Я, вероятно, спала бы, давно спала уж,
Если б не эта осень, не этот лаунж.
Если б не этот крошечный городишко:
Смотрит, как ходишь, как дышишь, как ешь, сидишь как;
Как закипает вода, закрываешь кран ты;
Как у тебя внутри бьют набат куранты;
Как мысли-мантры порой переходят в шёпот;
Как ты садишься то гуглить, то фотошопить.
Как ты выходишь, на встречу тебе влюблённые –
Она ли его вселенная, может, или он её…
Взгляд свой бросаешь тайком на них и, поджав уста,
Молишь: «Ну, обнимите меня, пожалуйста…»
Просишь: «Ну, обнимите меня хоть кто-нибудь…»
Тучи почти по-зимнему мчатся пО небу.
Северный ветер, как овод кусает, жалится,
Бьет и, похоже на то, что ему не жаль лица.
Город глядит в тебя приторно, правит почерк.
Там, где внутри всё светилось, сегодня прочерк.
Смотрит и смотрит, следит за тобой навязчиво,
Как в тебе мало живого и настоящего.
Мне эту осень прожить, перезимовать бы.
Скоро пройдёт, говорят, заживёт до свадьбы.
Мне бы всего лишь уснуть, поскорей уснуть бы,
Осень, как рыжий Бог, измеряет судьбы.
Хрипло скрипят перегнившие половицы,
Так безнадёжно, что хочется удавиться.
Что ты молчишь, городишко, возьми да камни кинь.
Мы не стаканы для Бога – мы подстаканники.
Это всё, что осталось в нас человечьего, человеково.
А больше-то в нас любить, вероятно, некого.