С О Л Д А Т У Д А Ч И
( Оптимистическая поэма о войне, о любви и о трофейном примусе. )
Природа состоит из тел природных,
А значит, ей самой же и угодных.
Когда из тел слагается избыток,
Встаёт гора проблем не позабытых.
Кругом царит сплошная брань и ругань,
И прут тела войною друг на друга.
В кровавой круговерти для кого-то
Война становится уже работой.
Вот так и я, в конце концов, с чужой подачи
Попал, по ходу, в легион солдат удачи.
Да, были славные победные денёчки,
Кошмарные под артобстрелом ночки...
Но мне везло пока. На днях из Рима
Привёз трофей чудной – старинный примус,
Как символ мирного гражданского уклада,
И чтоб душа моя была чему-то рада.
Трофей немало, видно, в жизни потрудился,
Совсем в трудах своих, бедняга, закоптился.
А мне как раз такого-то и надо,
Чумазый примус – это не засада.
Я никогда по пустякам не унываю.
Поглубже в землю загоняю сваю
И начинаю строить, где придётся,
А счастье уж само моё найдётся.
Собрал в мозгу своём доставшийся умишко,
Не торопясь, поставил крепенький домишко,
Приладил по периметру заборчик,
Пристроил примус закопчённый в коридорчик.
Чаёк с лимоном. Мысли о прекрасном.
Всё начал заново в посёлке Красном.
Занял деньжат. С соседом подружился.
На всякий случай, даже побожился.
Завёл жену. И с тёплой нежностью, до дрыжек,
Стал называть её: "Любимый Рыжик."
Она не рыжая, конечно, никакая,
Я иногда ей, просто так вот, потакаю.
Сижу довольный. Починяю примус.
Жизнь удалась. Не жизнь – а самый цимус!
В кругу усвоенных давно дурных привычек,
Дни прожигаю в полном смысле – без кавычек.
Но тут труба зовёт меня в дорогу:
Переступать опять с ноги на ногу,
Идти нехожеными тропами куда-то...
Пути всегда найдутся для солдата.
И топчет землю он чужую сапогами,
В бою общается с солдатскими богами.
А после боя жадно, будто соску,
В сухих губах мусолит папироску.
И если повезёт в бою солдату,
Он обведёт кружочком эту дату
И календарь на стеночку повесит,
Чтоб боги видели его с небесных кресел.
Солдат не бьёт поклоны за победу,
А требует добавочки к обеду.
Не каждый день есть повод веселиться,
И с провиантом надо, в раз, определиться.
Без продовольствия никак нельзя солдату,
Харчи должны быть строго по мандату.
Чтоб побеждать, сподручнее быть сытым,
К тому ж, у сытых злее лейкоциты.
Пока в отлучке был, случилась гадость.
Сломался примус мой, врагам на радость.
Но я в отчаянье от этого не падал,
Подумал только про себя: "Какая падла?!."
И дальше мирно примус починяю.
Всё образуется, а время заровняет.
Едва-едва вот только начал обживаться
И мирной жизнью через примус любоваться,
Как снова трубадур играет марши,
Зовёт в поход и молодых, и старших.
И вновь топчу чужие я равнины,
Переступая через вражеские мины.
Бросаюсь в бой под пули и снаряды
Опять с солдатскими богами рядом,
А после боя жадно, будто соску,
В сухих губах мусолю папироску.
Пути солдата неисповедимы.
И если, вдруг, остался невредимым,
Благодари свою защитницу – удачу,
Ведь жизнь солдата без неё немного значит.
Мне повезло, и как это ни странно,
Настолько, что я даже не был ранен.
Царапины крепили мне надежду,
А пули рвали лишь военную одежду.
Обвёл кружком очередную дату
И понял: не судьба мне быть богатым.
Зато я жив! Вот он, тот самый цимус!
И больше не коптит мой старый примус.
Курю табак. Сижу – нога на ногу –
И самый цимус запиваю понемногу:
То коньячком, то водочкой, то пивом...
И мир мне кажется уже вполне терпимым.
Но тут опять труба играет... Дура.
Хоть пристрелил бы кто-то, что ли, трубодура.
Вновь призывает на войну солдат удачи,
По ним ведь даже матери не плачут.
Опять разрывы, грохот канонады...
Кому всё это только, нахрен, надо?
Но мы – наёмники. Не задаём вопросов.
Мы просто "мочим" и пехоту, и матросов.
Мы "мочим" всех, кто взялся за винтовку,
И нам не важно, сколько в этом толку.
Об этом думают военные "полканы",
Министры, дураки политиканы.
У них есть бункер под землёй – их штаб-квартира,
И там они войной решают судьбы мира.
А не добитые войною прокуроры,
Потом подводят их самих под приговоры.
Наёмникам об этом думать нет резона,
В их мыслях под запретом эта зона.
За долю малую воюют без идеи,
Как на работе: по часам и дням недели.
Смерть сеют молча, отрешённо и угрюмо,
Как рыбу потрошат в утробе трюма.
Дерутся методично, до победы,
Без перерывов даже на обеды.
В бою не знают жалости к погибшим,
Любой погибший на войне есть лишний.
И прут в атаку, шар земной топча ногами,
Искатели удачи с пришлыми богами.
В бою ведь нет богов, а есть солдаты –
Земные и небесные ребята.
Одни с судьбой играют в русскую рулетку,
Другие жаждут лАвровую ветку.
Одни ложатся в землю без медалей,
Другие бродят в небе без сандалий.
Таков удел всех, рано или поздно,
Недаром в небе тучи ходят грозно.
Но я опять поймал за хвост удачу
И не попал у смерти под раздачу.
Продрался с боем через гиблые болота,
В котором вражья полегла пехота.
А после боя жадно, будто соску,
В сухих губах мусолил папироску.
И чтоб там ни пророчили мне черти,
Не повезло мне с ними даже в смерти.
Мне повезло, в который раз, с войною,
А больше – с замечательной женою.
Она любила, верила, хранила...
Она ждала – и гибель отступила.
Домой вернулся. Мой любимый Рыжик
Опять меня довёл до нежных дрыжек.
С тех пор я так жену и называю,
И ей во всём охотно потакаю.
С войной покончил. Отпустил удачу.
И заново опять всё в жизни начал.
Поправил покосившийся заборчик,
Пристроил примус мой трофейный в коридорчик.
Чаёк с лимоном. Мысли о прекрасном.
И счастье тут моё нашлось – в посёлке Красном.
Но иногда присев на стул, как будто соску,
В сухих губах мусолю папироску.
* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *