Он, конечно же, всё знает,
Но никак не может смириться…
Иголки свои выпускает
И начинает сердиться…
Когда мирок бумажный
Опять начинает рушиться,
Он весь из себя такой важный
Вдруг начинает мучиться.
Я и сама боюсь его паники
И потому без одежды,
Как утопающему на судне "Титаника"
Дарю неземную надежду.
Но всё это блеф и бессмыслица.
И многое уже не считается,
И он нигде у меня не числится,
Но пусть ему сейчас там икается.