фото: Андрей Жуков
И море молчит, словно древняя рыба об лёд.
Чешуйчато, остро топорщатся хрупкие льдинки.
По кромке недвижимой бездны он мрачно идёт –
застывшую воду ломают большие ботинки.
Мигает во тьме беломориной старый маяк.
Молчанье бескрайнее давит на органы слуха.
Зачем он стремится сюда, как безумный маньяк,
с тех пор как из жизни ушла его злая старуха?
Он помнит тот день, когда двое бездумно брели
к торосам, не в силах разнять задубевшие руки.
Застывший во льдах, как забытый эпохой реликт,
он шамкает имя, пригубив бесплотные звуки.
Осталась в шкафу от покойницы груда тряпья –
в измятые рюши на счастье булавка продета,
и в сердце разбитом не рана саднит – полынья
бездонная, полная тёмно-полынного света.