Ба, подпоручик! Рад я. Слава Богу, живы.
Не надо панихид служить на Рю Дарю.
А зачастили с этим. На душе паршиво.
И будет вновь засылка к октябрю.
Я год там не был. На границе постреляли.
Кутепов говорит: – предательство у нас.
Прости, мон шер, первопоходники…
едва ли.
А впрочем…выпить не мешало бы
сейчас.
- Да денег нет. А жаль…Поход ледовый
помнишь?
Жив Лавр Георгиевич.
И трубка на картечь…
А помнишь, –
как нас кровью покрестил Воронеж?
Как курсом на Стамбул мы покидали
Керчь?
Тогда был с нами
гимназистик несмышлёный,
Смешной очкарик: – весь – румяная щека.
Он сбросил после пару красных
эшелонов.
Был с Балаховичем. Потом – убит ЧК…
Да, что…мы славно,
между прочим, погуляли…
А Карпыч – рядовой,
он нынче где-то здесь.
Меня спас под Ростовом…
Нина.…На Пигали…
Рубака-ротмистр, – бедняга, –
вышел весь…
Себя уже ничуть не жалко…
Всех – не жалко.
Всё позади – Джанкой,
Галлиполи, Чонгар.
Мы – ран, увечий
много вынесли из схватки,
Ну, а чинов, заслуг, наград – один наган.
От ностальгии чаще, ярче стали сниться
морозы, дым от печек, ёлки, снегири…
Рекомендует доктор
нервы править в Ницце…
Не понимает, сволочь…
чёрт его дери…
Прощай на всякий случай.
Не уроним чести.
Не зарекаюсь я, – коль русский, от сумы,
А если клетка вдруг…
Да, никакого "если".
Всегда Отечеству мы верные сыны.
Порою хочется поцеловаться с пулей, –
Да вспомнишь страшное Vae Victis
и тогда –
Готов, – не сдавшись, – даже на ходулях
Идти, ползти, и победить…
А ты, дружище? – Да.