«Зима дыханием весну остановила.
Снежинки падают и тают на глазах.
Я плакать разучился, но лицо в слезах
И губы больны именем Людмила».
...Те строки в девятнадцать написал,
Страдая от любви неразделённой.
Мы были вместе, только я смышлёный -
Притворство с болью я в глазах читал.
Она желала, чтобы я любил,
Но сердце было всё ж другим разбито.
Красавцем, изменявшим ей открыто.
А я боготворил и верным был...
«Ты знаешь, я ведь вовсе не жалею,
Что наши встречи редки, скоротечны...
Пусть это странно, пусть, но я не смею
Надоедать тебе... Дурак, конечно!
Я лишь казаться умницей умею,
А эта видимость не вечна».
Случилось так, что парень тот погиб.
Она же не смогла своё скрыть горе.
Упрёки, домыслы... О чем тут спорить?
На время разойтись - не перегиб.
В рыданиях сказала, что любила
Его, а он легко, с насмешкой бросил.
Меня же проверяла на разносе.
И этому подруга научила.
"Без оснований обвини и если он
Решит уйти, то точно ненадёжен".
Я стал просить простить, забыть, ведь всё же
Виновен без вины и ложно обвинён.
Служил, зависим был от увольнений.
Могли встречаться только раз в неделю.
Мы в разных городах и дни летели.
Я был в любви, она в плену сомнений.
«Сейчас мы вместе, но близка утрата.
Ты тихо скажешь: «Разлюбила.
За всё благодарю, что было,
Но к этому уж нет возврата».
Я пересилю боль и улыбнусь,
Укроюсь инеем словесным,
И после шутки неуместной
Уйду в слезах. Не оглянусь».
И неожиданно приехав раз,
Её на улице с другим я встретил
И отозвал поговорить. Заметил,
Стыдно ей, но кончено у нас.
Сказал печально о любви своей,
В ответ услышав: «Да, но у меня другой.
Давай останемся друзьями мы с тобой...»
Я промолчал, ушел смерти бледней.
...Недавно мы общались по сети.
Разведена, измучена нуждою...
В глазах стояли слёзы. Быть женою
Могла бы, но... «Не суждено. Прости».