колыбельной трескового мыса укачивать не впервой,
библиотекарь спивается медленно и со вкусом:
лишённое смысла слово становится синевой -
настолько густой, что кажется: небо пусто,
воды пусты - ни шороха, ни трески.
библиотекарь дышит ровно и безмятежно,
в круге тепла и света мир,
за кругом - война, и не видать ни зги.
синева сгущённое слово держит,
но будет разбавлена утренним светом, воздухом, тишиной,
выпорхнет слово искать золотую клетку,
сидеть и чирикать о смысле жизни, которого лишено,
на ухо библиотекарю, чьё похмелье предельно политкорректно.