Вам же, наверное, тоже намекали не раз? Вспомнили? Пришлите, говорят, ваше самое-самое.
Будет Вам и жюри, и респект в суперстойкой обложке.
- Да ради Бога, расшаркиваюсь я в ответ, – даже не знаю, стоит ли уже быть благодарным!
- Вы не поверите, - потрясён был я моментальной реакцией, – так Вы нам уже номинант!
Как взвился я тут в дикой радости! Как по кругу прошёлся цыганочкой!
У меня же когда включается неадекват - серое вещество напрочь. .
А они мне – совсем уже удивительно : «Позже, друг любезный, допрыгаетесь.
Ещё нам досылайте шедевры».
Протёр я под собой и дослал. И вновь протёр тщательнее уже. .
- Ну, какой же Вы, право слово, толковый! – ответствовали мне эксперты без промедлений. Все ваши тридцать две странички! До последней копейки! В альманахе уже!
Транспорантными литерами!
И - на столешницу Большого Жюри! Только вот с согласием своим не тяните. Официальным!
Я же не мальчик, ей богу, – что я приличных гонораров не видел. Но что бы оперативно вот так!
И авансом!
- А деньжищи эти я смогу получить каким образом? – деловито я поправил причёску.
Но когда под давлением экспертным довелось мне врубиться, что это, пардон, лишь аванс за участие! ..
И, извиняюсь, - с меня!?
Что за тридцать страниц одного августейшего экземпляра обязан я отвалить столько же, сколько за только что изданные 300! томов кровных текстов моих!
Правда, в обёрточке мягкой.
- С чего это умолкли Вы вдруг, номинант? - встревожилась немыслимой паузой группка заинтересованных лиц. - И где же, пардон, авторское тщеславие Ваше?
Знали бы Вы, как взгрустнулось нам от того, что Вы покидаете нас... Наконец!- запричитали мне благодетели, так и не дождавшись приличных реакций. - Как искренне сожалеем, что «Не семи Вы у нас пядей во лбу»... Оказалось.
Кстати – годы спустя после той укоризны, всё ещё взгляд туманит анонс, писаный мне зелёным по белому:
" Номи-на-ан-т! Вам чо - память напрочь отшибло, любезный?
Платите с!