказать?
                ОЛИВЬЕ
Нет.
                ШУТ
      Ну так вот подите и узнайте!

ОЛИВЬЕ пожимает плечами и нехотя повину-ется.
У ворот дворца изнывает от ожидания АНТУАН. Появляется ОЛИВЬЕ.

               АНТУАН
             (изумленно)
Как, сударь, вы?!
               ОЛИВЬЕ
              ( в сторону)
                Своих забот мне мало…
Сейчас его здесь только не хватало!
               (Антуану)
Зачем пришел?
              АНТУАН
Мне, сударь, непременно
Увидеть надо Оливье Готьена.
С утра торчу! Тошнит от этих стен…
Уже звонят к обедне!
              ОЛИВЬЕ
               (устало)
                Я Готьен.
                АНТУАН
Ах, черт, чтоб не сносить мне головы!
Вот здорово! Так значит, это – вы?!
Выходит, что я действовал умело!
Тут получается такое дело…
Я с вами уберегся в прошлый раз,
Меня тогда Господь, наверно, спас,
      И от работы целый год хранил.
             (с пафосом)
Я кровью рук своих не обагрил!
             (плаксиво)
Но верите ли, сударь, до сих пор
Мне снится ночью папенькин топор!
А тут висит еще одна забота:
Мне завтра утром снова на работу….
Возьмите, сударь, вы меня отсюда!
Ей-богу, век за вас молиться буду!
                ОЛИВЬЕ
                (в сторону)
Он – у меня – протекции просить?..
Дожил… Дурак уж надо мной смеется!
                (Антуану)
Мне самому, наверное, придется
Пока не поздно, ноги уносить.
Так что ступай-ка ты домой.
                АНТУАН
                (хитро)
А может,
Бумажка эта, сударь, вам поможет?

АНТУАН вынимает из-за пазухи тряпицу, долго с нею возится, наконец, извлекает из нее сложен-ную вчетверо бумагу и подает ОЛИВЬЕ. Тот бе-рет документ трясущимися руками, поспешно его разворачивает…

                ОЛИВЬЕ
Чудовище! Садист! Болван! Дебил!
Палач! Ты целый год меня рубил!
(Угрожающе надвигается на Антуана.)
                АНТУАН
         (отскакивая в испуге)
Да я ж не знал, к кому мне обратиться!
Сказали бы спасибо, чем браниться!
Я рисковал своею головой!
(Видя, что Оливье остывает, говорит умильно)
Ну что, берете вы меня с собой?
               ОЛИВЬЕ
        (расчувствовавшись)
Друг мой, довольно уж тебе палачить!
Зачем людей порядочных губить?
Ступай, любезнейший, ко мне  служить.
Да вот не знаю, кем тебя назначить.
                АНТУАН
А можно  мне алхимиком?
                ОЛИВЬЕ
        (хлопнув его по плечу)
                Ну да!
Дружок, на этой должности высокой
С тебя навряд ли станет много проку,
Зато не будет и вреда!

Снова парадный зал. Придворные оживленно бесе-дуют.

                ЩЕГОЛЬ
Я в ноябре женюсь. Долой сомненья!
Она глупа божественно… Мила,
Весьма неопытна, хоть замужем была,
К тому же, превосходные именья.
               ЖИЗНЕЛЮБ
Он женится! Вы слышали, медам?
Мы потеряли нашего маркиза!
                4-Я ДАМА
          (с неудовольствием)
Я не ждала подобного сюрприза.
                ЩЕГОЛЬ
          (целуя ей ручку)
Супруге – душу, тело – только вам!

В зал входит ОЛИВЬЕ и направляется к ШУТУ.

                ШУТ
Я замечаю перемену в вас.
Вы как монета новая блестите!
               ОЛИВЬЕ
(едва сдерживая радостное возбуждение)
Месье Легран, меня благословите,
И я пойду… Настал желанный час!
                САКСОНЕЦ
Как смейт так терско этот шут стоять!
                АНГЛИЧАНИН
Я думаю, ему в шутах не место.
Барон, он сделан из такого теста,
Что с выводами лучше подождать.

В зал незаметно для всех входит КОРОЛЕВА.

                КОРОЛЕВА
         (внезапно громко)
Что тут за балаган? Мы недовольны.
От возмущения у нас нет слов.
Уже не двор, а сборище шутов!
С избытком нам и двух шутов довольно.

Взоры всего зала устремляются на ОЛИВЬЕ. И тут он, не торопясь, снимает свой пестрый шутовской плащ и переворачивает его. С изнанки плащ подбит черным бар-хатом с золотым шитьем. ОЛИВЬЕ набрасывает его се-бе на плечи изнаночной стороной, вынимает из кармана золотую цепь, надевает ее, и преображается совершенно. После чего выступает на середину зала, и в наступившей мертвой тишине обращается к КОРОЛЕВЕ
.
                ОЛИВЬЕ
Ваше величество! Принять благоволите
От города свободного поклон
И восхищенье вашим браком. Он
Приятно изумил всех нас.
(Протягивает Церемониймейстеру документ.)
                Прочтите.

   ШУТ  тем временем начинает потихоньку про-бираться к трону.

ЦЕРЕМОНИЙМЕЙСТЕР (по мере чтения глаза его делаются все шире): «Мы, божь-ей милостью королева Анна объявляем наш вассальный торго-вый город Эгс и прилегающие к нему земли, воды, порты и се-ления свободной торговой зоной. А также, учитывая неоцени-мые услуги, оказанные короне Оливье Готьеном, даруем ему дворянское звание, титул герцога и право вечного наследствен-ного владения вышеупомянутыми торговым городом Эгсом и прилегающими к нему землями, водами, портами и селениями.
Года такого-то, такого-то числа от Рождества Христова.
Подпись – королева Анна».

Тем временам Шут оказывается за спинкой коро-левского трона.

                КОРОЛЕВА
                (тихо)
Такого невозможно допустить!
                ШУТ
                (тихо)
Здесь невозможно допустить скандала.
               КОРОЛЕВА
              (кусая губы)
Бумага… Как она к нему попала?!
                ШУТ
Тебе придется это проглотить.

ШУТ начинает шептать ей на ухо. КОРОЛЕВА по-вторяет за ним безжизненным тоном.
 
                КОРОЛЕВА
На лицах видим мы недоуменье.
И, дабы кривотолки прекратить,
Считаем нужным залу объяснить
Причину такового назначенья.
Консорт не может больше управлять
Как городом своим, так и округой,
С тех пор как нашим сделался супругом…
А вот таланты надо выдвигать.
(обращаясь к Оливье, с дрожью в голосе)
Мы всей душою к вам благоволим…
Желаем к бедным проявлять участье…
Не увлекаться вверенной вам властью,
И с честью править городом своим.

Довольно жидкие рукоплескания.

                АНГЛИЧАНИН
All right! Теперь он выглядит прелестно.
Что вы на это скажете, барон?
                САКСОНЕЦ
Javol! Er ist Soldat! Я фосхищен!
              АНГЛИЧАНИН
(глядя на него с сожалением)
О, ваша проницательность известна.
                ШУТ
          (с легкой завистью)
Пропала жизнь! Растрачена напрасно.
Я не взлечу уже так высоко.
А он – взлетел! Красиво и легко!
И что бы он ни сделал – все прекрасно!
             АНГЛИЧАНИН
           (подойдя к Оливье)
Надеюсь, сэр, что Альбион туманный
В вас друга для себя приобретет.
                ОЛИВЬЕ
             (раскланиваясь)
O, thank you. I am very glad, milord.
             САКСОНЕЦ
                (к Оливье)
Я фосхищен!
         (отходя в сторону)
Но это очень странно…
          КАМЕРИСТКА
        (подойдя к Оливье)
Что ж, герцог, браво. Вы нас удивили.
Я вот статс-дамою успела стать.
Вы сбегали за титулом в кровать…
               ОЛИВЬЕ
          (целуя ей ручку)
А вы его за верность получили.

Бывшая КАМЕРИСТКА в бешенстве выдергива-ет руку и быстро уходит. КОРОЛЕВА встает и удаляется из зала. Придворные нехотя следуют за ней.

                1-Я ДАМА
(приближаясь к Оливье, восторженно)
Вот и взошла еще одна звезда!
(Делает реверанс и удаляется.)
             ЖИЗНЕЛЮБ
Примите, герцог, наши поздравленья!
         (Кланяется и уходит.)
                4-Я ДАМА
Как это смело! Я в таком волненьи!
(Делает реверанс и удаляется.)
                2-Я ДАМА
Я в вас, мой герцог, верила всегда!
(Делает реверанс и удаляется.)
                3-Я ДАМА
Нет, все же справедливо мир устроен!
               РЕВНИВЕЦ
             (сквозь зубы)
В поместье, милочка, пора давно!
(Оба кланяются Оливье и уходят.)
                ЩЕГОЛЬ
       (подойдя к Оливье)
Вам от рожденья править суждено!
(Кланяется и уходит к окну, где начинает прихорашиваться.)
               УНЫЛЫЙ
Теперь жена опять не даст покоя!..
               (Уходит.)
                КАПИТАН
(Подходит к Оливье строевым шагом и вручает ему папку.)
Я рассмотреть вас это попрошу.
Тут у меня военные прожекты…
              (подмигнув)
Как, герцог, вы меня тогда с рецептом!
Я до сих пор его с собой ношу!
   (Отдает честь и удаляется.)
                ШУТ
(последним подойдя к Оливье)
Простите, герцог, дерзкого шута,
Но потрудитесь посмотреть налево.
(Указывает глазами на Щеголя, который выходит из зала.)
Вот новая игрушка королевы.
Болван… Зато какая красота!

ШУТ низко кланяется ОЛИВЬЕ и уже хочет уйти, но тот мягко его удерживает.

                ОЛИВЬЕ
Блистательный мой друг… Вы ничего
Для моего спасенья не жалели.
И сделать для меня, щенка, сумели
Все, что могли… И даже сверх того.
Запомните, я прилечу тотчас,
Когда бы вы на помощь ни позвали.
Мне хочется, чтобы всегда вы знали:
Я – ваш, я – с вами, я – для вас!

Мгновенье оба нерешительно стоят друг против дру-га… И потом в едином порыве крепко обнимаются.

                ШУТ
            (растроганно)
Вы повергаете меня в смущенье…
Спасибо вам.
(Сморкается в свой яркий клетчатый  носовой платок.)
А знаете, дружок,
Ведь я впервые бедный мой платок
Использую по назначенью!..

Парадный зал постепенно погружается в темноту, а вместе с ним – фигуры Шута и Оливье.
Звучит песня:

У края жизни или на пороге –
Смеемся, покупает, продаем,
Страдаем, торжествуем, а в итоге –
В итоге каждый остается при своем.
Шуту – колпак, а королю – порфира,
И если шут судьбой нежданно вознесен,
Пусть не забудет, что в подлунном мире
В итоге каждый остается при своем.
Кто любит истину, а кто не любит –
Равно судьба печальна там и тут:
Коль распустил язык, его отрубят,
Коль промолчал, потомки проклянут.
Герой – чудак, болван и сумасшедший,
Смешной упрямец, больше ничего,
Все это так, все правильно, конечно,
Но помнят почему-то все его!

Внезапно ШУТ выныривает из темноты.

                ШУТ
Постойте, господа, не расходитесь!
Оставить королеву на бобах,
С кретином мужем – на моих руках?
Несправедливо это, согласитесь!
Нет, так закончить было б очень больно,
Поэтому еще нюанс один.
Не знаю, право, как насчет мужчин,
Но женщины останутся довольны!


P. S.

ШУТ
Итак, прошло пятнадцать лет.
Свой век проживши бесполезно,
Три дня назад, весьма любезно,
Консорт покинул этот свет.
         

                Сцена  1

Королевский парк. Придворные, одетые в траур, не спеша прогуливаются.

               1-Я ДАМА
Чтоб снова сделаться вдовой,
Она супруга отравила.
               2-Я ДАМА
Не может быть!
               3-Я ДАМА
                Вот это мило!
              4-Я ДАМА
Да он и муж был никакой.
               ЩЕГОЛЬ
Мадам, какие ходят слухи!
              4-Я ДАМА
Ну-ну!
(Щеголь шепчет ей на ухо.)
             УНЫЛЫЙ
          Давно приметил я,
Что горемычные мужья
У королевы мрут, как мухи.
            4-Я ДАМА
            (Щеголю)
Я просто слов не нахожу!
         ЖИЗНЕЛЮБ
А мне доподлинно известно…
           3-Я ДАМА
Ах, господа, как интересно!
        ЖИЗНЕЛЮБ
Сейчас подробно расскажу.
             ШУТ
А мне известно и подавно.
Все было проще. Он давно
Лакал без удержу вино,
И вскоре опочил бесславно.
         УНЫЛЫЙ
Не дай нам, боже перемен!
      СТАТС-ДАМА
Я вне себя от восхищенья:
Нас удостоил посещеньем
Шут-герцог, Оливье Готьен!

Входит ОЛИВЬЕ. Ни с кем не раскланиваясь, он идет прямо к ШУТУ.
    
           ЖИЗНЕЛЮБ
Я биться об заклад готов:
Не избежать нам балагана.
        РЕВНИВЕЦ
Безродные политиканы…
       СТАТС-ДАМА
Вниманье: встреча двух шутов!
           ОЛИВЬЕ
    (низко кланяясь Шуту)
Мой друг, я рад вам несказанно.
Я вам обязан головой.
Как знать, что было бы со мной
Без вас, без Пьера де Леграна!
              ШУТ
          (смущенно)
Зачем такой высокий слог?
           ОЛИВЬЕ
Дабы поставить их на место.
             ШУТ
Конечно, это очень лестно…
О господи, где мой платок?
          (сморкаясь)
Ну, распустился, дурень старый…
Я тут решил уйти от дел,
Уже усадьбу приглядел…
           ОЛИВЬЕ
Нет, рано вам за мемуары!
             ШУТ
Пятнадцать лет…
          ОЛИВЬЕ
                Что за беда!
Отец, мы им еще покажем.
              ШУТ
Седой мальчишка! Вы когда же
Остепенитесь?
          ОЛИВЬЕ
                Никогда.
             ШУТ
А как там Антуан?
          ОЛИВЬЕ
                Неплох.
Он хоть дурак, но презабавный.
Все ищет золото. Недавно
Придумал порошок от блох…
 
               ПОЛКОВНИК
      (подойдя к ним)
Сюда я прибыл специально,
Чтоб вас, мой герцог, повидать!
              ШУТ
          (к Оливье)
Еще успеем поболтать.
          (Уходит.)
        ПОЛКОВНИК
  (Тянет Оливье за пуговицу.)
Два слова, конфиденциально!
      СТАТС-ДАМА
Забавно: отставной любовник,
А рядом – старый барабан.
          ОЛИВЬЕ
Как ваше горло, капитан?
        ПОЛКОВНИК
Простите, но уже полковник.
Я принужден вам доложить…
           ОЛИВЬЕ
Ну-ну, полковник, стойте вольно.
        ПОЛКОВНИК
(Озираясь по сторонам, говорит громким шепотом.)
…Что офицеры недовольны.
Здесь просто некому служить!
Все разлагается! Кругом
Такие заговоры зреют!
Родная армия хиреет,
А враг не дремлет за бугром.
Интеллигенция в народ
Какие запускает бредни!
А из Фергалии соседней
Крамола жуткая ползет!
Вместо того чтоб зад надрать
Масонам и республиканцам,
Мне предложили новобранцам
Фортификацию читать!
Уж если откровенным быть,
Правленье бабье – никакое.
Пора железною рукою
В стране порядок наводить!
А то свободу им, права!..
            ОЛИВЬЕ
И вы -  полковник? Не поверю.
У вас, мой друг, по крайней мере
Фельдмаршальская голова!

   Оба уходят под ручку.
   Через сцену идут послы.

        АНГЛИЧАНИН
My dear fried, соблазн велик:
С курфюрстом брак опять возможен.
           САКСОНЕЦ
              (важно)
Nach Faterland я ехать толшен,
Das ist фисокий политик!
          (Оба уходят.)
         
   Сцена  2

Будуар Королевы. Поздний вечер. КОРОЛЕВА, ЩЕГОЛЬ, ШУТ.

           ЩЕГОЛЬ
Но хоть ничтожную надежду
Вы мне позволите питать?
         КОРОЛЕВА
Питайте.

Щеголь с поклонами выходит.

               Ах, скорей бы спать…
Что за докучливый невежа!
              ШУТ
Прием окончен, слава богу,
Хотя… Еще один визит.
Там Оливье Готьен сидит.
Позвать?
          КОРОЛЕВА
          (с ужасом)
             Нет! Погоди немного…
Мне страшно в зеркало смотреть!
Ах, возраст… Как его уменьшить?!
               ШУТ
Ну, ты из тех немногих женщин,
Которым трудно постареть.
           КОРОЛЕВА
Нет-нет, я выгляжу ужасно…
Что за мучительный корсет!
               ШУТ
На вот, надень еще браслет.
Сиди и помни: ты прекрасна!
           КОРОЛЕВА
Дай мне хоть несколько минут,
Я не могу, я не готова!
                ШУТ
Не будь, сестричка, с ним сурова.
Пожалуйте сюда! Вас ждут.
(Впускает Оливье, а сам выскальзывает за дверь.)
            КОРОЛЕВА
Ах, боже мой… Вы поседели!
              ОЛИВЬЕ
          (целуя ей руку)
Увы. Среди забот и дел
Я в этом сильно преуспел.
А вы похорошеть сумели.
Мое внезапное явленье
Вам неприятно, может быть,
Но я счел долгом изъявить
И скорбь мою, и сожаленье.
           КОРОЛЕВА
Ну, полно, полно лицемерить,
Консорта вам ничуть не жаль.
К чему разыгрывать печаль,
Когда в нее  нельзя поверить!
               ОЛИВЬЕ
К такому славному концу
Мы все обязаны стремиться.
Засим позвольте удалиться…
А кстати, траур вам к лицу.
    (Кланяется и уходит.)
           КОРОЛЕВА
           (со вздохом)
Как был шутом, так и остался.
Но я себя на том ловлю,
Что все-таки его люблю…
Куда мой чепчик подевался?!
             (Уходит.)
             
              Сцена   3

Королевский парк. Появляются придворные.

                ЩЕГОЛЬ
Чудесно! Снова жизнь кипит!
              РЕВНИВЕЦ
Опальный герцог за неделю
Немало выкинул фортелей.
              4-Я ДАМА
Опять как улей двор гудит!
             1-Я ДАМА
А герцог все еще хорош,
И расточителен без меры.
             2-Я ДАМА
Не то, что наши кавалеры!
             УНЫЛЫЙ
Ах, этих дам не разберешь!
             3-Я ДАМА
Он от графини без ума!
            2-Я ДАМА
Да ведь и юная графиня,
Ко всем холодная доныне,
Заинтригована весьма!

    Придворные уходят.
Появляются ШУТ и ОЛИВЬЕ.

            ОЛИВЬЕ
Фигура! Внешность! Остроумье!
                ШУТ
Я повторяю в пятый раз,
Что эта дама не про вас.
              ОЛИВЬЕ
Любовь!..
                ШУТ
Да не любовь – безумье!
             ОЛИВЬЕ
Но почему?
               ШУТ
Нет, нет и нет!
            ОЛИВЬЕ
Мне без нее не знать покоя.
              ШУТ
А разница в летах?
            ОЛИВЬЕ
Пустое!
Каких-то жалких тридцать лет!
          (Оба уходят.)

 Сцена   4

Королевский парк. Входят КОРОЛЕВА и СТАТС-ДАМА. КОРОЛЕВА садится на скамейку.

           СТАТС-ДАМА
Как строгой нравственности страж,
Я к вам пришла, Мадам, с докладом.
             КОРОЛЕВА
Ах, не мелькайте. Сядьте рядом.
Ну, как  там гость высокий наш?
           СТАТС-ДАМА
Вполне освоился уже.
Хоть сплетничать и не годится,
Но, кажется, он волочится
За вашей юной протеже.
Он с девочки не сводит глаз!
Тут пахнет страстью, так и знайте!
             КОРОЛЕВА
Да-да, я слышала. Ступайте.

СТАТС-ДАМА  делает реверанс и удаляется с не-довольным видом.

           (Вздыхая)
Он все такой же ловелас!

Появляются ОЛИВЬЕ и ШУТ.

                ШУТ
Дурак влюбленный, погодите!
            ОЛИВЬЕ
Я не желаю ждать и дня!
Чего вы держите меня?!
              ШУТ
          (в сторону)
Ну как ему сказать?
           ОЛИВЬЕ
                Пустите!
(Подбегает к Королеве и бросается к ее ногам.)
Я умоляю вас, мадам!
           КОРОЛЕВА
Что вам?
           ОЛИВЬЕ
              Не будьте безучастны
К моей беде! Я глупо, страстно
Влюблен в одну из ваших дам.
Я весь пылаю!
          КОРОЛЕВА
                Как? Уже?..
            ОЛИВЬЕ
Невыносима эта мука!
Я вас молю отдать мне руку
Прелестной вашей протеже!
             (Пауза.)
          КОРОЛЕВА
Когда она сама не прочь,
Я вам препятствовать не стану.
             ОЛИВЬЕ
Мадам, я счастлив несказанно!
           КОРОЛЕВА
      (с лукавой улыбкой)
Но, сир… Ведь это ваша дочь.

ОЛИВЬЕ  стоит, как громом пораженный. Затем закрывает лицо руками и быстро уходит.

             (тревожно)
О господи… С лицом таким
Он может сделать что угодно…
Еще утопится!
                ШУТ
               (кивнув)
                Свободно.
Пойду-ка присмотрю за ним!

КОРОЛЕВА и ШУТ уходят в разные стороны.
Появляются послы.

              САКСОНЕЦ
Naturlich! Толшен фам скасать,
Что этот шут фесьма кофарно!
Zu mein курфюрст мне ехать рано.
Ich  тумайт лучше потоштать!
           АНГЛИЧАНИН
O, yes, барон, известно всем,
Что герцог мастер на сюрпризы.
And… королевские капризы…
              САКСОНЕЦ
O Donner Wetter!
            АНГЛИЧАНИН
              (в тон ему)
Oh, Got dam!
           (Оба уходят.)


 Сцена   5

Там же. Входит ОЛИВЬЕ, за ним, крадучись, ШУТ.

               ОЛИВЬЕ
(открывая перстень с ядом)
Все. Жить я не имею права.
Пришла пора платить долги.
О Боже правый, помоги
Уйти достойно…
                ШУТ
       (хватая его за руку)
                Браво, браво!
               ОЛИВЬЕ
Не трогайте меня!
                ШУТ
      (бьет его по щекам)
                Молчать!
Ты, истеричная девица!
Мне что же, с вами век возиться,
И сопли ваши утирать?!
Тебе сам Бог жену послал,
Дочь-умницу, дорогу к трону!
Ты что, устал носить корону?
Напомнить, что ты мне писал?
«Зачем мне умная жена?
Взять ум в приданое опасно.
Была б заботлива, прекрасна,
А голова не столь важна!»
Я знаю сам, что небогата
Умом прелестная вдова.
Но у тебя есть голова,
И в голове - ума палата!
Куда ты денешься? Семья!..
В которую вхожу и я.
К тому же армия раздета,
И велика, и голодна.
Вот-вот развалится она!
Ты знаешь ли, чем пахнет это?
Не нужно докой быть большим,
Дабы понять, что здесь творится.
Нам некогда с тобой травиться.
Себе мы не принадлежим.
Ну, успокоился? Прекрасно.
Что, больно было?
            ОЛИВЬЕ
                Пустяки.
                ШУТ
Идем просить ее руки,
Я знаю, что она согласна!
             (Уходят.)

   Сцена   6

Будуар Королевы. ШУТ  и КОРОЛЕВА.
                ШУТ
Ваше величество, мужайтесь,
Уж больно мрачен наш орел.
           КОРОЛЕВА
Останься!
              ШУТ
                Я его привел?
         КОРОЛЕВА
Но…
              ШУТ
         Дальше сами разбирайтесь.

 В будуар входит ОЛИВЬЕ.

              ШУТ
          (в сторону)
Так… Через несколько минут
Или застенок, или свадьба.
А! Если куплена усадьба,
Не до порядочности тут!
(Выходит и приникает ухом к двери с другой стороны.)
          КОРОЛЕВА
Ах, это вы? Что вам угодно?
           ОЛИВЬЕ
Я сразу к делу. Мы должны
Подумать о судьбе страны…
Тем более что вы свободны…
Мадам, отцовский долг святой
И состраданье к вашим мукам
Велят мне предложить вам руку
А заодно и город мой.
         КОРОЛЕВА
Положим, город и не ваш.
Вы, очевидно, позабыли,
Каким путем его добыли,
Вы! Виртуоз по части краж!
Фигляр бессовестный!
              ШУТ
          (в сторону)
                Ого,
Что мы припомнили!
         КОРОЛЕВА
                К тому же,
Те области – владенья мужа,
А вы ограбили его!
           ОЛИВЬЕ
Ограбил? Я? Ну и дела…
Я сделал Эгс опорой трона!
А что, не ваши солдафоны
При мне сожгли его дотла?!
Я двадцать лет не ведал слез,
А тут как мальчик разрыдался!
И выл, и по земле катался,
Когда горел мой новый мост!
И через всю страну потом
Меня вели к вам на забаву…
Эгс мой! Он мой давно по праву,
Я заслужил его горбом!
А на спесивых дураков
Батрачить – небольшая радость!
            КОРОЛЕВА
Ну, это слишком… Это наглость!
              ОЛИВЬЕ
А это – след от  кандалов!
                ШУТ
           (в сторону)
Осел! Упрямец бестолковый!
За что, за что мне этот крест?!
Сейчас истерика, арест –
И все завертится по новой!
             КОРОЛЕВА
Шут!
               ОЛИВЬЕ
         Ах, как мило!
                ШУТ
          (в отчаянии)
                Дураки!
             ОЛИВЬЕ
А кто меня в колпак засунул?!
                ШУТ
Вот никогда бы не подумал,
Что можно так просить руки!
            ОЛИВЬЕ
А вас когда-нибудь казнили?!
           КОРОЛЕВА
Извольте, герцог, замолчать!
              (Пауза)
А, впрочем… Надобно признать,
Мы оба гадко поступили…
На что ушли мои года!..
А вы по мне скучали?
            ОЛИВЬЕ
                Очень.
И не забыл той нашей ночи.
           КОРОЛЕВА
А я любила вас всегда.
ОЛИВЬЕ
          (смущенно)
Так… Штат придворных сократим…
В порядок приведем бумаги…
          КОРОЛЕВА
А знаешь, милый, ты при шпаге
И на коне неотразим!
                ШУТ
Ну вот, как в добрых сказках старых,
Мы все окончили добром.
А я обзавожусь пером,
И приступаю к мемуарам!
(Вытирает пот со лба своим ярким клетчатым носовым платком.)
            ОЛИВЬЕ
(обнимая Королеву)
Вот, слава Богу, и конец!
               ШУТ
(с сомнением поглядев на Оливье)
А, может, я его отец?

Звучит бравурная музыка, все выходят на поклон. ШУТ умоляюще протягивает к публике руки.

                ШУТ
Медам, месье, сеньоры, господа!
Под занавес минуточку вниманья.
Позвольте дать совет вам на прощанье:
Задумайтесь, хотя бы иногда,
Что средь всей этой глупой суеты
Так нелегко самим собой остаться…
Но поимеем мужество признаться:
Мы все в какой-то степени шуты!
      
      К О Н Е Ц