Черту подвела рука, отсекая все перспективы.
Мэне, текел… потом заволокла пелена.
Что-то еще горит, но влага из коньюктивы
И третье не разобрать, как во фразе «пошел ты на…»
Глупо и неуместно рыть каблуками землю,
Ногтями скрести бетон, простынь зубами рвать.
И, кому ни молись, он слабакам не внемлет
Равно, как дуракам мы не спешим внимать.
Лотом быть это лот, ушедший с аукциона.
Мне ж соляным столбом стоять посреди земли.
Вехой ушедших проч. Статуей запыленной.
Точно маяк в порту, откуда уже ушли
Люди и корабли, бросив пустынный город
На произвол стихий и на потеху лет.
Вижу я с высоты крыши, как пестрый ворох,
Что обтянул едва желтых улиц скелет.
Спрячу за черным взгляд. Руки в перчатки суну.
Как командор замру в нише я до поры,
Чтобы чего-то ждать. А может быть, просто сплюну,
Глядя, как по орбитам мимо летят миры.
Пусть окликает кто-то – здесь не родится эха.
Гасит в пространстве звук плотная, грузная тишь.
Ни выдохнуть, ни вдохнуть – рот на лице прорехой.
Взвешен и найден легким, а все равно – не взлетишь.