я говорю ему: Лёша, с*ка, не смей трогать музыку - это "Портишед"!
он смеется, нарочито тянется к компьютеру, а уголком рта, совсем немножечко, уже меня - не любит.
я выкраиваю из рабочего графика три часа на то,чтобы замолчать для всех. он приходит в двадцать часов ноль минут и семь секунд. и совсем немножечко, на эти самые семь секунд - он меня - не любит.
я говорю: покрасила волосы. да, снова. с 32 перешла на 34 оттенок. немного рыжее, видишь? говорит: я бы и не заметил. и на эти самые два тона. на самую чуточку несмелой рыжины - он меня уже не любит.
выдираю с корнем. рву. выбиваю листы, страницы, буквы ураганом по тетради, черкаю смело, словно скальпелем по коже - а, к черту. выбросить. смотрит спокойно. всегда_спокойно. прошу: отнеси в ведро. нечего тут. не читай. и он - не читает. и на эти самые. два вспоротых_кишками_наружу_стиха он меня - уже - не любит.
Лёшка, говорю,давай чего-нибудь.. сумасшедшего, а? он улыбается: да, да. а глаза ползут вверх по стене, к мыслям о.. "в понедельник работа, вторник - зачеты. давай сумасшедшего в среду?". и на эти вот. на эти жалких полстрочки размышлений он меня больше. не.
я достаю вино. красное. терпкое. неизменное,не изменяющее. откупориваю это чертово окно, которое нечем и незачем клеить в декабре, кричу: посмотри, посмотри же! снег! и, когда он медленно, едва оторвавшись от чего-то_важного_в_мониторе, уже почти дышит мне в плечо, отрезаю:
ты больше меня
не любишь.
и он выдает без пауз, без заминок и даже без вздохов:
если тебе так угодно.
и - остается.