Возможно, психи любят крепче всех.
Они не знают собственного горя
И, окунаясь в заманчивое море,
Они не верят, что их ждет успех.
Возможно, психи любят дольше всех.
Нет слежки за минутами, часами
Когда, касаясь милых рук руками,
В их жизнь вернется свет и смех.
Ну а пока-все тлен. Желтый цвет палаты.
Теперь их жизнь идет на "после":
Запястья в марлевых халатах
Они по жизни где-то "возле"
Скрывая лживым белым рукавом
Кровоточащие психические травмы
Для них потерян смысл о живом
Ведь смысл-человек, оставивший все эти шрамы.
И он, подкармливая нежной ложью,
Уйдет и скажет: "Виновен ты"
Они отпустят, пожалеют, бросят
Казнить всю жизнь себя они все суждены.
Они продолжат жить, но назовешь ли это жизнью?
Отдаляться и возвращаться вновь
Тешить себя надеждой, наивной мыслью
Что была напрасной пролитая кровь.
Ведь психи любят по-другому.
Рьяно жертвуя рассудком, сном, теплом
Они погрязли. Этот безглубинный омут
Погубит их сначала, но возродит потом.
Мне не известно чувство крепче, преданнее, чище
Не то, когда любили те, иные
А то, когда самоотверженные психи ищут
Всегда в толпе глаза родные.
Вот это есть любовь. До смерти, гроба
До исступления, до роковой поры.
И так может один, и никогда не оба
Болезненный, отчаянный порыв.
Я знаю. Психи любят, и всерьез
Уверен. Нет любви той крепче
Что может довести до слез.
Запястье, ванна, нож и вечер.
Они, оставшись преданными делу
Пойдут по жизненному пути
Поймут обет, и принят, словно веру:
Впредь не любить и быть одним.