ОДА НА ГОДОВЩИНУ ВАРФОЛОМЕЕВСКОЙ НОЧИ
1772 год
О, день ужасный, роковой,
Мерцающий сквозь два столетья!
Навеки слейся с вечной тьмой,
Исчезни в равнодушной Лете!
В поток забвенья погружен,
Останься там! Иль, словно сон,
Развейся! Если на страданья
Все смертные обречены,
Лишь о счастливых днях должны
Они хранить воспоминанья.
Расцвет искусства и покой
Сменили мрак триумвирата:
Тиран кровавою рукой
Украсил пышно и богато
Им покоренный Рим, и вот
Считает царственный народ
Себя под Августом счастливым;
Готов он чтить его закон
И, цепью рабства оплетен,
Не склонен к дерзостным порывам.
Венки лавровые надев,
Гораций, Поллион, Вергилий
Прекрасных воспевали дев,
О Цицероне слез не лили.
Они слагали песни там,
Где люди, равные богам,
От рук убийц наемных пали;
А семьи жертв, покинув кров,
Среди могил своих отцов
Со смехом празднества справляли.
У нас Беллона все поля
Бичом войны опустошила;
Но снова расцвела земля:
Церера ей дары вручила.
Разверзся ад — и Лиссабон,
Землетрясением сметен,
Беду изведал в полной мере.
Вернутся ль жители опять?
Вернулись. Стали жить, рожать,
И все восполнены потери.
Лить слезы — участь всех живых.
Есть в каждом веке преступленья,
И палачи, и жертвы их,
И ужасов нагроможденья.
Но память о кровавых днях
И перед днем грядущим страх
Сломили б нас и погубили,
Да сжалился Господь: Он прав,
Нас безрассудными создав,
Чтоб мы не так несчастны были.