Потеря
Я потеряла сорок лет.
Они монетой закатились
Под шкаф, диван или буфет…
А может просто мне приснились?
Не буду зажигать свечу,
Как та, из Нового Завета,
Искать не буду - не хочу:
«Во прахе - прах» - потеря эта.
Зачем по прошлому сновать,
Ведь даже если что найдётся,
То веселиться не придется -
На праздник некого мне звать.
Нет никого, кто мог со мной
Повеселиться иль поплакать.
Нет прибыли в потере той,
Когда вокруг - никто и слякоть.
Сон
Ко мне сегодня ночью лев пришёл.
Мурлыкал, тёрся головой о ноги.
Ему со мною было хорошо.
И я к нему привыкла понемногу.
Я гладила его могучий лоб,
За ушками ему чесала шёрстку.
…Прижился он, и кто б подумать мог
Что я его отправлю за решётку….
Опять жара
Опять жара. Быть может, будет дождь.
Печёт немилосердно и жестоко.
В полях уже давно созрела рожь.
В ней бродит ветер.
И летят с востока
Ажурные седые облака,
Как будто вязанные из пушистых нитей.
А за полями - спелая река
Полна прохлады. Множество открытий
Доступны взору. В отмели любой
Всё мельтешит, то ; жизни проявленье.
А дальше ; тайна тёмной глубиной.
Над нею ; лёгких облаков паренье.
Над нею? В ней? – уже не разберёшь.
Смотрю, как в небо, в глубину речную.
А за спиною тихо шепчет рожь.
Молитву дня? Иль заповедь ночную?
ред.3
Ночь
В неводе веток
трепещет
радужной рыбкой -
звезда.
Жаркое лето на скрипке,
что-то лепечет с листа.
Месяц ли
невод закинул?
Небо ли бросило сеть?
Ветер бродячим акыном
Что-то пытается петь
Жар
Листья сирени поникли, привяли.
Ветер - сухой, горьковатый на вкус.
Птицы с утра что-то бодро клевали,
Спрятались скоро в сиреневый куст.
Жар обжигает колени и щёки.
Плавятся, кажется, даже мозги.
Птица в зените застыла, как в шоке.
В небе белёсом не видно ни зги.
Вечера ждать бесполезно и глупо -
Будет тягучая томная тьма.
Чёрный, усыпанный звёздами купол
Прочно накроет людей и дома.
Подруга-осень.
Вот и осень пришла.
И стоит, пригорюнившись,
На крыльце под навесом.
Ей зябко - самой.
Мимо окон проходят весёлые юноши.
А за окнами, в доме -
запахло зимой.
Осень, плакать не вздумай!
Я лето проплакала,
Недовольная зноем, собой и судьбой,
Только слёзы напрасные
вовсе не капали -
На ресницах слеза становилась сухой:
Так пылало во мне и вокруг
лето жаркое,
Выжигая последние пяди ума.
Словно старая страсть,
по-старушечьи шаркая,
Проходила, бледнея, по небу луна.
Осень, здравствуй! Входи,
будь подругой единственной,
Засидимся с тобою до первых снегов.
Будем слушать, как ветер
светло и таинственно
Вспоминает мелодию сказочных снов.
Гроза
Обвал воды.
Лавиной - звуки.
Метанье молний - белых змей.
Гроза как родовые муки
Природы.
Что родится в ней?
И вот уже запахло небом:
Озон стекает с высоты.
Душа готова ладить с телом
И в Духе обновлять черты
Потерянного совершенства,
Чтоб вознестись на небеса
И испытать любви блаженство,
Впадая в Божьи чудеса.
Соблазны
Соблазны лукавого века
Метелью сметают во мне
Росточки того человека,
Каким я должна быть.
Во тьме
Пустой и холодной блуждаю,
Бреду на неверный огонь.
И всё-таки - вновь побеждаю
Под пристальным взглядом икон.
ред.3
В бездну
С весёлой высоты восторга,
Куда взлетела я, любя,
Ты в бездну низости исторгнул,
Ослепшую от слёз, меня.
Море детства
Хоть ветра не стало, но волны стучат
В неясной и сладкой печали.
А чайки над морем гортанно кричат,
Чтоб волны их тени качали...
И вспомнилось море, что в детстве моём
Меня непрестанно ласкало.
И сильный и светлый его окаём
Потом моё сердце искало
Всю жизнь. Я запомнила гулкий прибой,
Крик чаек и танцы дельфинов,
Кипение рыбы под серой скалой,
И замок на ней, и графины
Тугих кипарисов с зелёным вином,
И берег - пустынный, безмолвный,
Там чёрные крабы шуршащей волной
Сливались в солёные волны.
И каменный Парус, и дикий наш пляж:
На камне - зеленые косы,
И гладкая галька, и детская блажь -
Швырять эту гальку с откоса
Завершение круга
Мгновенно налетел холодный ветер,
Задернул небо кружевною шторой.
И как-то стало неуютно что ли
И одиноко мне на белом свете.
Зима загонит скоро в сумрак комнат,
И ограничит скудный окаём.
Окажется, что мы с зимой знакомы,
Что из одних мы северных краёв.
И запоём, заплачем, как подружки,
Прижавши лбы к оконному стеклу.
Я - в комнате, она - за ним, снаружи,
Но слезы одинаково текут.
Прошли года - утихли те метели,
Которые резвились под Москвой.
Над Звёздным звёзды резко поредели,
И опустился ниже небосклон.
Дождь в листопад
Сгребают золото метлой -
Возводят терриконы листьев.
Но дождь холодною пятой
Разрушит их и будет литься
На нас добротным серебром,
Посеребрит виски мужчинам -
И будут пить мужчины бром
Без всякой видимой причины.
Лики дождя
У дождя, как и положено,
Лики разные, несхожие -
То восторженно пригожие,
То торжественно итожные,
То мятежные и сильные,
Разноцветные и синие,
То - порывами, то - благостью,
То - украдкою, то - наглостью,
Дождь - сердитый и приветливый,
То стремительный, то медленный.
Капли - крупные и мелкие -
Разноцветные и блеклые.
Настроенье?
Как положено -
На дожди мои похожее.
Ночь у телефона
Никто не позвонит, я больше не услышу
Прерывистый от радости и страха голос твой.
По крышам сны шуршат, и покидают крышу,
И рой их золотой - таинственно густой.
Влетают сны ко мне и огорчённо никнут,
Теряют цвет и тонкий аромат.
Бессонница моя, с тяжёлым тёмным ликом,
Бесстрастно принимает их парад.
Они летят нестройными рядами,
Меня минуют, словно нет меня.
А сердце - с горя! - вышло на татами
В борьбе с собой, реальность поменяв.
Луна безумьем заливает крышу.
Коты в испуге понимают вой…
Никто не позвонит. Я больше не услышу
Прерывистый от радости и страха голос твой.
Душный полдень
Был душный полдень. На душу давило
Ленивое и тягостное бремя.
А время медленно стекало и томило,
И капли его падали на темя.
Как всё изнемогало от избытка
Тепла и долговременья пустого
В губительном стояньи у порога, -
И тайно наслаждалось этой пыткой.
О, ожиданье ветра и прохлады!
Своим терпением ты побеждаешь жажду.
И рушатся привычные уклады.
И разум начинает свою тяжбу
С рассеянным и легковерным сердцем,
Токующем в лесу своих желаний.
От страсти полдня некуда мне деться -
Мы с ним соприкасаемся телами
И полдень от меня сильней пылает.
Последний снег
Владимиру Хасхачих
Никто не видит этой красоты.
И все ругают слякоть под ногами.
О, Господи, зачем старался Ты
Украсить ночью этот мір снегами?
Гляжу на дивный Берендеев сад,
На белые деревья за оградой.
И даже кучи мусора лежат,
Как белые медведи, балюстрадой.
Пушистая решётка, и глядит
Через неё умытое оконце.
И между быстрых, хмурых туч блестит
Весеннее улыбчивое солнце.
Да, под ногами хлюпает вовсю,
Худые сапоги воды набрали,
Но сердце сладко чувствует весну
Неясным звуком в снеговом хорале.
ред.3
Прикованный Пегас
Бывала посуда не мытой.
И были немыты полы.
Но - били огнём копыта,
А гривы - ветров полны.
Пегас мой взлетал высоко.
Земля уходила вниз.
Пегас веселел. Наскоком
С небес мы срывали приз…
Но дети просили каши,
Некстати вернулся муж,
Редактор был строг и страшен,
Коль строчек не сдам ему, -
И «жму» на узду Пегаса,
Как будто на тормоза.
Погас огонёк. Безгласна
В ладони моей - зола.
Как быт мне мешал достойно
С Пегасом моим дружить.
Ему бы не в скудном стойле
Прикованному - кружить.
Ему бы - на луг зелёный.
Ему бы - на небеса…
Я - слёзы, он - пот солёный
Пролили у колеса.
В бесовском круженье быта
Смололи на жерновах
Всю жизнь, что была забыта
В тяжёлых земных словах.
Две судьбы
- Чижик-пыжик, где ты был?
- На Фонтанке воду пил.
Пыжики и тужики вместе проживали.
Пыжики - гордились, тужики - горевали.
Пыжики - довольные оченно собой.
Тужики - умытые светлою слезой.
Пыжики людишек мелких презирали.
Тужики несчастных, бедных призирали.
Пыжики и тужики вместе постарели.
Пыжики в могилу страшно не хотели.
Тужики, смиренные, душеньку и тело
Господу отдали и к Нему взлетели.
Пыжики в земле гниют.
Тужики в раю поют.
Для тебя
Я тонкой свечкою застыла.
Легла в камин охапкой дров.
Душа, как горница, остыла?
Я оживлю твой мрачный кров.
Зажгу свечу. Огонь в камине
Воспламеню. Подам им жизнь!
Не будет больше тьмы в помине, -
Ты только от меня - зажгись!
Коснись меня твоей любовью,
Не пронеси мимо меня
Ту чашу, с радостью и болью,
Которая полна огня.
Небо
Какое небо! Будто я - в Москве,
На Ленинских горах, весною спелой.
А в небе, на лазоревом стекле
Рисует кто-то акварелью белой.
Такие облака на юге не найдёшь,
Хотя и здесь по-своему красиво.
Но по весне - то пелена, то дождь,
То перья лёгкие, то линии косые.
А над Россией - небо словно холст,
На нём рождаются великие творенья:
Дворцы и крепости, и замки - в полный рост,
Немыслимые в лёгкости паренья.
Там - звери, птицы, рыбы и цветы.
И там недавно написался ты.
Желанный дождь
Как нужен был нам этот дождь!
Нам - это мне, цветам и травам,
Его желали сад и рожь.
По устоявшимся уставам
Потребовалось от небес
Скорейшего схожденья влаги.
Так требует листок бумаги
Схожденья слова, словно без
Него засохнет лист без оживленья,
Как листья, и травы стволы.
Лишь благодать стихотворенья
Спасает гордые умы…
Но вот - стихия дарит дождь.
И рожь внимает благодати.
По листьям пробежала дрожь.
И на бумагу (очень кстати!)
Нисходит сердца тайный свет.
И молнии свои бросает
Оживший ум дождю вослед -
Бумагу и меня спасает.
Замок из песка
Вот - море, солнце, песок. И мальчик
Упрямо строит замок из песка.
Подует ветер - и он заплачет.
Не станет замка. Придёт - тоска.
В моей пустыне - ни капли моря.
Пытаюсь замки мои лепить.
Песок - сквозь пальцы, с ветрами споря.
Быть может надо слезой полить?
Песчинки счастья слезой не склеить -
Сыпучий замок не устоит.
Какою мерой тот миг отмерить,
В котором счастье себя таит?
Рубят
Красива картина природы -
Леса, небеса и воды…
Но по картине той и по раме
Хлещут варвары топорами.
Вот уже красота - местами.
Ещё немного - и той не станет.
Танец
Тетерев танцует сам с собою.
Тетерев токует над своей судьбою.
Тетерев тоскует, плачет – только
Что-то не летит его тетёрка.
Попытка бунта
Я буду поступать, как я хочу!
И никому за то не заплачу.
И не заплАчу, и не возгоржусь
А буду делать то, на что гожусь.
Довольно дней безликих протекло.
Душа на мир смотрела сквозь стекло:
На нём сознанье написало: «Надо!» -
И стали дни мои кругами ада.
Я комкала себя, как тот платок,
Который слёз удерживал поток.
Себе я запрещала быть собой.
Играла в прятки с собственной судьбой.
Что было - было всё по принужденью.
Дела - туда, а я - сюда: отдельно.
Но оказалось - никому не надо.
Моё круженье по спиралям ада.
Как поздно…
Я в отчаянии кричу:
«Я не умею делать, что хочу!».
Осколок рая
Дерево стояло, как букет,
С белыми душистыми цветами.
Сердце тихо ёкнуло - в ответ.
В этот миг блеснула между нами
Искра притяженья и любви.
Дерево ко мне - затрепетало.
Захотелось ствол его обвить,
Голову к нему склонить устало.
Интересно, есть ли в нём душа
Под корою, в этом теле душном?
Но, себя даруя, чуть дыша,
Разве может быть оно бездушно?
Дерево стояло как букет,
Красотою девственной сияло.
Сердце, унося тот дивный свет,
Опасалось, чтобы свет не смяло
Тяжестью бетонных коробков,
Что теперь домами людям стали.
Рай - цветёт! Мне через тьму веков
Радостно цветы его блистали.
ГУЛаг
Я жизнь прожила, всю себя собирая в кулак.
И тем кулаком - по судьбе! - до бессильного ора.
Себя добровольно сослала зачем-то в ГУЛАГ,
Надеясь, что в том никогда не услышу укора.
Себя подчиняла законам любви и добра,
Бежала на помощь, сидела с больным до утра.
И всё, что имела, другим отдавала без счёта.
И тайно хотела заботы, любви и почёта.
Но старость пришла - я теперь никому не нужна.
Сама своевольно в тайгу из ГУЛАГА ушла.
Помощник
Ангел вдохновения
мокнет за окном.
Страшно на мгновение –
думает о ком?!
Мне в дому – спокойненько,
Тихо и тепло.
За стеклом оконным кто
Машет мне крылом?
Ангел вдохновения?
Обольститель злой?
Хватит ли терпения
Быть самой собой?
ред.3
За городом
Стрижи сновали челноками,
Творя невидимый ковёр.
А лето жаркими руками
Сгоняло с пастбища коров.
Они, ленивые, мычали,
Трусили медленно под тень.
И как-то мы не замечали,
Что, побеждая сон и лень,
Исторгнув нас из жизни прежней,
Смахнув неделю под откос,
Сюда принёс нас Ангел нежный.
Вдыхая травяной покос,
Решили мы, что мы сумели
Оставить городской трезвон.
И ведь подумать не посмели,
Что это - он, и только он.
Мы все страдаем своевольем:
Хотим, планируем, творим,
Но в это сельское приволье
Мы вписаны, конечно, - им.
Из плена улицы бездарной
Он чудом нас сюда принёс.
И мы балдеем благодарно,
Вдыхая травяной покос.
Моросит
Изморось свила осень
В синий тугой клубок.
Нити основой наносит
На ткацкий станок.
Бегает зябкий ветер,
Словно юркий уток.
В ткани едва заметен
Прошлого дня виток.
Изморосью влекомо,
Превозмогая страх,
Прошлое в горле - комом.
Стихом - на устах.
Я обрушилась в память,
Как в колодец пустой.
Долго ль туда мне падать
Сквозь ветер, уже густой?
Что зачерпнёт ведёрко
Там, где сейчас темно?
Надо верёвку дёргать,
А то расшибусь о дно.
Изморось быстро стынет
Изморозью на ветвях.
Стаи летят к пустыне,
На северных ветрах.
Хорошо бы
Хорошо бы, чтобы дождик был.
Хорошо бы, чтобы он полил
Страждущие травы и цветы …
Хорошо бы, чтоб вернулся ты.
Любимцу толпы
Как же так?! - он придёт, но ведь там я не буду!
Он начнёт говорить, а меня рядом - нет.
Он в толпу улыбнётся - я не засияю в ответ,
Расточая алмазов горячие груды.
«Бедный, бедный, зачем тебе толпы твои?
Ведь они отбирают, а я отдаю многократно:
Каждый взгляд твой к тебе возвратится обратно,
Полный радостной боли и щедрой любви.
Ты меня не увидишь - и сердце твоё обомлеет.
Речь как парус, увянет, не чувствуя ветра упор.
А во властном движенье руки будет жалкий ребячий укор.
Бедный, бедный, ну кто же тебя пожалеет?
Я туда не приду - но душою с тобою я буду!
Ты начнёшь говорить, над толпой посылая привет -
Мне!
Потом улыбнёшься - и я засияю в ответ,
Расточая алмазов горячие груды.
Ироническая песня
Хватит в городе нам трепаться!
Едем на море - будем купаться.
На солнцепёке заботы давние
Будем по капле с потом выдавливать.
Тело станет совсем легковесным.
Мысли вверх потекут отвесно.
И как в далёком чудесном детстве
Станет сердцу в том теле тесно.
Книги глупые почитаем,
(Хоть серьёзные предпочитаем).
И осмелев до маразма почти,
Сами бумагу стихами почтим.
Обещание
ГСТ
После множества снежных потерь,
Когда в белом не видится сини,
В феврале улыбнётся апрель
Мне твоею улыбкою… в сыне.
Пусть другие осудят тебя.
Надо мной пусть иные смеются.
Пусть и смерть отняла, но, любя,
Я к тебе обещаю вернуться.
Мимо
Я жизнь прожила,
всё - мимо.
Тебя я нашла,
ты - мимо.
Теперь уже всё -
немило.
Лицо моё -
маска мима.
Не сердись
Кому нужны твои упрёки?
Ведь всё - свершилось,
всё - прошло.
К чему усилья злобной склоки?
Ведь всё - уже произошло.
Тот случай пал, как камень в воду
И где-то в тине омертвел.
Зачем же портить нам погоду
Для наших душ, для наших тел?
Смири гордыню (сделай милость!)
И без упрёка всё прости.
Как будто это всё - приснилось,
И нам не встретилось в пути.
Не унижай себя упрёком.
И осужденьем не марай.
Есть Божий суд - он недалёко.
Куда желаешь: в ад иль в рай?
Остаток
Да, жизнь возьмёт своё,
Она умеет брать.
А что оставит нам?
Болезней ворох,
На лоб - морщины,
К ним - седую прядь,
И памяти бессонный шорох?
Деревенская песня.
По земле - пороша, а не пар.
Будем ставить, дружок, самовар.
Вот - достанем склянку с вареньем.
И закажем снежинкам паренье
Вдоль окон, вдоль избы, вдоль тына.
Вся земля до весны - застыла.
Будет жарко топиться баня.
Будем сказки на печке баять.
Будет санный скрипучий след
Убегать за луной вослед.
Луг колючий метелью скошен,
Снег в сугробы, как в скирды сложен.
И поёт до утра в трубе
Ветерок о моей судьбе.