***
Сидела мать в раздумье и тревоге,
В кольцо непонимания попав:
Надежда грела, что помогут Боги,
Молитвенник святой к груди прижав.
Её сынок доверчивый, любимый,
Отчизне долг в строю отдав сполна,
Вдруг равнодушным стал он и ранимым,
Хоть шла ему двадцатая весна.
Склонялась мать тихонько над постелью,
Молитвенно крестила от беды…
И уносилась мысль её свирелью,
Глаза ей ел его душевный дым.
- Сынок, - она неистово шептала, -
Затихнет ненавистной пули свист.
Я за руку тебя в строю держала,
Хоть, мальчик мой, ты был уже танкист.
С тобой в окопы шла, родной, в «ночное»,
И застилала снайперу глаза;
Во всех твоих делах - нас было двое,
В ладонь мою текла твоя слеза.
А гибли коль друзья твои в окопах –
С тобой клялась я жизнью: отомстить!
И знала толк я в горных тайных тропах,
Всё для того, чтоб мог мой мальчик жить.
И ты живи, но помни об ушедших,
Святая память сделает сильней.
Не жаль пусть будет дней твоих прошедших –
Огонь любви пусть станет горячей
Во имя тех, кто жизнь отдал, не плача
(Тебе за них придётся отлюбить),
На той войне они ушли, не прячась,
Чтоб мог, мой мальчик, ты сегодня жить!
Уйми ты боль, что зло в душе рождает,
На равнодушье ты накинь аркан…
В смертельной схватке сильный побеждает,
И к смерти кто не угодил в капкан.
Не думай, что Отчизна виновата –
В ней стая псов свирепствует подчас.
Пусть будет мысль о ней твоя крылата,
Придёт и к ним предсмертный судный час.
В союзе с радостью живи ты снова,
Назло всем бедам – счастлив будь, сынок,
Ведь даже в зле любовь живёт основой -
Не уменьшай её цветенья срок…
Поправив одеяло, удалилась,
Подставив звездам мокрое лицо…
И до утра та мать душой молилась,
Пришёл покой чтоб к сыну на крыльцо:
- Спасибо, Боже, что мой сын живой,
Я верю, что мы справимся с Тобой…