Как-то в Донецке, борце за свободу,
Мне рассказал седовласый шахтёр,
Как этим летом знакомый шофёр
Под Волноваху свозил на природу...
"В лесопосадке оставив машины,
В затишном месте спустились к ставку.
Только я вытащил рыбку одну,
Вижу – в лесок побежали мужчины.
И вертолёт слышу – где-то стрекочет.
В каждом из нас страх животный живёт.
Знать бы, кого та вертушка несёт?
Я – наутёк, как за курицей кочет.
Время-то, знаете нынче какое?
Кто-то за Киев, а кто за Москву...
Страх нагоняет на сердце тоску
От возрождения чувства изгоев.
В волнах вражды дали Дикого поля.
Непримиримость орлами кружит.
Где, чей покойник в степи той лежит?
Ей не дано ощущения горя.
Из-за кустов наблюдаем... Вертушки
Замерли вдруг над глубокой водой.
Рябью означивши круг под собой,
Сбросили голых покойников тушки...
И улетели за новыми «двести»*.
Некогда всех хоронить и сличать.
Проще пропавшим солдата считать
Тем, в ком нет совести, Бога и чести.
Яму копать, отправлять похоронку...
Кто, где и как – объяснять ещё всем...
Нет человека и нету проблем!
Прячутся в воду концы потихоньку:
«Сотня» – убитых таинственным «некто»,
Трупы сожжённых – одесской резни,
Жертвы – теперь украинской «чечни»,
И содержимое боинга – «нетто»**..."
Дикие нравы средь Дикого поля
Гневным протестом меня обожгли...
Лжедемократы, зачем вы пришли
В наши края эпидемией горя?
* груз «двести» – убитые, «триста» – раненые
** "нетто" (итал. netto — чистый) — чистый вес