"Правды нет, есть только честность", - откровение одного из первых фильмов Балабанова. Это фильм о музыканте. Настоящем. Знаете, когда невозможно представить человека без его дела? Когда музыка для музыканта - не просто строительный материал, а то, из чего он сам состоит. Он достает ее из себя, и так себя самого отдает. Делится. И чем больше его есть у себя, тем легче делиться. А бывает тяжело. Практически с болью себя отдает. Но не отдавать - не может. Иначе - болото. Только святая вода никогда не может затухнуть. Но пусть первый бросит в меня камень...
А если правды нет, то зачем ее искать, спорить, отчаиваться? Нет правды, только честность. Честность перед собой и миром, перед небом честность.
И я честно скажу - я устала. Устала не так, что больше не могу. А устала так, что нужен отдых. Место для отдыха, время для отдыха.
"Лучший отдых - смена труда", - рассказали мне и я согласилась. Именно от того, наверное, столько разных дел. Но невозможно жонглировать бесконечным количеством шаров. От того иногда оставляю дела. Берусь за следующие.
Постоянно рвусь ближе к музыке. Нужен ритм, иначе легко сбиться. Знаете, это когда такое состояние, что все из рук валится? А в это время тебе напоминают: "Один проект в неделю. Нужно запускать один проект в неделю". И ты берешь в трясущиеся руки новый шар. Радуешься, что сумел, что превозмог. Со стороны фыркают: "Руки-то трясутся, плохой жонглер". Огорчаешься, стараешься, концентрируешься. А тебе в это время орут на ухо: "А что у нас проектом по вузам? Почему не готов?"...
Этакий гром. Предвестник дождя. Уже слезы в глазах стоят, да небо грозой-истерикой никак порваться не может. Сдерживаешь.
А бывает, что шары брал цветные, а на деле оказались серые. Это когда ждешь от шара и формы и содержания, а получаешь текст для галочки. Шаг к отчаянию.
На мгновение все кажется бессмысленным. Зачем это все, если шары - серые, руки трясутся и не успеваешь того, что от тебя ждут?
И тут спасает музыка. Та, от которой будто воздух появляется внутри. Тогда, когда дышать трудно - особенно ценно. Она заполняет тебя всего. Ты как воздушный шар, который вновь обрел свою форму. И возможность летать.
И ты летаешь! Под музыку, в танце. Хочется рисовать и петь, хочется красоту всю эту передавать. Так, чтобы глаза в глаза лучи любви. Или дождем сверху на всех. Обрушить любовь.
И в танце ты продолжаешь жонглировать. И раскрашивать серые шары или передавать тем, кто раскрасит.
В полете сложно споткнуться. Так как к земле не привязан. Но если с кем-то - то либо сам в небо поднимаешь, либо подстраиваешься под чужой ритм, чужую скорость. Не чужую - пока чуждую. Хотелось бы, чтобы скоро родную. Это так - когда Родина одна. Пространство, открытое для полетов.
И вот когда с кем-то, то можешь на скамейке сидеть, смотреть на прохожих. В чьей-то руке, как шар на ниточке. Или сам держать кого-то в руке...
А когда вы два шара, заполненные воздухом так, что легкость и понимание, что возможно все, то вместе летите. Если никто не держит. И в полете перекидываетесь шарами.
Получается только если доверие есть. Общий ритм. И желание.
А когда из полета на землю вытаскивают, дергая грубо за нитку, то заново все. И руки трясутся, и слезы в глазах стоят.
Тогда особенно важно - предельно честно.
И не потерять музыку.
23.10.2014