На ветке в парке у перрона,
Над крышей ветхого шатра
Сидела старая ворона,
Ещё видавшая Петра.
От солнца толку было мало,
Последний теплился листок,
И клювом ветхая втыкала
В сучок у самых её ног.
В душе и теле ныли шрамы –
Не за горами стыл мороз,
А в голове пожившей дамы,
Уж прогрессировал склероз.
Былое спутав с настоящим,
Зрачки направив – кто-куда,
Она смотрела вслед летящим,
Лишь гаркнув мудрое: «Ну, да...»
Себя же юною считала,
И кровь бывала горяча,
И перья спешно поправляла,
Завидев нового грача.
А их порхнуло за столетья,
Сердечко стрелами разя…
Любовь в листве на тонких ветвях –
Вот это кайф, скажу, друзья!
Шло время… как оно достало!
Неужто ж я была яйцом?!
А было ли само начало,
Как конь когда-то жеребцом?..
Ну ты, старуха, философка -
В башке вместила столько слов!
Ну, прям, как рыжая плутовка,
Которой Ванька льстил Крылов.
Какая раньше была дурра –
Горланя: -"Вот, под мной весь мирр!.."
Сама себя же обманула,
Отдав лисе с помойки сыр.
Но я же петь всю жизнь хотела,
Найдя на свалке бутерброд,
И ведь на самом деле – пела!
Набив им свой клювастый рот.
Цари, генсеки, президенты –
Менялись шапки – суть одна,
Лишь с хлебных крошек дивиденды
Ей доставались со стола.
А впрочем, ей всегда хватало -
Свои расправив кливера,
Она в полёте выбирала
Себе по вкусу ливера.
Ей скучно было над полями
Смотреть, как пашню рвёт народ -
Она парила над царями,
А те любили эшафот.
Хоть птицей райскою не стала,
Но предвещая час суда,
Частенько сверху провожала
Тех, кто выруливал туда.
Жила всегда в народной гуще
С тех пор, как видела Петра,
И всё то время лишь о сущем
Та гуща думала с утра.
Три века с крыши наблюдала -
Во всем везде один делёж!..
Сама же скромно признавала
Открытый форменный грабёж.
Судьба её - вся добродетель -
Дала ей долгой высоты,
И вот она живой свидетель
Мирской житейской суеты.
Петра запомнила в ботфортах
С большим голландским топором,
И слух ходил, что будто в шортах
Скитался Петька за бугром.
Вернувшись царь к себе в болота,
Состряпал быстренько дворец,
И запучинилась работа
Под евро, как велел Мин Херц.
- Видал я ихнюю Европу,
И на яву, а не в кино
Покажем им свою мы "Опу"!..-
И стал рубить в туда окно.
Чтоб жизнь казалася чуднее
И приросла казна добром,
Петро работал брадобреем,
Причем, всё тем же топором.
Среди болот росли подмости
Вдоль неприветливой Невы,
И лишь похрустывали кости,
И обживали Питер львы.
Рога и тайные интриги
На императорский манер
Достойны были б целой книги,
Но это всё не тот пример.
Века не стали им наукой,
Расейский тесен был масштаб,
Меж царских дел борясь со скукой,
Из-за бугра везли им баб.
И как нередко то бывало -
Супруг безвременно слабел,
А балдахин и опахало
Всем говорили - кто у дел.
Слагалась новая доктрина,
Обычно, за ночь и к утру
На троне фрейлин Катерина
Была представлена двору.
Дел государственных немало,
В казне пустые сундуки,
Но всё же царство ей давало
Свои скупые медяки.
Царица ж мелочь не жалела,
И если вдруг вставал вопрос,
Да хоть мильён подать велела
И вместе с душами колхоз.
К тому же кара или милость,
Иль просто низменный рефлекс,
Но как-то... так вот... получилось -
Уж очень нравился ей секс!
Младая кровь, портки в обтяжку,
И тех чудес, аж, целый строй!
И вот готова плыть бедняжка
Пред этой пышущей стеной...
Вокруг враги, внутри крестьяне,
Потёмкин тоже весь в делах,-
Скучая лёжа на диване,
Решила дни провесть в пирах...
«Ну, ладно, хватит, пора к делу...
Готовьте новый мне гамбит,-
Довесок чтобы был к пределу,
А к ночи новый фаворит».
И были сечи... да, какие!..
То жутко даже вспоминать,
И в них победы удалые
Всегда брала святая рать.
Но здесь не место для деталей
И есть резон подвесть итог -
Для описания баталий
Другой бы надо выбрать слог.
А что народ? Служил, трудился...
Под вечер был частенько пьян,
Полгода репою постился
И матом крыл своих дворян.
Но баре плохо знали русский,
И брань не резала им слух,
- Лямур-р...- шептали по-хранцузски,
Меж дел постреливая мух.
Да, кстати, байки про Аляску,
Мол, Катя сбагрила её...
То не история, то сказка,
Учи букварь, "батяня –ё".
Мы все учились понемногу,-
Сказал про то ещё поэт,
Был Культпросвет, и слава Богу!
А то б, вообще, тушите свет.
Но это просто для заметки,
Пока востришь своё перо,
Качая маятник на ветке,
Себе ворча: "Аз есмь зело…"
…Прошёл состав, а с ним и дрёма,
Моргнул неспешно один глаз…
И снова старая Ворона
Во сне продолжила рассказ.
А что сказать - одно и тоже
Во все века во всех дворцах -
Тайком разврат на царском ложе
И сходство в жизненных концах.
Последним, кто носил корону
Был добрый, мягкий Николя...
И, кстати, он не раз ворону
Снимал с ружьишка почём зря.
Но вы о чём? Причём здесь птаха,
Когда растрескался престол,
И всё, что есть - одна рубаха,
Ну, а судья - всё тот же ствол...
Как палка выпала держава,
На табурет сменили трон,
Прервав полёт, упал двуглавый...
...И шум прервал вороний сон…