Худ. М. Кагаров
...В гражданскую войну люди иль убивают иль умирают иль бездонно пьют вино от страха умереть быть убитым иль курят анашу и мак чтоб уйти от земли где убивают где кишат убийцы…
А любовь в гражданскую войну в братскую бойню а кто любит в резню средь избыточных пуль вспыльчивых?...
А на осенних улицах моего родного Душанбе пустынно - все спрятались от смерти а смерть одна ходит по улицам…
Но! вот! вдруг!
Одинокая в черных смоляных чулках ты бредешь по городу и Фалльфья-Флора-Флюра-Орда-Орря-Урря древнее ковыльное степное татарское имя твое спадает слетает с твоих испуганных губ когда я настигаю тебя…
Фалльфья-Флора-Флюра-Орда-Орря-Урря жарко еще томно потно на пустынных улицах Душанбе а ты надела глухие черные чулки на тугие нагие яблоневые крутые ноги свои…
И на улицах мертво пустынно а ты одна в черных чулках и не боишься пуль…
Дервиш Ходжа Зульфикар я бежала из дома своего потому что снайпер занял дом мой…
А когда я вернулась — нашла в хладной постели своей три хладные пули — снайпер стрелял из дома моего а другие стреляли в него но он остался жив и три хладные пули лежали в постели моей где ранее лежали со мной жародышащие нетронутые испуганные женихи мои — до свадьбы я пытала мучила их нагим бездонным телом своим но не отворяла великих врат услад…
Фалльфья но зачем ты надела глухие черные чулки на яркие пылкие перламутровые рыбьи бездонные ноги твои?..
Я чую что они таковы я чую что они не послушны тебе что они не твои…что они алчут обвить спелого ярого мужа…
Дервиш я одна на земле знаю тайны древлей степной кумысной гонной пенной татарской любви…
Я с ними приходила приползала в Чингисхана блаженные ночные тюмени заставы шатры…
И великий Хакан ждал и чуял меня и никто не мог Его объять обуздать победить взять а я побеждала брала…
Я знаю любовь - скачку!..
Любовь - сорванную кровяную болячку-горячку!..
Любовь - спячку!..
Любовь - гон раскоряченных растраченных тварей святую болячку…
Я знаю древнюю пахучую тайну татарской любви на распластанных конях на скачущих конях где кобылица кумысная кусающаяся у которой течь резь дурь медовая опухоль бутон расцвел меж пенных ног я я я я
Фалльфья но почему ты в смоляных глухих стенах чулках что таят ноги твои?..
Дервиш тот снайпер слепец а снайпер мясник убивец человеков потому что он не вольный воин стрелок а стреляет наверняка…
И он на моей девичьей постели изнасиловал разрушил разъял меня..
И с того дня я из дома ушла…
И с того дня на ногах моих несметная поросль волос курчавых непобедимых поднялась взъярилась взялась…
И ничем не убить не убрать этих яростных влас на моих безвинных ногах…
Беломлечные ноги мои смоляной волос дикий хищный взял обуял…
У меня стали ноги власатой рыси и мохнатой гиссарской овцы иль варзобской козы…
А еще во мне проснулась очнулась тысячелетья спящая ядобойная змея гюрза и нежнотелая вьющаяся монгольская пустынная ящерица изумрудная рептилия агама…
…С того дня как снайпер убийца палач мясник человеков измучил меня я ушла бежала из родного дома…
И в дальную степь к шатрам Чингисхана Хакана понесли мохнатые древлие дочеловечьи ноги меня меня меня мя...
Дервиш ты боишься меня!..
Ты боишься моих мохнатых звериных ног…
Ты боишься моей древней тайны болячки любви лихорадки малярийного бреда жара морока меж ног моих власатых и твоих нагих…
Дервиш ты боишься что от древнего тайного жара огня мой неистовый волос сгорит и тебя попалит!..
Фалльфья я не боюсь пуль гражданской войны…
Я не боюсь жара чада горящих волос…
Я не боюсь я алчу твоих рысьих твоих овечьих козьих твоих змеиных твоих агамы лазоревой бешеных бушующих неуловимых лап лап ног ног ног…
Фалльфья-Аффья я хочу лизать кусать тебя там в мрамор нагих колен где власатые лапы зверей переходят в шелковые нагие лядвеи дев дев дев…
Фалльфья Орря Урря у всех жен на земле глаза текут живут вдоль лица…
А твои рысьи волчьи текучие изумруды очи стоят горят поперек лица как у ночных хищных зверей глаза малахитовые алчно вспыльчивые твои…
Как у волчицы как у рыси в гоне в любви в соитьи изумленные восставшие очи воздетые кипящие твои…
Дервиш глаза мои вольные долгие восстали и замерли после того как меня разрушил убил измял насильник снайпер палач мясник людей…
Дервиш ты видел как весной темный несметный сель грязевой с гор плывет и камень недвижный распластанный валун ввысь поднимается восстает — так восстали застыли мои глаза поперек лица…
Фалльфья Орря я не боюсь пуль братской бойни…
Я не боюсь твоих изумленных застывших глаз…
Я люблю твои тугие круглые безумные ноги в смоляных стенах глухих чулках где власатые лапы зверей переходят в гладкие ноги лядвеи дев…
Фалльфья мохноногая пойдем в глухую кибитку окраинную мою…
Там никто не найдет там никто не убьет нас…
…Дервиш жди меня когда ночь придет как паутина смерти на город падет…
А я люблю ходить вместе со смертью… а я люблю ходить в смертных паутинах сетях когда убийцы на зов паутины разрушенной пауками ко вьющейся мухе жертве скользят
Я!.. Фалльфья Орря!..
…И пришла ночь…
И пришла паутина смерти окутала опутала мой родной Душанбе…
И я потушил огни в кибитке моей чтобы пули словно мотыльки светляки не пришли сюда… чтобы огонь не пришёл на огонь…
Но потом я зажег огонь чтобы Фалльфья Орря во тьме увидела огонь и пришла…чтобы огонь пришёл на огонь…
Ай Господь!..
Дай чтоб Фалльфья раньше чем пуля пришла…
Фалльфья Флора а ночью ты тоже бродишь в смоляных ноч¬ных чулках?..
А? Айх! Айфф!..
Фалльфья я так алчно так погибельно так бедно так слезно так тяжко спело переспело томительно жду тебя что все одежды ветхие дервишские мои враз истлели изорвались змеиной кожей сошли слетели с меня и стал наг иль я сам их сорвал…
Не знаю я почему я стал наг как Адам…
…Тогда ты входишь улыбчивая тихая смирная покладистая в кибитку мою Фалльфья…
Айх!..
У тебя в руках десять белопенных чашеобразных ширазских зимних роз на длинных изумрудных стеблях…
А стебли все в яростных шипах словно в рысьих рваных змеиных хищных когтях…
Айф!..
И она снимает с себя кокандский шафрановый чекмень и она как и я остается нага…
И она как Ева нага а я как Адам наг…
А две наготы как две близкие реки сливаются в одну…
Да!..
Но она вся нага белым-бела как аральский солончак который лижут верблюды…
Но она в смоляных несметных ярых чулках но я готов как безводный верблюд солончак ее лизать рвать кусать…
Айхх!
И росной свежестью веет от её роз и розовой свежестью веет от Фалльфьи Орри Урри от атласного ханского тела альпийского снежного ея от верблюжьего алчного белотелого солончака… и
Айхха!..
Айххх!
Дервиш иль забыл что я знаю тайну колодезь древней степной татарской ковыльной солончаковой любви…
И с этой фисташковой тайной я входила я вползала в шатер Хакана Чин¬гисхана и одна одна одна побеждала смиряла его!... чего не смогла сделать ни одна рать на земле…
Айх! ай! айя!..
Фалльфья но я всего лишь дервиш а не Хакан и моя нищая сирая глиняная кибитка далека от его бездонных конниц от его златого шатра…
Дервиш!..
О как печален любовный гон зов кобылиц в смертных сомкнутых конницах Чингисхана Хакана!..
Как печальна любовь в дни гражданской войны когда пули и в постелях витают...
Дервиш зачем мы в такие дни повстречались?..
Тогда она бросает на глиняный пол кибитки моей все десять длинных белых роз и ложится нага навзничь на них на адовы шипы когти их мраморной спиной своей…
Дервиш я кидаюсь наго ложусь на розы на шипы а ты ложись на меня…
Фалльфья Фья и это тайна степной ковыльной любви которую возлюбил Чингисхан Хакан?..
Дервиш это начало тайны…
Дервиш ложись на меня…
А я лежу вьюсь горю теку на розах на неистовых шипах и их вбирает сдирает спина сладчайшая моя…
Айххх!.. Айффф!..
Фалльфья Орда Орря!..
И я ложусь на нее покорно извилисто перезрело…
И тогда она безумно блеет как покорливая хиссарская овца как власатоногая коза…
И мечется мучится ходит вздымается огненно изливается извивается подо мной в снежных розах и в кровяных плывущих шипах когтях…
…Дервиш я твоя овца коза…
И это начало древней тайны а ты хочешь узнать всю тайну Чингисхана Хакана…
И ты видишь как белые овечьи розы становятся бледноалыми а шипы по моей спине сметанной разрывчиво кроваво скользят…
Айх! Хйа!
Иль дервиш не хочешь продолжения древней тайны?..
Иль не хочешь чтоб овца коза в змею а змея в рысь перешла?..
Айф! Фйа!..
Иль не хочешь чтоб я чулки смоляные с ног разбуженных ликующих смела сняла сорвала?..
Я хочу Фалльфья овца!..
Айх!
Тогда она обвивает опутывает тесно смертно душно наго наго наго власатыми смоляными звериными ногами меня…
Тогда она змеей вьется восстает воздымается с роз алых уже с шипов кровяных уже текущих ало…
Тогда она уходит из-под меня и алым проворным язычком жалом неслыханной змеи гюрзы эфы обволакивает окутывает опутывает сладит мучит мой зебб мой фаллос…
И она уже вьется ходит лепится между ног моих а я уже лежу вьюсь бьюсь мечусь на розах и шипы сладко блаженно входят впиваются в меня…
И многие шипы я сдираю алчной спиной со стеблей и стебли становятся нагими и ровными…
Но много шипов остается еще на стеблях…
Айх! айх! айя!..
И на спине моей под левой лопаткой старинная родинка живет но я сдираю ее шипом и она щедро и жгуче кровоточит...
Айхя!..
Дервиш ты посреди тайны древней татарской кочевой любви посреди пути! иль хочешь назад? иль ты в любви не Хакан Чингисхан?..
Иль хочешь чтоб из змеи восстала явилась пенная рысь иль не боишься отведать рысьих власатых ног и жгучих лап лап лап?..
Айххх! Хххйа!.. Фйа!..
Фалльфья рысь я алчу тебя…
Тогда она рычит кусается мается и раздирает меня плещет разрывает разбирает расширяет нежданными ногтями когтями…
И я вьюсь в розах и еще многие шипы сдираю снимаю с долгих стеблей…
И уже всё в счастливой блаженной крови тело пенное мое…
И все снежные розы уже стали розами гранатовыми…
И я счастлив и все тело мое течет как арык на полу кровяной крутой родной…
Любовь и смерть?..
Любовь и смерть!..
Я хочу сладко умереть…
И тело мое было как белый валун а стало как ручей кочевой кровяной…
И уже! Уже!..
Фалльфья овца коза Фалльфья змея Фалльфья рысь гляди уже все шипы со стеблей — таких сладких таких долгих — я содрал сорвал и недвижный снег лепестков обратил в текучий мокрый безвинный гранат…
Фалльфья иль древняя тайна Чингисхана изшла вся?
Фйааа!..
Я лежу на гранатовых текучих розах на длинных нагих стеблях без шипов…
И тогда нагая Фалльфья опять лежит ворожит недвижно на мне и склоняется родимая жаркая ко мне и рыдает стенает страждет она …
Хйяяяааа!..
Дервиш гляди я омою грудным парным кумысом тонских кобылиц твои раны…
Айх!
И ты блаженно радостно омытый уснешь…
И будешь спать три дня и проснешься счастливым и не будет на теле твоем рдяных сладких ран…
Но! Я! Уже! Буду! Далека!..
А пока я омою материнским родильным кормильным молозивом молоком степным кумысом тонских скуластых иссык-кульских кобылиц святых твое свежевспаханное шипами радостное тело…
Айхха! Айфффа!
И она прижимается приближается ко мне нагая с набухшими миндальными уже материнскими сосками…
И обдает обливает омочает омывает меня теплыми молочными струями обильными…
И молоко нерождённых младенцев течет по телу моему и по рдяным ранам...
Айя!..
Дервиш тот снайпер убийца нарушил меня и я стала чреватая плодовая и сосцы мои исполнились изготовились к материнству…
Но от убийцы родится только убийца и я сделала аборт и я убила потравила горчичным семенем нерожденного сына моего…
Но соски не знали о детоубийстве но соски слепо яро наполнились млеком…
И вот я изливаю его на тебя на твои сладкие раны сразу заживающие…
Айффф!..
Хакан я люблю тебя тебя тебя...
Я Орда Орря кобылица гонная твоя и твоего коня…
Айфф!..
В степи есть только любовь коней!..
Ай!..
…Фалльфья какой-то древний маковый бездонный сон колодезный сон шанакура опиекурильщика находит на меня…
И я не могу встать с хладного глиняного пола и заживо замертво засыпаю засыпаю засыпаю…
А она на меня молоко из сосков бескрайних изливает извергает…
Улыбается…
Хакан!..
Я люблю тебя!..Я твоя кобылица млекороняющая млекоизливающая…
О тоска гонной кобылицы без коня…
А конь военных конниц алчет не на меня восстать…
А алчет под воина бахадура насмерть в сече в резне встать пасть…
А в войне смерть выше и слаще любви…
Да?..
Нет!..
Фалльфья останься со мною навек…
Куда идти тебе — на родине нашей везде война везде пули братские витают…
Фалльфья Орря а тайна открылась явилась иссякла на голых стеблях на розах гранатовых на струях молозива текущих врачующих раны…
Дервиш еще тайна не иссякла…
И пришел час исхода час царской неслышной отшественницы Агамы…
Дервиш была Фалльфья овца коза была Фалльфья змея была Фалльфья рысь…
И теперь ты спи мертво три дня и усмирятся
раны…
…А Фалльфья бесшумно нежно навек уходит древней святой буддийской храмовой ящерицей агамой уползает…
Тут вязкий утробный бред мак кукнор анаша блажь дым сон находит на меня…
И я лечу бадьей в колодезь сна без дна как сосунок новорожденный верблюд летит с огромного кызылкумского сыпучего кипучего падучего бархана!..
Фалльфья Урря останься со мной навек!..
Я проснусь через три дня и мы никогда не расстанемся до саванов кафанов мусульманских прекрасных вместе! разом разом разом…
Фалльфья и мы полетим вместе спеленуто в замогильных коконах-саванах!..
И мы полетим в иные вечные миры…
И мы полетим в иные вечные сады…
И мы полетим в иные вечные страны…
Дервиш возлюбленный мой!..
Теперь и ты знаешь древлюю тайну степной любви овцы змеи рыси агамы…
Дервиш и пока ты алчно мертво спишь я сорву десять молодых ширазских белых роз с кровавыми шипами и уйду навек к шатрам тюменям блаженного Хакана Чингисхана…
Прощай возлюбленный блаженный дервиш…
Земной Хакан мой…
А я ухожу к Небесному…
Прощай Фалльфья овца коза змея гюрза рысь агама...
А я остаюсь на земле а потом уйду за тобой к Хакану…
Айхххффйайя!.. Фййа!..