Где же мы, Тарс? В какой галактике мы?
Впрочем, не важно. Что нам теперь с того,
если на палубе соль океана бескрайней тьмы,
если фотону порой недостаточно световой,
чтобы он долетел до нас,
черт возьми, где мы, Тарс?!
Здесь, на причалах дальнего космоса, штиль,
жрущая веру, спокойная, мертвая вечность.
Это не норма, это - геройство почти,
если в такой пустоте сохранить человечность.
Главное - сжечь надежду, что есть маяк,
голос в хрипящем вопле оставить мату.
и если уже потеряна жизнь моя,
то про себя, внутри, повторять, как мантру:
Тут одиночество впитано в шов кормы.
Ты, потерявшийся в самом глухом просторе,
не уходи смиренно в сумрак бездонной тьмы!
Здесь это - самое, что ни на есть, простое.
Проще, чем улыбнуться, чем вспомнить всех,
кем был любим ты, и кем ты бывал обруган
проще, чем выйти в море и бросить сеть,
проще, чем выйти в космос, когда вокруг он.
Если живой - люби. Сильнее, чем Тот, на кресте.
Это - единственный способ связи сквозь измеренья,
ибо любви неведом предел скоростей,
ибо любви не нужны пространство и время.