10.05.64
Здравствуйте, мама, папа, Юрочка!
Желаю вам отличного здоровья, успехов в работе и учёбе.
Для вас начинается «земляная» работа, вот был бы я, так я бы всё сделал. Ведь трудно возиться с этой землёй без меня, хотя и я мало помогал, но всё-таки была бы и сейчас от меня помощь, но я не могу – учёба. Папа, а ты возложи эту обязанность на Юрочку, пусть работает за двоих, - это полезно: физически разовьётся. Он, наверно, «сосиской» стал, занимаясь своими открытиями. Так пусть поработает за меня, а мне напишешь, как он работает. Вот здесь, на этом фронте, пусть и покажет свою смекалку, как лопатой лучше работать.
Почему мне Юрочка не пишет, или он так занят, что написать некогда. Юрочка, ты хотя бы написал, чем занимаешься, как у тебя успехи по физике, математике. Может есть какие вопросы, то можешь задавать любой вопрос, я отвечу, а если нет, то в нашем «храме наук» можно найти ответ на любой вопрос.
Жду твоих вопросов и пожеланий.
Немного о своей студенческой жизни. Живу хорошо, время проходит быстро. Для меня тоже настаёт жаркая пора, скоро зачёты, а в июне экзамены. Если хорошо сдам экзамены, то поеду на работу в Приволжье на лето. И домой я, конечно, не приеду. У нас в институте набирают команду на работу электрификации сельской местности. Осуществлять ленинский план электрификации всей страны. Впрочем, мне нужно поработать. Как вы на это смотрите?
Но об этом я ещё напишу, поеду или нет, но съездить всё-таки думаю. Поработаю.
Вот, пожалуй, и всё. Деньги я получил 22 руб.
Зачем вы посылаете 22 руб, ведь мне 40 руб. на месяц хватает и больше не надо.
Хватает, понимаете.
До свиданья. Эдуард.
Мой небольшой комментарий к письму.
Свято берегу это письмо. В нём не только наша семейная жизнь, но и жизнь всей великой страны под названием СССР.
В 1964 году я заканчивала первый курс Тамбовского пединститута, а старший брат Эдуард (автор письма) – третий курс Ивановского энергетического института, куда поступил учиться после 3 лет службы в Германии. В письме родителям он не обращается ко мне, потому что я очень редко (было дорого по тем временам) ездила домой в город Грязи Липецкой области. Брат знал, как тяжело учить сразу двоих, хотя обучение было в то время бесплатным. Младшему брату Юрию в 1964 году было
14 лет. Увлекался физикой.
Не только это письмо, но и другие причины стали основанием для моего эссе. Жаль, что не написала этого при жизни брата.
На фото мой брат Эдуард.
СВЕТЛОЙ ПАМЯТИ МОЕГО СТАРШЕГО БРАТА СУХОВА ЭДУАРДА АЛЕКСЕЕВИЧА
Это было в далёкие семидесятые годы. Стояла тёплая осенняя погода, иногда накрапывал дождь.
Жизнь шла обычным чередом. Мы с мужем жили в небольшом посёлке городского типа, растили сына. Мой брат поселился с семьёй в маленьком городишке, в 60 километрах от нас. Присмотрел подходящую работу на контейнерном заводе, взяли инженером, по специальности. Сутками пропадал на работе. Придя домой, спокойно выслушивал замечания жены. Она упрекала его в том, что трое детей растут при живом отце без отца.
Мы навещали друг друга, но чаще встречались в доме у родителей. К счастью, они были живы. Двое добрых старичков. Другими мы их не помнили. Молодыми, как ни старались, представить не могли.
Брат был старшим в семье, присматривал за нами. Помню, как он умолял не говорить отцу, что без разрешения идёт гулять с друзьями (отец работал на заводе в три смены). Помню, как прятал от матери игральные карты. Она находила их, рвала и молча выбрасывала. Помню, как тайком от отца начал курить, панически боясь, что тот узнает.
Он звал меня «Нинель». С одной стороны, это казалось приятно. Имя звучало загадочно. С другой стороны, мать и отец называли меня Ниночка, и мне это нравилось больше.
Стояла осень. Обычный осенний день. Ничем не примечательный. Приближался вечер. На улице стемнело. И вдруг без видимой причины заныло сердце. По привычке пожаловалась мужу. Что-то не так. Может что-то случилось дома, у родителей. Сердце продолжало болеть. Тревога нарастала.
На улице стало совсем темно. Время подходило ко сну. Не спалось. Наконец сон пожаловал к нам. В доме наступила тишина. Мне приснилось, что кто-то подходит к дому и стучится в дверь. Слышу, заворочался муж. Проснулся. Кто-то стучался к нам в дверь. Ночь поздняя, тёмная. Решили не открывать. Уйдут. Но стук становился всё настойчивее. Надо спросить, кого нечистая носит поздней ночью. На вопрос «кто» прозвучал ответ «это я, Эдик!» Мы оба не поверили. Как? На чём? Ночью? Последний поезд прибыл в посёлок в 11 часов ночи. Где был брат несколько часов? Что с ним случилось?
Открываем дверь. Боже! Мой брат, грязный, с разбитыми коленками, мокрый, озябший, втаскивает … велосипед в коридор и произносит: «Я им сказал, что доеду до любимой сестры на велосипеде и доехал». Без отдыха, то по трассе, то по обочине, рискуя попасть под машину, катил с позднего вечера до глубокой ночи к любимой сестре, преодолев более 60 километров.
Обмыли, перебинтовали, утешили.
Старший брат, кровь родная! Не спали всю ночь. Вспоминали детство. Вспоминали, как умудрялись вытащить кусочек сахара из сундука под замком, когда не было дома родителей. Вспоминали, как крали яблоки у соседей, хотя был и свой сад. Чужие слаще. Вспоминали, как отец возил нас в Москву, в Мавзолей. Отстояли несколько часов… В очереди… Вспоминали, как встречали Новый год и с нетерпением ждали подарки под ёлкой.
Вспоминали и плакали. Плакали от счастья. Мы были молоды, а родители наши живы.
Боже! Как это было давно! И как это было недавно. Это было вчера вечером, это было ночью, это было утром. Это было всегда!
Спасибо, брат, за твою любовь ко мне. Я давно уже не Нинель. А как хотелось бы, чтобы ненароком прозвучало необычное, далёкое Нинель … В этом есть что-то загадочное …
За окном дождь. Стучит в окно. Прислушиваюсь. И явно слышу «Нинель»… Кто-то сказал Нинель? Нет, мне почудилось … А жаль …