Поэтому стоит рассмотреть также ещё один интеллигентский жупел «любви роковой». Уж очень любит чёрная контора вдалбливать в юные и не очень головы этот штамп, дескать, настоящая любовь всегда ведёт к катастрофам. Здесь понятие полностью подменено: словом «любовь» обозначается термин «страсть». Страсти, то есть пороки души, разумеется, ведут к её гибели, разрушая попутно и чужие души, оказавшиеся поблизости. Механизм тот же, как и в случае алкоголизма, а то и наркомании: человек погибает медленно, мучительно, максимально раня окружающих и не всегда понимая, что же происходит. Вот и старается вражий лагерь замаскировать этот факт, дабы высшая ценность оказалась измарана в грязи наихудшего вида и состава. Объявлен следующий проект: сыграв на здоровом честолюбии, подбросим ложную цель. Распиарив якобы благородное чувство –– безответную любовь, которая, разумеется, заставляет человека страдать, растрачивать впустую свой творческий, интеллектуальный и эмоциональный потенциал, объявим это чувство выше любви взаимной, всецело и всегда обогащающей людей! Цель –– привить комплекс неполноценности здоровым людям. Буквально: быть счастливым стыдно, а несчастным –– почётно. Стремление вызвать жалость (снова «гнилуха»), дабы вампирить на полную катушку, при этом ещё и успешно прикидываться жертвой. Апофеоз подобной тактики нарисовал Чехов в своём «Человеке в футляре», но это лишь единичная иллюстрация к пышному фейерверку типажей и сюжетов.
Так вот, безответная любовь есть симптом заболевания души, и очень тяжёлого. Диагноз: полная или частичная утрата адекватности. Согласитесь, если человек принимает мрамор за уголь, лимон за безе, путает гитару и фортепьяно, лошадь и тигра, значит, с его органами чувств или аппаратом усвоения информации произошло что-то глобально неладное. Так и в случае выбора объекта, не способного ответить на чувство индивидуума, то есть ситуации безответной любви, это означает серьёзные отклонения в восприятии и оценке окружающего мира. Или же нежелание воспринимать мир таким, какой он есть, тоже поведение фактически больного человека, это либо тяжёлый посттравматический синдром, либо инфантилизм как начальная стадия олигофрении.
Но нас интересуют не несчастные больные, которым нужна помощь врача (не стоит забывать, что традиционная медицина находится под покровительством Церкви Христовой, так как лечит тело и облегчает страдания тех, чьи болезни –– от их же нечистот, то есть грехов, проистекают), а с виду здоровые люди, или же удачно ими прикидывающиеся. Берём пример снова из классики, «Гранатовый браслет» А. И. Куприна.
Начнём с простых уточнений. Старая история пажа и королевы здесь совсем не годится – паж по факту всегда если уж не из принцев крови или герцогов, то из маститых дворян, весьма уважаемых при дворе короля, так что разница лишь в возрасте, паж намного моложе королевы, и в постели также всего лишь слуга её величества. Обратите внимание на последние слова. Не любовник и подавно не собственник, а слуге быть другом не запрещено. Желткову, однако, разница в сословиях не мешает, а очень кстати: великолепная причина быть несчастным, тот же мотив, что и в шантаже «Антони» Александра Дюма -отца. Но здесь вовсе не заурядная Адель- простолюдинка, а целая княгиня, и подъехать к столь серьёзной даме сложнее, так внушает Куприн. Стоп! Серия вопросов. Первый: Антони и Адель дружили с детства, что же общего у героев Куприна? Второй: так ли уж сложно видеться с княгиней? Есть специальность, образование, вот и предложи свои услуги, принеси какую-то реальную пользу объекту любви (хоть в свинопасы, как у Андерсена, шучу, клерк, секретарь, гувернёр – можно что-нибудь придумать). Так, Антони остановил же карету, когда понесли лошади, казалось бы, работай, жди, и шанс выпадет. Но Желтков приносит не пользу, а только лишние стрессы княгине, получающей анонимные письма от странного обожателя, якобы из скромности прячущегося в неизвестности и тени. Какая скромность, если лишаешь покоя любимую? Это не любовь, это эгоистический садизм ущербного, по формуле «не доставайся же никому!». И третий вопрос: если Желтков прекрасно понимает, что альянс невозможен –– леди замужем, и счастлива! –– то какова цель его писем, а затем ценного подарка? Зачем нужна растрата, церемониальное самоубийство с предварительной раздачей указаний ничего не подозревающей хозяйке квартиры, фокус с музыкой Бетховена, откуда такая уверенность, что дама придёт взглянуть на его труп?
А я просто покажу вам тактику, и браво чёрной конторе. Сперва Желтков перестаёт быть человеком, вручая штурвал бесу. Это происходит тогда, когда он натурально сотворяет себе кумира, начиная обожествлять не красавицу-княгиню, а её изображение в своём мозгу, запечатлённое однажды. Видимо, это гормональный выброс на визуальный раздражитель, очевидно, княгиня соответствовала тому типажу женщин, которые нравились Желткову, и, останься он человеком, его жена была бы внешне похожа на княгиню. Но Желтков эгоистичен и ленив, поискать реальных красавиц среди своего сословия он даже и в мыслях забыл, как же, якобы морально чист, столь хорош, что подавай ему королеву! А ведь парень вовсе не урод и не страшила, глядишь, не витай в горделивых фантазиях, общайся с девушками, как обычный мужчина, и ничего катастрофического и страшного бы не случилось, нашёл бы жену и счастье. Но, коль скоро мужчина погружён в грёзы самолюбования, женщины обходят его стороной, даже те, кому он понравился. Гарантирую, что намёки с женской стороны были, но ведь Желтков особенный, нужны вы мне, обычные… А это есть ни что иное, как гордыня в чистом виде и гигантском количестве, ворота настежь для ушлых гостей из чёрной конторы. А им нужны лучшие, и семья княгини –– неплохая добыча. В письмах ей вдалбливают сознание собственной исключительности, дабы привить тот же надёжный грех, отвращающий от Бога. Затем идёт проверка, готова ли она пасть, а вдруг захочет свежих впечатлений, забыв о цене? Даже если просто потеряет покой, уже хорошо, а уж если начнёт фантазировать о таинственном «герое», упиваясь слащавыми велеречиями –– и вовсе здорово, начнёт забывать свой супружеский долг, ведь когда человек морально готов пасть –– всё, уже пал, дело сделано. Но леди не поддаётся на провокацию.
Тогда задействуется оружие помощнее. Браслет триггерирует вполне логичную реакцию: муж и брат оскорблённой дамы (а это настоящее оскорбление, так как подарки присылает мужчина, который уже добрался и до тела женщины, в наше время об этом забыли, а какая продуманная атака –– вдруг поверят, что было!) отправляются «на разборки», выражаясь современным слэнгом. А Вы бы на их месте разве не пошли, уважаемые читатели? Но это у беса вписано в сценарий. Он ловко апеллирует к мужской солидарности мужа: «Вы тоже её любите! Вы меня поймёте!», и тут же давит на жалость, ёжась под натиском брата, который несентиментален и подсознательно чувствует врага, оттого и так резок в словах. Но это христиане, воспитание к тому же старое, достойные господа лишь изложили свою позицию и ушли, не подозревая, что пусть частично, но проиграли. Как вы думаете, современные олигархи стали бы церемониться с курьером, официантом, почтальоном, таксистом? Удостоили бы они его своего присутствия? Насколько цел и здоров был бы современный Желтков в результате реакции таких людей на его действия? Читатели и сами найдут ответ. А у Куприна ещё всё получается. Муж княгини поддался на «гнилуху», рассказал всё жене, как и планировал «влюблённый», и справедливо наказан за это: жена отказала ему в ласке, не позволив дотронуться. Нормальная здоровая реакция, та разрушительная программа, которую он принёс домой, ещё действует, а секс бы усилил её в десятки раз. Сомневаетесь? Зря. Но княгиня подсознательно почуяла опасность, как и её брат, поняла, что будет дальше, и сказала мужу, что Желтков совершит суицид. Но контора ещё не проиграла. Отказ мужу в нежности –– повод для скандала под соусом ревности. Автор не говорит, что этого не было, обходя вопрос молчанием. Да и поход княгини в гости к уже мёртвому Желткову есть опасная разведка боем: что там ещё припас этот мешок сюрпризов? Опасная, так как поле боя ещё не остыло, а тут ещё и хозяйка со своим усыпляющим бдительность щебетанием, ну не нужно было трогать труп, это вам любой экзорцист прокричит! Но княгиня, очевидно, добрая христианка, и бесовская зараза не прилипла. Прослушав музыку, дама лишь испытала эстетическое наслаждение, а не заболела комплексом неполноценности. Она решила, что Желтков простил ей те страдания, которые, по его легенде, она ненароком причинила ему фактом своего существования (ну и бредовая же формулировка, заметят здоровые современники). Она пожалела Желткова, считая его человеком, но вовсе не так, как этого хотелось бесу. Да и объятия мужа, заметим, не отвергаются, а ведь княгиня только что вскрыла прощальный подарочек «любящего». Её печалит лишь то, что вот, чудак человек, совершил смертный грех, нет бы жить и радоваться жизни. Но Желтков уже не человек, а бес пошёл искать себе другую добычу.
Вот что произошло на самом деле, вечная война с врагом рода человеческого, а не «великая любовь до гроба»! Нет её здесь априори.