с ним, как с родным,
я делил пополам,
горький и сладкий глоток.
от горького - в дым,
от сладкого - в хлам,
я в стельку, он трезв был и строг.
мозоли натёр,
на ладонях души,
греховные мысли скобля,
мой дух-живодёр,
всё святое душил,
и всё начиналось с нуля.
быть вместе осталось,
лишь пару минут,
я старился, он - хоть бы хны,
я чувствовал старость,
что годы бегут,
не выиграть мне этой войны.
но, пусть хоть и поздно,
решил для себя,
стесненье оставив и страх,
что жить будем порознь,
мой призрак и я,
хотя бы на равных правах.
а дух проклятущий,
как тяжкий недуг,
сокамерник мой по судьбе,
чем дальше, тем пуще,
мне давит на слух,
и думает лишь о себе.