«Под весенним солнцем, под весенней тучкой»,
По лужайке в гулкой тишине,
Не промчится больше всадник с рыжей Жучкой,
На красивом, белом скакуне.
На лужайке здешней, в разноцветном гуде,
В плаче клёнов, трепете осин,
Не расслышат больше в той деревне люди,
Песни обезлюженных долин.
Если вдруг под вечер заспешит невеста
По' воду в отцовском зипуне,
Значит, сразу ходят сплетни о бесчестье,
Точат лясы даже обо мне.
Не споёт никто там песню за куделью.
Оскудели старые дворы.
У старух пропала тяга к рукоделью,
Во дворах не видно детворы.
Молодые мчатся без оглядки в город,
Тропку, знамо, протоптали им.
Говорят про смыслы, про расчёта холод, -
Был и я когда-то молодым.
Кое-что ещё бы рассказать поэту,
Как деревни мрут, как плачет Русь,
Только не решаюсь что-то я об этом, -
Вот и бродит по бурьяну грусть.
Тихой вотчине желаю на прощанье
Жить и верить в уголок простой.
Но ...встают укором, может, в назиданье,
Лопухи с крапивой под мостом.
Всей большой любовью, да красой весенней,
Светлой грустью в несказанном сне,
Воспевал святую Русь Сергей Есенин,
С этой грустью и живётся мне.