А истинная вьюга - шорох платья
Любимой женщины, что больше не твоя:
Не примет шелк в стуящемся объятьи
Чужое сердце, страха не тая.
И красок белые с небесным акварели,
И антитезу золота окон,
Что, словно бабочки, в костре зимы сгорели
Но не согрели в холоде времен.
И бури лед, кипящий внутривенно,
Не усмирить волненьем теплых губ
Той, что тебя любила незабвенно,
За то, что ты был с ней порою груб.
Она умела находить иное:
В сияниях души - ночной покой,
И, пьяная лишь мыслями порою,
В тебе секрет хранила золотой.
В тех окнах, ныне серебром одетых,
Нет больше запаха бесчувственных духов -
Теперь мороз рисует на манжетах
В сердцебиениях полуночных стихов.
Твоей души пусты теперь метанья -
Сам знаешь: "Что имеем - не храним".
Но крылья рук, распахнутых созданьем
Ее ведут за образом твоим.