Пью одиночества горький настой травяной,
рюмку за рюмкой… как водку, стакан за стаканом….
молча… лишь ветер бормочет буддистские мантры
в полночи слякотном сердце за мокрым окном…
Крутит кораблик сознания омут хмельной,
боль притупляется, реже пульсируют раны…
Стало дождливым «сегодня» вчерашнее «завтра»,
во мглу за окном выдыхая протяжное «Ом…»
В прошлое канули росы не сдержанных слёз…
стынущих чувств послевкусие – терпкая горечь…
приступы нервных бессонниц и цепь многоточий…
есть соц. пакет одиночества «Всё включено».
Я привыкаю к нему, как к ошейнику пёс:
давит на горло и в шею впивается, сволочь…
в цепких объятьях потерю рассудка пророчит,
путая мысли и болью даря головной.
Едва растворятся во мраке вечернем дворы -
сожмётся Вселенной объём до размеров квартиры,
потянется патока времени вязкой струёю,
замедлив на трассах – орбитах вращенье планет:
прорвёт одиночество, словно созревший нарыв,
забрызгав стихами алтарь беспощадного мира,
и кольца накинет тоска, обвиваясь змеёю,
поставит вопрос и нашепчет подсказку – ответ.
А в теле душа, как в монашеской келье свеча:
огарочек мал, но тепла, да и света довольно
чтоб выжить под шквалом ударов неистовой ночи,
швыряющей снег вперемешку с дождём за окном.
Моё одиночество – самый надёжный причал…
мне много не нужно… лишь только б не делали больно…
Я пью его молча, хрипящими лёгкими строчек
во мглу за окном выдыхая протяжное «Ом…»