Мир, как свадебный торт —
многослойный, нарядный и праздничный —
улыбается глянцево
с гладких журнальных страниц:
карнавальное Рио, мосты над Невой, Тула пряничная,
Трафальгар, Колизей, Амстердам, Самарканд, Биарриц...
Прислонившись щекой к чемодану,
до дырок затёртому,
я закрою глаза и отправлюсь в невидимый путь,
на часах — ровно десять утра,
самолёт — в полчетвёртого,
коридорами сна
в город мой поспешу ускользнуть.
...Лица улиц мелькают
забытыми бледными кадрами,
на деревьях не счесть всех колец —
и потерь, и побед.
Паутина из пыли и слов под седыми аркадами
старых храмов,
в которых не раз я давала обет —
не блуждать до зари
переулками лающей памяти,
выходя, как всегда,
в хрипоту и туман тупиков;
не молить о любви
на заплёванной нечистью паперти;
не искать глубины в голубиных глазах дураков.
Под плащом незаметна праща,
и в сумятице площади
я рискую подставить под камень открытый висок.
Грузным мячиком
катится под ноги загнанной лошади
шар земной —
в многолюдности древней, как перст, одинок...
...Мир, что твой чемодан —
с уголками до дырок затёртыми,
улыбнётся устало — не глянцево! —
с книжных страниц.
На часах ровно три. Тишина.
Самолёт — в полчетвёртого.
Я забыла, куда же лечу — в Самарканд? в Биарриц?