Глава 13
Мама полюбила Лонгли-Тума ещё больше, узнав, что он не мягкая игрушка, а гость с далёкой планеты.
– До чего же ты хорошенький, и цвет можешь менять и невидимым становиться, – бесконечно нахваливала она лонгрина.
Мне даже стало завидно. Меня мам называет моим Стёпой лопоухеньким, а Лонгли-Тума, как только ласково не назовёт. Но я терпел, потому, что папа сказал, что у нас землян так заведено, всё лучшее для друга и гостя. Тем более если этот друг и гость с другой планеты. Но главное, теперь мне не надо обманывать, прятаться и что-то скрывать от родителей. Спокойней жить, когда они всё знают. Так здорово, когда родители с тобой заодно!
Единственно мама с папой боялись, что обиженный на своих бывших товарищей Гэд, из злости возьмёт и преобразует, например меня в тиральдина. Преобразователь имеет и такую функцию.
– Сыночек, я тебя буду любить в любом виде. Лонгли-Тум, не скрывай от нас правду, неужели тиральдины имеют сходство с нашими крокодилами? Чем-то напоминают древних ящеров? Драконов? Всё вместе? Ну и что! Даже с крокодильим хвостиком Стёпочка, ты останешься нашим сыном! – гордо объявила мама.
Но Лонгли её успокоил.
– Гэд только с близкого расстояния может подслушать наши разговоры и изменить внешность своих напарников. С такими технологиями и гоняться за
лонгринами?! Нетушки, не получится. У нас на Тумтараше прогресс и научные достижения учёных … всё, всё, – посмотрев на меня, сказал Лонгли-Тум, – успокойтесь, на землян этот преобразователь не действует. Двойниками становятся только сами тиральтины. А так, он мог бы и вас преобразовать в тирильдина, – сказал он маме.
– Нет, – категорично заявила она, – я даже из волос своих хвост не делаю. Причёску такую. И вообще, мне хвосты, тем более тиральтинские не подойдут. Они фигуру испортят. Меня нельзя преобразовывать. Но ты умный Лонгли-Тум, ты меня успокоил.
Пока мы с Лонгли-Тумом завтракали и собирались в школу, ко мне зашла Катя. К недовольству лонгрина, ему пришлось опять стать невидимым.
– Стёпа, я вчера не смогла зайти к тебе, выбирала свои стихи для торжественного концерта. Вот переписала, – она протянула мне исписанный листок, – остался один день, ты, пожалуйста, выучи. Не подведи нас.
Я заглянул в листок. Конечно, так и знал. Про облака. Вот девчонки! О чём они думают!
– Ладно, – ответил я Кате, – не подведу.
По дороге в школу мне пришлось слушать Катин рассказ о предстоящем концерте. Но думал я совсем о другом.
За утренним поеданием различных бутербродов, мы с Лонгли-Тумом решили выйти на контакт с Каркарой и Зулем и узнать о его дальнейших планах. Потом выяснить у обоих тиральдинов, где они спрятали свой межгалактический корабль. Замаскировать такую махину даже в Подмосковье очень сложно. Но где-то, же скрывается их напарник Гэд? Я предложил Лонгли-Туму всё-таки дождаться Лонди-Таша и обследовать территорию нашего города и области на «Смайлике». Это так интересно полетать над Москвой, да ещё в инопланетном светящемся шаре. Такой поиск будет эффективней и безопасней. Тем более мы – земляне уже давно привыкли к летающим светящимся шарам и особо не обращаем на них внимания. Конечно, люди нашей планеты, кроме учёных, не догадываются, что это летающие «Смайлики», в которых сидят учёные из дружественной нам планеты Тумтараш. А жаль! Ну, что поделать, всему своё время, как у нас любят говорить.
В школе наступило относительное спокойствие. Но несмотря на это, рядом со школой теперь постоянно дежурил наряд полиции и нашему директору каждый день звонили уфологи и другие учёные. Павел Фёдорович очень сердился на такие звонки:
– Что вы нагнетаете обстановку. Нет у нас больше никакого полтергейста. Может ему понравилась другая школа. А нам и прежних событий хватает. Дел много, скоро выпускные экзамены, торжественный концерт!
Но туалетное мыло у бабы Маши, нашей технички всё ещё пропадало. И это обстоятельство подтверждало наши опасения. Тиральдин где-то рядом, но мы ещё не распознали, чей облик он принял. Но туалетное мыло пропадало.
– Подумаешь, мыло! – говорила Полина Сергеевна, – на то оно и мыло, чтобы смыливаться! А вот пирожки, другое дело.
– Это говорит о том, дорогая баба Маша, что наши дети стали более чистоплотными. Ничего купим мы вам ещё мыла, пусть учащиеся моют руки чаще и чище, – успокаивал её директор школы.
– Конечно, моют они руки, как же! Я его только положу, оглянусь, его уже «корова языком слизала». Питаются они, что ли мылом?
Теперь первым делом, приходя из школы, я сажусь за уроки. Дал себе слово не опозориться перед инопланетными друзьями и закончить учебный год хорошо. Зубрить заданное я не люблю, а запоминать все параграфы и пересказать их смысл своими словами мне становится труднее. Старею что ли?
– Нет, не стареешь, а мало книг читаешь, – влез в мои мысли Лонгли-Тум.
– Кто бы говорил, – возразил я ему, – сами, наверное, на Тумтараше легко запоминаете, а книг и вовсе не читаете.
– Как это не читаем. Правда, у нас книги другие. У вас сейчас внедряются наши старые первые образцы электронных книг. И пишут у нас книги не писатели, а компьютер специальный.
– Это как? – удивился я.
– Очень просто. Задаёшь специальной программе задание о том, что тебя интересует, и программа выдаёт тебе список написанных уже по этой теме книг или пишет новую.
– Это как? А стихи может писать? – опять меня взяло удивление.
– Стихи и у вас уже можно, например, через твой компьютер. Ну что тебя интересует?
– А давай попробуем стихотворение о дружбе. Только чтобы без облаков, как у Катьки.
Лонгли минуту подумал, потом что-то поискал, по компьютеру постоянно бормоча: – Какие вы древние! – через несколько минут, сказав, что лучше не получится
он вытащил перепечатанный стишок из принтера.
– На, учись! Обрадуй маму. А книги на этой древней машинке писать нельзя, нет такой программы. И вообще этот компьютер на помойку надо.
Я обиделся на Лонгли, компик совсем новый, мне его на новый год подарили, но виду не подал. Прочитал стихотворение.
Мы друзья с тобой навек,
Пусть земной ты человек.
Хочешь ты на Тумтараш?
Собирай быстрей багаж.
Ничего так, сойдёт для компьютера. Но лучше пусть Катя со своим вдохновением пишет без всякого компьютера. У неё как-то лучше стихи получаются. Я положил листок со стихотворением и тут же забыл о нём. Хотел найти Катин листочек с её сочинением, но тут меня отвлёк Лонгли-Тум криком:
– Ура! Лонди–Таш вернулся! Ура!
Он закричал своим тонким голосом так, что его услышали мои родители. Они испуганные криком открыли дверь в мою комнату и изумлённо смотрели то на появившегося Лонди-Таша, то на сверкающий шар за окном. Он очень походил на Луну, желающую войти в гости к нам в квартиру.
– Лонди-Таш, здорово, что ты вернулся, – обрадовался я и, обращаясь к родителям, сказал, – знакомьтесь, это Лонди-Таш, про которого мы вам рассказывали с Лонгли-Тумом.
После тёплого знакомства, Лонди-Таш стал отчитывать лонгрина за его любовь к чрезмерному поеданию вкусностей. Нам стало жалко бедного лонгрина и мы все вступились за зелёного проказника и обжору.
– А не попить ли нам чайку? – папа решил разрядить обстановку. И мы все пошли на кухню, и долго слушали рассказы Лонди-Таша о проведённом времени.
Он с таким восторгом рассказывал о путешествии и своих открытиях.
– У вас, землян, всё вызывает улыбку! От рождения ребёнка, до лицезрения восхода солнца. Я смеялся с ребятами, плескаясь в больших волнах океана. Занимаясь серфингом и падая в бурлящие пеной волны. Я ходил на представления в цирк и смеялся от души от проделок клоунов и зверей. Я понял, как необходим смех и даже просто улыбки. Сейчас я себя чувствую намного бодрее здоровее, чем был раньше. Добрый смех очищает душу и наполняет её радостью теплотой. И дети ваши замечательные, смешные, добрые и непредсказуемые.
– Да, это правда! Деточки у нас ого-го! Обхохочешься. Бывало… – вставил реплику папа, но мама его остановила.
– Что, правда, то, правда! Дети у нас замечательные. Все в своих родителей! Лонди-Таш, я смотрю на тебя, ты так похож на моего племянника Майкла. Он, правда, с родителями живёт в Америке, но просто одно лицо, – заметила мама сходство Лонди-Таша с нашим родственником из далёкой страны.
– Ты права, дорогая. Но это подтверждает мою версию, что дети везде одинаковые и похожи друг на друга. Неважно из другой они страны или галактики. Все лопоухие и непослушные. И всё равно, какое они носят имя: Стёпа, Лонди-Таш, или Майкл.
– Лонди, у нас тут такое без тебя…– я решил взять инициативу беседы на себя.
– Поэтому я у вас. Мне пришлось прервать своё путешествие. Я в курсе всех ваших событий, – прервал меня Лонди, – мы можем в ближайшее время вместе с Даром и Зулем сделать облёт на «Смайлике». Вы полетите с нами? – обратился он к моим родителям.
– Ой, нет! – вскричала мама, – достаточно того, что я живу так высоко. И вообще, я боюсь летать даже самолётами!
– Тогда я один с вами полечу, – сказал папа, – разве можно отпускать такую компанию без присмотра взрослых. Да и на «Смайлике» я ещё не летал.
– На рассвете и полетим.
Спит Москва, окутанная предрассветной дымкой. Солнце своими лучами, как ставни раздвигает облака, зевает, растягиваясь по горизонту красивым заревом. Всё больше просыпаясь, оно, протягивает тёплые лучи, как руки доброго волшебника всему городу. Кто не видел золота разливающегося по горизонту, когда столицу разукрашивает рассвет, тот не видел настоящей красоты.
Мы вышли на улицу. Там нас уже ждал Лонди-Таш около большого, отливающего золотом и всего искрящегося шара.
– Проходите, – Лонди дотронулся до шара и на этом месте показался вход внутрь «Смайлика». Мы не заметили, как аппарат взлетел. Изнутри шара была видна круговая панорама пролетающей местности. Мы сели в мягкие удобные кресла, которые как бы обняли наши спины и автоматически в нескольких местах закрепили наше тело мягкими ремешками безопасности. Зуль уцепился крепкими коготками за спинку кресла, но и оттуда появились мягкие ремешки и обвили лапки птицы. Дар разместился на его сидении, кресло и его обхватило своим мягким объятием.
Некоторое время мы кружились над Москвой и молча, зачарованно любовались красотой утренней столицы. Пролетая над лесами Подмосковья, нам так и не удалось найти корабль тиральтинов. Кружа в небесах, как птицы, нам стало понятно, почему в «Смайликах» кресла такой безопасности. Возвращаться назад нам совсем не хотелось. Поднимаясь ввысь за облака и кружась между ними, как в ванне наполненной искрящейся мыльной пеной, мы вдруг на неимоверно высокой скорости спускались вниз, словно играя с солнечными лучами в догонялки.
– Да! Технологии! – только и мог проговорить папа.
– Вот это да! Красота! – сказал я, восторгаясь увиденным.
– Какая ваша планета чудесная, разноцветная, сияющая, – тихо прокаркал Зуль.
– Тёплая, и люди у вас добрые, – промяукал Дар.
Мы не очень расстроились, что не нашли замаскированный корабль тиральтинов.
– Без преобразователя мы его не найдём, – каркнул Зуль.
– Гэд, опытный и хитрый браконьер, он не оставляет нигде ни на секунду преобразователь. К сожалению, мы не сможем его обезоружить, – промяукал Дар.
Но вдруг у меня созрел план, который я решил обдумать дома.
– Правильный ход твоих мыслей, – услышал я голос Лонгли-Тума.