Я боялась, что это финал.
Думала - все, закончился питерский блюз в коммунальной квартире, начатый года четыре назад на улице Мира.
Замолкла лира.
Окончен бал.
Я молилась, чтоб искры в глазах не затухали,
Чтоб огонь продолжал жить изнутри.
Смотри! Пробуй! Вспомни, о чем вместе мечтали.
Гори!
Я хотела скорей прибежать, чтоб разжечь, раздуть угольки, не дать остыть сердцу. Чтобы так глубоко, как умею, в глаза заглянуть.
И увидеть, что путь
продолжается.
Не дать овладеть собой жалости.
Я боялась, что больше не встречусь с тем, кто на крышах читал мне стихи, разговаривал с кошкой о Бродском, заваривал кофе по-венски, по-польски и по-турецки, но ни ел ничего кроме шавермы на Ваське, потому что некогда думать о плоцком -
Все это цацки, не по-мужицки,
Бросьте.
Я хотела обнять, рассказать о полетах и строчках, что изнутри льются, подобно солнцу, даже когда в Питере дождь.
В дрожь бросало,
Когда вспоминала как это было и как стало.
Пальцы ломала, искала выход,
Выбор. Вдох - выдох.
Я увидела искры в глазах! Как тогда на вокзале,
Когда мы бежали скорее искать новое завтра. А ты по традиции выпив кофе на завтрак - встречал.
Твой дом был тогда для меня причал. Первый.
В городе, окруженном романтикой и водой.
Пой! Пожалуйста, снова пой! На новой волне, без нервов.
Я услышала голос души в полуночной тиши московской кухни,
Твой мир больше не рухнет. Теперь ты точно нужен -
Уже не кошка, коньяк, кальян, а семейный ужин
Встречает вечером. Растет дочь.
И эту ночь
Я запомню, как продолжение сказки о мальчике с синими волосами. С которым мечтали под парусами,
На крыше плясали под небесами
И верили, что возможно всё.
Возможно всё.
25.11.2014