Жара такая, что сравнима с адом.
И за прохладу меж собою споря
Дома, под солнцем, тая рафинадом,
Сползают к синей чашке моря.
А солнце, как волна тугая,
О стены бьётся тысячью осколков.
Морская соль кристаллами сверкает,
И жалит глаз пронзительно и колко.
Покрыты потной изразцов стеной
Дома, обобранные наготой до нитки,
Всей кожей стен вбирают липкий зной,
Которым воздух, как смолой, пропитан.
А ночью, истомясь телесным жаром,
Дома вздыхают томно и картинно,
Кидают в небо, к звёздному причалу,
Витых наружных лестниц паутины.
Машина, пятясь сквозь дверной проём,
Распарывает тьмы сырую мякоть,
Выплёскивая красным фонарём
На холст стены гранатов сочных слякоть.
В голубизну изысканный овал –
Косметика луны серебряною пудрой
Рисует на лице. Скрывает лет провал,
И глаз бессонницу целует мудро.
Дрожит рассвета белая рука,
Завешивая день молочной пенкой.
И вижу, как ночные облака
Луна пинает бледною коленкой.