Начало// http://www.stihi.ru/2014/10/30/6839
– Ассалямуалейкум! – заглянув в ворота дома, громко поприветствовал его обитателей Ахмад.
На приветствие один за другим начали появляться многочисленные жители этой сказочной домушки, радостно созывая остальных. Мы входили в узкие беленые улочки внутреннего дома, каждая из которых вела в многочисленные комнатки. Сначала хозяева приветствовали нас с Ахмадом словно своих близких родственников, обнимая, целуя, расспрашивая о новостях, потом очередь дошла до остальных гостей. Конечно это не совсем в нашей традиции, но увидев пример, показанный Ахмадом и мной, студенты тоже стали радостно обниматься и целоваться по очереди со всеми гостеприимными жильцами. После этого всех нас пригласили в комнату для гостей. Одни хозяева суетились, накрывая на стол, другие расспрашивали о наших делах, искренне улыбаясь и радуясь. Переглядываясь друг с другом, мы с Ахмадом наблюдали, как постепенно сердца наших студентов-россиян начинали оттаивать, как они «заражались» марокканским духом, как радовались радости, как улыбались улыбкам, как они становились «нормальными», «живыми», «настоящими»…
Наши марокканские хозяева очень удивились, что их гости: парни и девушки сели за разные столы, и никак не могли понять, что так положено по исламу.
– Как это? У нас все сидят вместе! – удивленно говорили они, смотря то на меня, то на Ахмада.
– Нет, по исламу положено сидеть отдельно, – категорически отвечали ребята. Хозяева в растерянности смотрели на всех нас.
– Но разве мы не мусульмане? – удивлялись марокканцы.
Ахмад что-то сказал хозяевам на диалекте (даридже) и те успокоившись, стали накрывать два стола в разных углах комнаты.
Мы пили марокканский сладкий чай с мятой, который нам разливали в чудесные инкрустированные золотом стеклянные стаканчики сразу из двух национальных чайничков, держа их высоко, так, чтобы тонкая струйка, заполняющая стакан, образовывала густую пенку. Говорят, когда утром марокканская хозяйка начинает разливать чай, остальные, слыша звук журчащей струйки, собираются за столом. Вот и мы собрались все вместе, и даже плохо понимая друг друга, так как хозяева дома говорили на даридже, были счастливы, потому что улыбка – лучший друг любой компании.
Мы то и дело переглядывались с Ахмадом, который сидел на мужской половине, явно испытывая некоторое неудобство. Я заметила, что между нашими ребятами вновь завязался спор по поводу «неправильного» ислама в Марокко. Один из студентов требовал, чтобы Ахмад переводил его слова хозяину дома. Тот вовсе не хотел этого делать, а потому делал вид, что не понимает о чем идет речь. Он то и дело кидал на меня взгляд, который тут же подметил хозяин дома и настоял, чтобы я села с ними. Нарушив все исламские традиции, я разбавила мужскую компанию своим присутствием и спор сам собой прекратился.
Хозяин суетился, ухаживая за мной, потом стирал крошки со стола, пола. Я удивленно смотрела то на марокканских женщин, которые даже не собирались помочь своему «джигиту», то на него, а он радовался как ребенок тому, что может доставить нам радость своей заботой и гостеприимством, и у него даже в мыслях не было стесняться того, что он – мужчина – ухаживает за нами. Ахмад тоже не видел в действиях хозяина ничего необычного. Я спросила, можно ли его сфотографировать за таким делом. Тот с радостью согласился, усилив свои старания. Да… они – марокканцы – точно как дети, искренние, доверчивые и бесхитростные. А мы… мы, вернее наши мужчины что мочи гордятся своим мужским началом, то и дело повторяя: «Я – мужчина», при этом очень редко доказывая это на деле…
Вот и наши студенты-мужчины каждый день доказывали нам свое мужское начало, занимая в автобусе первые места, так как мужчина по исламу должен всегда сидеть впереди женщины. А девушки теснились на задних сиденьях, куда еле доходил воздух и терпели… терпели… Как-то раз нашим мужчинам было предложено проявить уважение к девушкам и хоть один раз испытать на себе всю прелесть задних сидений маленького автобуса без кондиционера в разгар африканского лета… Больше таких подвигов они решили не совершать.
Неожиданно для всех, один из наших студентов начал читать дуа (молитву благодарности Создателю), после чего запел суру Корана. Вся шумная многолюдная компания вмиг замолчала, и в этой тишине зазвучал Он – Коран – чисто, искренне, от души… Помещение наполнялось сиянием. У самого старшего члена марокканской семьи текли слезы, да и остальные еле сдерживались от переполняющих эмоций. Потом запел старик, он пел и плакал, плакал и пел, затем его поддержал кто-то другой. Как же это прекрасно! Коран объединил нас всех.
Подходило время прощаться. Вновь начались поцелуи, объятия, искренние слезы женщин. Нам с Ахмадом было уделено особое внимание и сказано, что теперь мы для них как семья, что их дом – наш дом, что мы можем приходить к ним в любое время со своими друзьями. И вновь были объятия и поцелуи. Да… удивительный народ марокканцы. Какая же между нами огромная разница… разница культур, обычаев, традиций, менталитетов и даже понимания Ислама… Но как же мы близки благодаря тому же Исламу, Корану и арабскому.
Мы возвращались домой. Расставаться с Ахмадом совсем не хотелось, так как я испытывала огромную благодарность ему за то, что он сегодня подарил группе моих студентов частичку своего Магриба, частичку нашего Магриба. Мне хотелось поделиться с ним своими новыми впечатлениями, своей радостью и чувствами, переполняющими моё сердце. Мы шли к морю. Солнце уже давно село, а над морской гладью поднималась огромная полная луна, от сияния которой по воде рассыпались тысячи серебряных искр. Небо было усыпано звездами.
– Боже мой, как красиво! – произнесла я.
– Очень красиво, словно ты, – ответил Ахмад, любуясь видом ночного Магриба, продолжая:
– Посмотри на себя, ты сегодня словно эта прекрасная ночь.
Я не сразу поняла, что имел в виду мой марокканский друг. Тогда он показал на мою черную джалябу, которую я одела сегодня в первый раз. Признаться, я долго не решалась купить ее, так как прежде черный цвет был для меня чем-то тяжелым, мрачным, напоминающим не самый светлый период моей жизни, но пойдя на встречу своему внутреннему голосу, я купила и одела ее именно сегодня, испытывая необычные ощущения по поводу черного. Если раньше этот цвет меня удручал, то теперь он словно помогал удержать внутри тот свет, который до краёв наполнил моё сердце, не позволяя ему расплескаться. Рукава джалябы были украшены стразами, которые искрились в ритм с искрами моря, звезд и моего счастья… Показывая на эти стразы Ахмад сказал:
– А это мои слезы от скорого расставания с тобой, о Свет луны, о Сияние звёзд.
– Как же красив арабский язык, – думала я. Почему же у нас, россиян, даже в мыслях нет сказать друг другу такие волшебные слова? Почему же мы, обладая языком Пушкина и Лермонтова так скупы на слова? Почему в лучшем случае называем друг друга ласково зайкой или котёнком? Почему? Что это – особенности мышления или языка, или что-то другое…
Ахмад читал стихи знаменитого арабского поэта, смысл которых еле улавливался мной, но они дополняли и переполняли и до того полную картину сегодняшнего дня. И я вновь ощущала Счастье, то полное счастье, состоящее из четырех: моря, солнца (теперь это была луна), арабского и Ахмада…
Вернувшись домой, я не могла уснуть. Айгуль тоже не спала. Мы не сговариваясь легли с ней на лужайку перед нашими окнами прямо на траву, любуясь прекрасным звездным небом. Какая красота… Чувства переполняли меня, и в этом душевном порыве я написала по-арабски свое первое неумелое стихотворение, отправив его Ахмаду.
Именно с этого вечера началась наша переписка. Не пустые слова и формальные вопросы, которые конечно были и до того, но переписка двух сердец. Именно с этого дня для меня началась особая сторона практики арабского.
– Утро светлое, о свет моего утра! – начинался мой день с удивительной игры арабских слов.
– Утро ароматное, о аромат утреннего цветка, – и вновь я ощущала неповторимый вкус арабского языка, и с этим вкусом с радостью отправлялась на ежедневные занятия арабского, после которого была вновь встреча с морем, встреча с Ахмадом. Однако днем он вел себя как обычно, шутя и веселясь, и порой у меня закрадывалось сомнение, он ли пишет эти удивительные, наполненные светом и нежностью строки. Когда же утром я вдруг не получала арабского ароматного послания, то мне словно чего-то не хватало в этом мире, наполненным солнцем, светом и радостью…
Продолжение: Новые путешествия// http://www.stihi.ru/2014/10/31/2081