Я приходил туда по четвергам,
Ну, иногда, ввиду накладок, в среду.
Скупой парадной коммунальный гам
Как хитрый лис, цинично шёл по следу
Моих и без того дрожащих ног,
До той двери, обитой дерматином,
Где всякий раз ступая на порог,
Я мнил себя отъявленным кретином
И истерил, как юный пионер
По поводу вступленья в комсомольцы.
Сей странный и нелепый адюльтер
Был в тягость мне. Пуская дыма кольца,
Хозяйка восседала у стола.
Дешёвое бельё под тонкой блузой.
– А я тебя уже и не ждала,
Ты ж занятой, а я тебе обузой...
Я обрывал докучный разговор
Посредством неуместных поцелуев.
И затихал пытливый, серый двор
Под тем окном, где час напропалую
Она, как Як на взлётной полосе,
С неутолимой жаждой экстраверта,
В свой дикий рёв вобрав регистры все,
Всему двору расшатывала нервы...
Но всё кончалось. – Ты меня прости,
Что получилось всё немножко громко...
Я высыпал монеты из горсти:
– Возьми на сигареты и колготки...
Глаза слезами застилала грусть:
– Теперь уйди... и... я не продаюсь...