Мне чудится: я молода,
Иду по улице Чайковского,
Друг к другу жмутся там дома
И каждый с красотой петровскою.
Им всем по 200- 300 лет,
Вот особняк - в нём райсовет,
А рядом на граните дом,
Там мрамор, а внутри райком.
А на углу, внушая страх,
Всем ленинградцам так знакомый,
Людей вмиг превращая в прах,
Громадина Большого Дома.
ТянУщийся на весь квартал,
Гранитно-мрачный знак эпохи;
Скрывал в нём выстрелы подвал,
А может, крики или вздохи.
Там средь толпы родных и близких
С лицом, застывшим, как печать,
Ахматова читала списки,
Чтоб сыну вещи передать.
Иду я в школу, где бульвар
Был назван в честь Петра Лаврова.
Он был народник. Это слово,
Как залежавшийся товар.
Когда с урока мы сбегали,
То Олю Гречко оставляли,
Единственную в классе только,
А потому что комсомолка.
Пред директрисой, строгой, грозной,
Стояв навытяжку не раз,
Мечтала, когда стану взрослой,
Придя, сесть в кресло развалясь.
И даже если ностальгии
Заряд привычный получу,
Вернуться в прежнюю Россию
В те времена я не хочу.