Катунь, любовь моя

  Пьеса защищена в РАО, принимала участие в Международных конкурсах, входила в десятку лучших пьес.
Вошла в шорт листы конкурса «Время драмы», под названием «Бумеранги», и в конкурс драматургии Союза писателей г. Самары под названием «Катунь, любовь моя.» .

Надежда Иванова-Самородина.                1

               
               
                Катунь, любовь моя.   
                (мелодрама-детектив в двух частях)


Действующие лица: 

Катерина Озёрцева. Москвичка, молодая женщина лет 30-35-ти, дизайнер.

Татьяна Савельева. Начальник следственного отдела местного отделения полиции, 35 лет.

Тимофей Гордеев, он же Тим. Прораб на турбазе, бывший эстрадный певец из Москвы, 40-45 лет.
 
Лена. Повар и бармен в одном лице, возраст 50-55лет.

Сергей. Сожитель Лены, шофер, разнорабочий на турбазе, 35-40 лет, выглядит старше своего возраста.

Действие пьесы происходит на, еще строящейся, туристической базе.
Места действия: кафе для работников турбазы, берег горной реки.

Начало мая. Кафе. Звучит русская народная песня «Верила, верила, верю...». Два столика сдвинуты вместе, третий стоит отдельно. В глубине нечто, похожее на барную стойку. На стойке маленький телевизор, задней панелью к зрителю. В глубине помещения, прикрытый занавеской, проем, ведущий в кухню. Заметно, что все находится в стадии обустройства, выглядит неуютно, в углу не распакованные коробки. Из кухни выходит Лена, выносит поднос с закусками и бутылкой вина, расставляет все на уже, сервированном столе. У входа с улицы, с виноватым видом стоит Сергей.   

Сергей. – Лена, я там это, привез все, чо просила…
Лена. (На высоких тонах). – Ты где есть то, куда запропал? Я тебе звоню, звоню, кому звоню, и не знаю уже…Ты дизайнершу встретил?
Сергей. – Я это, опоздал, короче…
Лена. -  Опоздал он! Ты чем там думал, пока ехал, тебе куда мОзги вставили, когда рожался?

Входит Татьяна.

Сергей. – Вот она знает.
Таня. – Не шуми-и, это я его в дальний супермаркет отправила, там спиртное не палево. Проверяли.
Лена. – Понятно. Как ты мог? Как? Вот, господь наградил, бестолковой головой, прости меня Господи, царица небесная и ты тоже.
Таня. – Это кому же это стол такой?
Лена. – Дизайнерша ландшафтная приехать должна, а он, вот, встретить опоздал. Надо ж было, вначале гостью, а потом уж в дальний супермаркет… Уйди, что б глаза мои тебя не видели…
Сергей. – Коробки разгружать?
Лена. – Нет, в машине оставь, чтоб пропало все,… чо встал, разгружай иди, …да неси туда к холодильнику, после разберу.
Таня. –  Уж не ее ли мы видели на дороге по пути сюда. Этакая, с чемоданом на колесах.
Лена. – Как знать то, фота нету, может и она?
Таня. – Доберется, не переживай.
Лена. - Да, главное, чтобы хозяйке не нажаловалась.
Таня. – Не боись, подруга, мы ее тут задобрим, умаслим, смотри, стол какой, прямо генерала встречаешь.
Лена. – Ой, ты прямо скажешь? Это у тебя отец – генерал… (Поправляет закуски на столе.) Кабы у меня отец генерал был, я бы тута нипочем не сидела...  (Переставляет закуски.) Вот так, красивше вроде, или нет? А, и так сойдет, тут…, не Москва тут.
Таня. – Его опека меня везде достает, а мне хочется самой, я сама хочу…
Лена. – А, и то верно, здесь все, как на ладони, а, там, город огромный, ищи не ищи, я имела ввиду преступников.
Таня. -  А здесь, вон: горы, тайга, тоже поищи-ка…   
Лена. – И, не надо искать, все одно – не сыщешь.
Таня. -  Так и не сыщешь?
Лена. – Нипочем не сыщешь, там и бывалые охотники терялись.   
Таня. – Я налью? Что-то выпить захотелось… (Разливает вино по фужерам.) А, давай…давай за нас, за хороших и красивых! (Пьет до дна). Тимофей придет?
Лена. – А, как же? Ему ж эту дизайнершу в помощь прислали.
Таня. – Своих тут нет что ли?
Лена. (Пригубила). – Хорошее вино, дорогущее, из хозяйкиных запасов. (Жмет на ДУ, звучит репортаж «Черезвычайное происшествие»)
Таня. (Прислушивается к репортажу). – Тихо! (Идет к телевизору) Громче, да громче же сделай…
Лена. (Идет вслед за Таней). – Ух ты, кажись про Горный наш Алтай говорят, ни-чо-се-ебе …(Делает громче).

Голос диктора: - Вчера в горах Алтая, в районе поселка Саратан, еще одна машина съехала в пропасть. За последнюю неделю, это уже второй автомобиль. За рулем находился помощник известного бизнесмена, владельца нескольких местных туристических баз. Ведется следствие.

Лена. – Вот так-так! Как быват то? А че он, как в пропасти то съехал, тормоз отказал, а? Та-ань, чо молчишь?
Таня. (Подходит к столу, бросает в фужер звездочки). – Все. Звезды давай обмывать!
Лена. – Каки звезды? (Заглядывает в фужер.) А чо молчала-то?! Молчала-то чо? Ух, сверкают то, сверкают! Так ты теперь… 
Таня. – Да, майор полиции я, назначена начальником следственного отдела. Захочу и тебя посажу.
Лена. – Ты чо? Меня то за чо?               
Таня. – А, найду за чо? К примеру, вот, за нелегальную продажу (Входит Сергей с коробкой, в ней побрякивают бутылки.) вот, спиртных напитков.
Лена. – А, у нас лицензия имеется, понятно…
Таня. – Да, шучу я, Лен!
Лена. - Могу документы показать…
Таня. – Все, успокойся, сказала же, шучу.
Лена. – Серега, слышь, Таня майора получила!
Сергей. – Ух ты, ничо себе! Здорово! Я щас…
Таня. – Да, вот так, знай наших! Наша служба и опасна, и трудна, …давай пой, приказываю, майор желает праздника и песен! Давай, пой песню!
Лена. – Чо петь то?
Таня. – …И, на первый взгляд, как будто, не видна,
              Если кто-то, кое где у нас, порой,
             Честно жить не хочет… 
- Давай, врубай свою Ваенгу или чего там у тебя, … значит надо нам вести незримый бой, так назначено судьбой для нас с тобой, служба, блин, дни и ночи, …повеселее, давай, давай…

Лена берет пульт, включает музыку. Залихвасто звучит песня «Верила, верила верю...» в исполнении Екатерины Гусевой. Таня  танцует, отчаянно и очень громко подпевает. В это время у входа появляется Катя. Она вежливо остановилась и, только, когда закончилось это дикое пение и пляска, легкими аплодисментами привлекла к себе внимание.

Таня. (Задыхаясь). – Здра-ассьте. Вы кто? А-а, поняла, вам вот, (Машет рукой в сторону Лены, садится за стол.) к ней… 
Катя. – Хорошо поете. Главное, громко. Здравствуйте. Мне Лену.
Лена. (Утвердительно, вопросительно). – Вы – Катя?
Катя. – Вот приехала, поработаю, тут у вас, немного.
Лена. – Вот и славно, а я то думаю, чо-то нету вас, а, мы вас ждем, ждем…
Таня. – Да, вы присаживайтесь, для вас тут вон, скатерть, самобранку,  постелили. Так ведь? Лен?
Лена. – Да вы, проходите, проходите… Ох, чо-й то я?! Я щас, щас… (Ушла за стойку, гремит посудой.) Тань, ты займи гостью то…

Таня отодвинула стул и широким жестом указала на него. 

Катя. – Да неудобно как-то…
Таня. (Настойчиво постучала  ладонью по сиденью).– У нас тут все удобно, вы откуда?
Катя. – Из Москвы.
Таня. – Вот, из самой Москвы. Наверняка, голодная? А у нас тут еды, мама дорогая, «ешь – не хочу», так что давайте, не стесняйтесь. Меня, все здесь Таней зовут.
Катя. – А, меня Катей.
Таня. – Ну, Катя, так Катя. Рюмочку?
Катя. (Катя на секунду задумалась, быстрым взглядом осмотрела все вокруг и махнула рукой). – А, давайте!
Таня. – Вот, это по-нашему! (В сторону кухни.) Лена!
Лена. – Да, несу уже…
Таня. – А, мы тут сегодня, вот еще и звёзды мои обмываем!               

Лена выносит еще две тарелки, расставляет.

Катя. – Мои поздравления… нет, может, я все же не вовремя?
               

Таня. – Да, все нормально, (Наливает вино в бокалы.) Катя, все вовремя… Ну, с приездом! Ленок, давай! За нас, за девчонок!
Лена. – С приездом!
Катя. – Поздравляю, еще раз! (Чокаются, пьют.)
Таня. – Серега, давай уже к столу!

Входит Сергей с бутылками виски.

Сергей. – Лен, я там все разложил. (Отдает Лене бутылки.) А это, вот, правильные купил? (Улыбается во весь рот, приветливо Кате.) Здрасьте! Добрались, значит?
Катя. – Да, спасибо.
Сергей. – Сами, значит.
Катя. – Сама.
Сергей. – Вы меня это...
Лена. – Сергей, не приставай к гостье… (Ставит перед Таней бутылки.) – Вот, это тебе от нас, виски - поздравлялки.
Сергей. – А, я чо, я ж ни чо...  (Лена отмахнулась.)
Таня. – Ух ты! Ну, спасибо! Не ожидала. …Так, это нам с Тимом в домашний бар, (Одну бутылку прячет к себе в сумку.)  а это…(Лихо открыла бутылку.)
Сергей. – Так ты чо? Майор теперь? Вот же, блин, а когда это тебе?
Таня. – Сегодня, Сережа, вот прямо с утра начальство вызвало и… Ну, что? Будем с Шотландией знакомиться. Катя, ты как? Это ничего, что я на «ты»? (Разливает виски.)
Катя. – Нормально. 
Лена. – Татьяна, не гони.
Таня. – Да, ладно, ты! Здесь, возле Катуни с похмелья не болеют, чувствуешь, какой воздух…(Наливает Кате, демонстративно подает ей рюмку).
Серега. – Это точно. За знакомство. (Кате.) Я – Серега. Чокнемся?
Катя. (Поднимает рюмку). – Чокнемся!
Лена. – Ага, не болеют, потому и спиваются. А, вот если бы болели, то подумали бы…
Серега. (Настороженно пригубил, поставил рюмку). – Это точно, тута так.
Катя. – Красиво тут у вас… (Подошла к окну. Качнулась.) Ох-ты, что-то мне не очень, голова закружилась…
Серега. (Подскочил, Лена его дернула на место). – Это от усталости... или от избытков кислорода.
Таня. – И то, и другое…
Катя. - Лена, вы мне ключи от моей комнаты дадите?
Лена. – Да открыта твоя комната, там она, за кухней, крылечко за кафе, ключи в дверях.
Серега. – Может, посидите еще с нами. А, чем вы в Москве занимаетесь?
Катя. – Да, так, всем понемногу, работаю с заказчиками, дизайны квартир,
в основном. Удобно, можно работать дома. 
Серега. – А вы там одна живете?
Катя. – Почему одна? С мамой жила.
Лена. – Серега!
Серега. – А, чо я? Хорошо же, с мамой живет.
Катя. - Последние два года мама сильно болела, нужно было ухаживать.
Серега. – Она все, уже умерла?               
Лена. – Серега, ты чо, совсем уже? Ты думашь, чо говоришь то? Катя, вы простите его, он у нас недоученный немного.
Таня. – А, так, добрый… Выпьем, а? (Плеснула себе, подняла рюмку, вопросительно посмотрела на окружающих, выпила.) За доброту!
Сергей. – А, чо я такого спросил то? Если Катя здесь и больше не ухаживат?
Катя. – Мама оставила меня.
Сергей. – Ну, вот… чо, ругалась-то?               
Таня. – Да-а, печально, …а сюда то как занесло? И, главное, зачем?
Катя. – Абсолютно случайно, на выставке познакомилась с Еленой Александровной, ну, хозяйкой турбазы, и вот, я здесь. Думаю, это удача. Я давно никуда не выезжала! Воздух здесь, не надышишься!
Таня. – Что-то Тима долго нет? Ну, по вискарю? Катя, ты как? А, давай маму твою  помянем, хоть мы ее и не знали, зато тебя вот теперь знаем…
Катя. – Ну, если только за это…
Лена. – Таня, давай-ка я уже  буду наливать?
Таня. – Лена, хоть ты не отнимай инициативу…, ну, за новых людей, друзей…
Лена. – Ну, пусть земля ей будет пухом, как маму то звали…
Катя. – Анной.
Лена. – Пусть, Анне, рабе божьей, земля пухом будет. Аминь.
   
Входит Тимофей.

Тим. – Это кого вы тут поминаете? Здрасьте всем, кого не видел.
Таня. (Бросается к Тиму, виснет у него на шее). – Тим, Тимочка!
Тим. – Задушишь, Тань, не дури, люди же…
Таня. – Плевать…
Лена. – Тим! Чо долго-то? (Кате.) Это наш Тимофей!
Катя. (Удивленно). – Тимофей?

Катя, вдруг, наклонилась, как при приступе тошноты, задыхается, заметно, что ей очень плохо.

Лена. (Подскочила). – Ну да. Ты чего, эй? Что, что с тобой?      
Катя. – Да, нет, имя редкое…Сейчас, сейчас пройдет...
Лена. – Редкое? А, ну да, редкое. Ты давай-ка присядь, чо-то скоро-то так захмелела. На вот, водички попей. Вот, так-то лучше... надо ж...и часто с тобой так... (Катя отмахивается.)
Таня. – И, где это вы, мой господин, так долго задерживаетесь?
Тим. – Ну, все уже, пусти, задушишь.
Таня. – Ну и не надо… Подумаешь… (Берет рюмку.) А, мы тут празднуем, вот!
Тим. – Я заметил,  …Серега, дай ка я присяду, (На Катю.) это кто?
Сергей. – Из Москвы,  дизайнерша…
Таня. – Нет, ты ответь, ответь, где был то? Народу все интересно знать.
Тим. - Таня, может пропустишь?
Таня. – А ты тут не командуй давай…
Тим. -  Ты рюмочку то поставь, поставь, …вот, умничка. (Берет ее фужер со стола, разглядывает звездочки.)  Ох ты, а, это что у нас такое? Что это?
Таня. – Это повод. (С укоризной.) А ты: - Поставь рюмочку, поставь рюмочку…(Кате.) Воспитывает вот, …хозяин мой…слышь, Катерина...
Катя. – Бережет, значит любит…
Таня. – Ага, любит… Любишь меня, Тим, любишь?               
Тим. (Торжественно встал). –  Так, ты у нас теперь не просто там, майор, а МАЙОР!  Умница ты, Танюша! Давай-ка и я за тебя! Так, у всех налито? Лена, Серега, (Подходит к Кате.)…вас как зовут…
Катя. – Катя.
Тим. - …Катя! Вот, мою бабушку, тоже Катериной величали. А, я – Тимофей, для своих, просто Тим. (Таня наливает Кате полную рюмку.)  Ну-с, господа! Давайте выпьем за нашу Танюшу, за молодчинку, которая служит народу и Отечеству нашему честно, это всем известно, не жалея ни себя, ни своих сил! Которая, всегда придет на помощь, и не важно, день это или ночь, дежурство ее или нет, в общем, за тебя, дорогая!
Таня. – До дна, все до дна…Спасибо, Тим, спасибо, милый, как я тебя люблю! (Тим быстро, строго взглянул Тане в глаза.) Все-все, сижу на месте…
Катя. – Ну, пора и честь знать. Господи, о чем я? Честь какая-то? Откуда она, честь то эта? (Катя резко поднимается, качнулась, Тим подхватил ее прижал к себе.) Да, что ж такое, простите, что-то не хорошо стало…(Тим почувствовал запах духов Кати, заинтересованно посмотрел на нее.) Отпустите меня, не прикасайтесь…ко мне…
Тим. – Хорошо, хорошо, вот, смотрите, я не прикасаюсь… Лен, вы чем ее напоили, …ей же плохо?
Лена. – Да, чо сами пили, то и она…
Таня. – Ой, да закусывать надо…было…
Катя. – Я же сказала, это сейчас пройдет, да что ж это... (Тим придерживает ее за локоть.)  Руки! Уберите руки!
Тим. – Я не могу, вдруг вы упадете?
Катя. – Да отпусти-те же…Не упаду.
Тим. – Точно? Нет, все же, давайте я вам помогу?               
Катя. (Почти кричит). – Нет! Да что ж такое то, ...не надо, я сказала, не надо, я сама. ...Да где же? Где сумочка то моя…Ведь я ее здесь положила?
Лена. – Тим, да не лезь ты к ней… Сейчас, сейчас найдем…
Тим. – Да, я просто помочь хотел.
Катя. – Не надо мне помогать…Да где же?
Таня. – Ти-им! Уйди, видишь, не желает…
Лена. – Куда ж она … Сергей, под столом глянь-ка?
Тим. – Не надо, так не надо... (Отходит).
Катя. - А, потом найду! Куда тут идти то?
Таня. (Показывает пальцем на выход). – Тебе туда.
Катя. – Ага… Спасибо. (Пошла, слегка прихрамывая.)
Сергей. (Вытаскивает из-под стола сумочку). – Эта?
Лена. – Эта, …Катерина, ты погоди, постой… (Всем.) Чо-й это с ней? (Кате.) Вот же она, сумочка твоя, давай я провожу тебя, где вещи то твои?
Катя. – Там, у входа в кафе, … еще раз, спасибо всем, …и, простите, я пойду… (Сумка сваливается с плеча. Катя пытается ее снова накинуть на плечо.)
Лена. (Помогает Кате.) – Ты чо, э-эй, нормально ведь сидели… 
Серега. (Тиму.) – Может это? Про маму вспомнила и расстроилась?
Тим. – А что с ее мамой?
Сергей. – Да схоронила она маму. Недавно. Видать, шибко хорошая была, мама то...               
Тим. – Неловко как-то получилось.
Лена. - Серега, ты чо рот-то раззявил, бери чемодан Катин, да в комнату ее неси …(Кате.) Эк тебя развезло?!  Что ж ты слабенькая такая-то. ...Вот, и не пей больше.
(Сергей уходит).
Катя. – Не буду… Зря я сюда приехала…
Лена. – Вот и не пей, организм твой, вишь, не тренированный! А, то, что приехала, вовсе не зря, значит, надо так...
Катя. – Да что ж я невезучая то такая…А, что это все шумит?
Лена. – Это? Это Катунь, река у нас тут такая... Ничего, завтра встанешь, все, как рукой снимет...
Катя. – Лена, ты такая добрая… (Уходят).

Таня. – Слабачка… Нет, ты заметил, как она на тебя смотрела?
Тим. – Не успел. Нервная какая-то.
Таня. –  Из Москвы, дизайнер то, землячка твоя. Не встречался?
Тим. – Если бы встречался, не забыл бы.
Таня. – Ой! Понравилась!?
Тим. – Странная она какая-то, хрупкая… Ладно, поздно уже, поеду я, завтра вставать «ни свет, ни заря». (Поднимается, подходит к Тане.)
Таня. (Поет.) – «Странная женщина, странная, схожая с птицею раненной…». А я?
Тим. – И ты, домо-ой, баиньки товарищ полицейский майор, хочешь, отвезу тебя? (Таня отрицательно мотает головой.) Давай, не капризничай, поехали…
Таня. – А ты ко мне зайдешь?
Тим. – По дороге решим, ну, поехали…Звезды не забудь.
Таня. (Подскакивает, весело). – Домой, так домой, фужер я потом верну…(Берет фужер со звездочками. Кричит.) Ленка, мы домой, пока-а!
Тим. – Тихо ты, чего орешь то? (Уходят).
Таня. – А чо такого то, никого же нет! Ау-у, а-у!

Гаснет свет, где-то вдалеке тихо и ласково шумит  Катунь. Утро следующего дня. В, еще пустующее кафе, входит Катя. Говорит по мобильному.

Катя. – Елена Александровна!?...Доброе утро, простите, что так рано звоню.  (В проеме входа в кафе появляется Тимофей, он слушает весь Катин разговор.) …  я хочу уехать. Нет, мне здесь все понравилось, нет, нет все хорошо, …заселилась, да, да, Лена накормила, послушайте, …но я могу начертить план, все нарисовать и подробно описать,  …что? То есть я могу уехать? …Что? Жестко? …Ну да, бизнес, есть бизнес, ничего личного, да, я понимаю…А я могу вам все вернуть? ... Но, у меня нет столько… хорошо, я останусь. (Нажимает на кнопку мобильного. Мобильному.) Работайте, Катя, работайте…
Тим. – Доброе утро! Как самочувствие?
Катя. – Вы? Что вы здесь делаете?
Тим. – Любуюсь. …Простите, стал свидетелем вашего разговора.               
Катя. – А вам никогда не говорили, что подслушивать – это плохо...
Тим. – Не мое, конечно, дело, почему вы захотели уехать?
Катя. – Что вы лезете, это не ваше дело.
Тим. – Все-все, сдаюсь-сдаюсь, не мое, конечно. … Вот, готов поспорить, что у вас, наверняка, есть идеи, которые вам хотелось бы воплотить в реальность. Елена Александровна так просто не пригласила бы вас сюда? Она, хоть и щедрая у нас, но деньги на ветер не бросает.
Катя. – Вам то что до моих идей?
Тим. – Я здесь строительством управляю, ну, и нам с вами придется сотрудничать.  Поэтому, Катя, завтра, уже с утра, я жду от вас план с разметкой тротуаров. Ну, и посмотрите, где, какие деревья сажать будем, послезавтра уже саженцы привезут. Да, вот еще, вы находитесь у меня в подчинении. 
Катя. – Самый крутой здесь что ли?
Тим.  – Да нет, просто работу мою люблю. Если, что помочь, замеры сделать, Сергей вам в помощь. С ним вы вчера познакомились. Да, я там принес все по списку, что было заказано: бумага, карандаши, линейки, рулетка. Все, вон там на столе. Собственно, я для этого сюда и зашел. Работайте, Катя, работайте…(Уходит.)
Катя. – А, у меня что, выбор есть?
Тим. (Возвращается). – И, вот еще, вы колючки-то свои приберите. У нас тут и без вас все уколотые, жизнью уколотые, ясно. ... Сама, еще ничего не сделала, а уже капризы свои тут  демонстрирует...
Катя. - Да, иди ты …начальник выискался. (Идет к столу, разбирает бумаги, чертежи).
 
У входа в кафе сталкивается с Леной.

Лена. – Ты чего такой, прям ощетинился весь?
Тим. – Да так, с дизайнером беседовал.
Лена. –  Ага, вот, не успела приехать, уже проблемы. Нет, ты представляшь, сейчас  хозяйка звонила, интересовалась, чего это она уехать собралась. Типа, может мы ее обидели?
Тим. – Да кому она нужна?
Лена. – Вот-вот, встретили вчера, расселили, обогрели, накормили, не знаю, чего она, вдруг. Капризная она какая-то, хотя по виду, не скажешь. Взгляд у нее крепкий.
Тим. – Какой?
Лена. – А вот какой (Показывает кулак), видал? Ты чо, уже глаз на нее положил? Смотри, Танька ей космы то повыдергат, да и тебе не поздоровится.
Тим. – Болтаешь больно много.
Лена. – Серегу увидишь, пусть завтракать идет! 

Лена входит в кафе. Катя раскладывает листы на столе. 


Лена. - Катерина! Завтракать будешь? …Ты головой то не мотай, уже. Положено. …Вот ведь, ох, чует мое сердце, не упустит тебя Тим, ох, не упустит…
Катя. – Ты что-то сказала?
Лена. – Говорю, электричества в кислороде вона уже сколько…  (Машет рукой, уходит на кухню. Гремит посудой.)
Катя. (Сама с собой). – Ну, Катерина, работать давай, раньше начнем, быстрее уедем отсюда… так, где тут план территории, ага вот он, голубчик…
Катя присаживается за стол, делает наброски. 

Выходит Лена с подносом, ставит на стол завтрак.

Лена. – Садись, позавтракай.
Катя. – Сейчас, сейчас, …спасибо, Лена.
Лена. – Ну-ну… Ты вот скажи мне, чего это ты начальнице нажаловалась, я чо, обидела тебя чем?
Катя. – Ничего я не жаловалась, просто уехать хотела.                .
Лена. – Ну и чо?
Катя. – А ни чо, не получается у меня уехать, вот чо.
Лена. – А не получается почему?
Катя. – Аванс не смогу вернуть.
Лена. – Чо, потратила все?!
Катя. – Долги отдаю... Где ты так кофе научилась готовить?
Лена. – Да, просто, сыпь кофе побольше… Вообще то она не жадная, хозяйка то, …а, может оно и лучше для тебя сейчас... Ты вот чо, подруга, ты работай давай, наводи красоту здесь. Другие увидят, тоже на своих базах захотят. Заработать можно, очень даже неплохо. Так, глядишь, долги все и отдашь. Тута этих баз, пруд пруди! Крутиться надо, слышь, крутиться. Тут все так.
Катя. – Не умею я крутиться...
Лена. (Рассматривает чертежи). – Эт дело не хитрое, было б желанье. Ух, уже нарисовала?! …Красиво будет... А, ты, смотрю прихрамывашь, что ль?
Катя. – Что, сильно заметно? Мне казалось, что уже и не заметно уже.
Лена. – Да не переживай, я одна только и заметила.
Катя. - Лена, а Тимофей местный?
Лена. – Тимофей то? Да нет, он тут…, ой, я так сразу и не сосчитаю, сколько лет то, но очень давно. Он же из Москвы. По слухам, что-то он там сильно провинился, а вот в чем, не знаю, врать не буду, ой, да и никто не знат. Он, поди и сам уж не помнит. Да, и это ж слухи, чо с них взять? Ты же тоже из Москвы, может помнишь его, он же там шибко звездой эстрадной был, знаменитый, говорят, был. Тимуром звали. Эт псевдоним такой.
Катя. – Нет, не помню такого.
Лена. – Вот, значит и не такой уж знаменитый был, если и ты его не помнишь. Или помнишь?
Катя. – Сказала же, не помню. Ну, все, спасибо за кофе. Я пойду, надо территорию осмотреть, в общем побыстрее сделать все, и домой. (Уходит).
Лена. – Где Серега то? Вот, где его носит? Убежал, не позавтракал... (Уходит на кухню).

В кафе входит Тим, за ним Таня. Присаживаются за столик. 
 
Таня. – Ты, ел? Давай у Лены попросим чего-нибудь, Лена…
Тим. – Не надо. Еще не проголодался…
Таня. – Что с тобой?
Тим. – Ничего.
Таня. – Я же вижу.
Тим. – И, что ты видишь?
Таня. – Ты когда в последний раз у меня был? И вчера, привез и сбежал…               
Тим. – Тань, ну, времени совсем нет …
Таня. – Это отговорки.
Тим. – Ну какие отговорки, до июня нужно турбазу сдать, отговорки…
Таня. – Ты что, уже на дизайнершу эту запал? Что молчишь?
Тим. – Ну, и выражения у тебя? Ладно, все, мне идти надо…
Таня. – Сидеть!
Тим. – Тебе чего от меня надо?
Таня. – Правду, Тим, правду.               
Тим. – Какую правду?
Таня. – А, давай выпьем? (Кричит.) Лена, принеси нам по пятьдесят, ну, и чего-нибудь.
Тим. – Вроде не вечер, ты чего?
Таня. – Плевать. Холодно. (Пытается обнять Тимофея. Он отстраняется.) …Мне плохо без тебя, Тим, очень плохо.
Тим. – Бывает. Тань, пусти, что ты виснешь?

Лена выносит графин, две рюмки, бутерброды.
 
Лена. – Привет, чо с утра то?
Тим. – Привет, Лен. 
Таня. (Разливает). – Давай, за любовь!
Лена. – Совсем сдурела. (Уходит.)
Тим. – Думаешь, что вот эта сыворотка правды подействует?  (Таня пьет, Тим пригубил, сморщился, поставил рюмку.) Нет, не хочу.
Таня. – Что ж ты хочешь? Что хочешь, а? …Тим, ты вообще любил когда-нибудь?
Тим. – Я же человек.
Таня. – А меня?
Тим. – Не начинай…
Таня. – А я семью хочу, детей, дом…
Тим. – Нормальное желание. Только, это не ко мне…
Таня. – А, к кому, скажи, к кому? Этим летом уже семь лет...
Тим. – Семь лет! Надо же, как время бежит…
Таня. – Семь, семь лет я жду, жду,…
Тим. – Не надо ничего ждать.
Таня. – Жду, что ты войдешь, однажды… (Звонит мобильный Тимура.)
Тим. – Да, что, привезли уже?! Все, сейчас буду! (Тане.) Вот видишь, даже поговорить некогда, плитку тротуарную привезли, так что извини, бежать надо…
Таня. – Вот всегда так, вечно, то цемент, то еще фиг знает что… (Кричит вслед.) Вечером увидимся?
Тим. – Не знаю. Не обещаю.
Таня. – Ты никогда ничего не обещаешь... Лен, да бросай ты там все, иди, посиди со мной.
Лена. (Выходит с планшетом). – Вот, глянь, диету новую нашла…
Таня. – Знаешь, Лен, надоело, надоело все.
Лена. – Да чо надоело то?               
Таня. – Ждать надоело, баб от него отваживать надоело. Они на него прямо, как пчелы на мед…
Лена. – А ты не пчела?
Таня. – Ну, спасибо, подруга, утешила, блин…
Лена. – Вот, чо ты бегашь за ним, чо бегашь?! Отпусти. Если судьба, так и не денется никуда,  вернется, прилипнет.
Таня. – Легко говорить? Когда не вижу, могу и стерпеть, а, как увижу, так, блин, крышу сносит.
Лена. – А, ты встреч с ним не ищи специально, а когда видишь, веди себя, как будто меж вами и нет ничего. Секс – не повод для знакомства!
Таня. – Как, как ты сказала? Секс – не повод для знакомства?
Лена. – Ну.
Таня. – Ну, ты как скажешь! Ты откуда такие выражения берешь?               
 Лена. – Да вот, в интернете, а, что, правильно ведь сказано.
Таня. -  Все я пошла. Спасибо, тебе, Ленка. Ха, секс – не повод для знакомства. Блин, надо же. (Входит Сергей.) Привет Серега!
Серега. – Ага. Лен, чо искала то?
Лена. – Ты где ходишь, вот с утра пропадашь, где? Надо в универсам поехать, продуктов  купить надо. Я те чем рабочих кормить должна?
Сергей. – А, чо орешь то, я те чо, глухой?
Лена. – Ох, ох, не глухой, не глухой, поехали уж. (Уходят). Сумку возьми…
Сергей. – Так и сказала бы, чо ехать надо… Я машину мыл, мыл машину я, понятно, …чо орать то…

Вечер. Кафе. Катя сидит за столом, делает наброски. Лена за стойкой протирает посуду, Сергей поодаль, пристально любуется на Лену.

Лена. – Дырку проглядишь.
Сергей. – Какая ты у меня красавица.
Лена. – Ага, говорите-говорите…
Серега. – Нет, ты чо не веришь? Мне?
Лена. – Я то может и верю, а вот ты чо тут сидишь, выжидашь кого?
Серега. – Да меня туристки попросили на дискотеку отвезти.
Лена. – Такси бы заказали.
Сергей. – Тебе чо, деньги лишние?
Лена. – И, что, хорошо заплатят?
Сергей. – Угу. Глянь-ка, там, вона, Тим вроде?
Лена. – Точно он, чего это с ним? Хромает вроде… Ё-кэ-рэ-нэ-бабай!

 Входит Тим. Сергей бросается к нему, помогает присесть на стул.

Сергей. – Тим, что с ногой? Ух ты! Кто это тебя? Глянь ка, да это ж ножом! Это кто ж тебя?
Тим. – Серега, все, отстань! Лена, дай бинт, йод есть?
Лена. – Ё-кэ-рэ-нэ-бабай! Ты ж где так то? Тебя это кто? Бинт? Бинт где-то был.  Ох, а йода нету!
Тим. – Водку давай.               
Лена. – Серега, поди там, бинт принеси, и водку прихвати.  Катя, глянь ка, да оторвись ты от чертежев своих... (Сергей побежал, из-за барной стойки достал бинт, нож, бутылку водки.) Тут это, наверное, джинсы разрезать надо или жалко джинсы то, может это, как-то снять... ты снять их сможешь.
Тим. – Да я бы снял, Катя, вас это не шокирует?
Лена. – Еще и шутит, …Катя ты можешь, ну, это, …перевязать? Я не умею…               
Катя. (Подходит к Тимофею.) – Не шокирует. Рана глубокая. …Джинсы, конечно лучше снять…
Тим. – Может так, сверху.
Катя. – Снимайте. (Отворачивается.)
Сергей. (С ножом.) – Давай Тим, я помогу.
Тим. – Уйди ты, блин, я сам. (Снимает джинсы.)
Сергей. – Ты чо? Я ж разрезать хотел.
Тим. – Уйди говорю, разрезать он хотел... Она, вон, сказала же, снимать надо! Ух, ой-ей-е, черт, больно! Серега, тяни штанину, да положи ты нож, блин, да не рви ты так, ох, надо же... (Серега посмотрел на рану и отошел в сторону.) Ты чего, ну и слабак ты Серега... Лен, посмотри, сильно там?
Лена. – Не-не-не....Я даже смотреть не буду, я крови боюсь.
Тим. – Ты же охотница. …Ой, надо же, бывает же, больно, сволочь…
Сергей. – Чо?               
Лена. – Чо-чо? Больно ему! Там на охоте, другое, я человеческой боюсь. Я пойду, а то еще меня откачивать придется. (Уходит.)
Катя. (Поворачивается.) – Так, все успокоились. Я перевяжу. Что смотрите? Умею, в больнице насмотрелась.  Так, водку давайте… сейчас, щипать будет, потерпите, да не дергайтесь, вы... (Поливает водкой на рану, Тим морщится.) Где бинт… (Перевязывает.) Сидите спокойно...
Тим. – Да, сижу, сижу…Где это вы так наловчились?
Катя. -  Курсы по уходу за больными прошла. Так, …не туго?
Тим. – Нет.
Катя. – Ну, вот, как-то так… Кровь с ноги сами смоете, надеюсь?
Тим. – Конечно, спасибо вам, Катя, руки у вас легкие.
Лена. (Принесла плед.) – На вот, прикройся, …Да, не так, обмотайся.
Тим. – Спасибо, Лена. Добрая ты. Вот так, красиво? Шотландец.
Лена. – Ты давай, рассказывай, где тебя так.
Тим. – Водки налей.
Лена. – Добра то? (Наливает в рюмку).
Тим. – Всем налей.
Лена. (Кате). – Ты как?
Катя. – (Махнула рукой). – Лей. Чего уж там…
Серега. – Тим, да говори, чо было то?
Тим. (Чокается с Катей, пьет.) – Вот, Катя, у нас тут очень опасно бывает. (Сегею.) Ты Шарифа знаешь?
Лена. – Это, что прораб узбекский с соседней базы.
Тим. – Ну. Да, Шариф, мужик нормальный, работники его, придурки… Теперь все ясно, не наши, соседи у нас воровали. Зря я на своих грешил.
Серега. – Ты как их углядел то?
Тим. – Как-как? Еду, гляжу, трое через дыру в нашем заборе, доски тянут. Ну, я и подъехал. Двое сразу убежали, а один начал ножом махать, придурок, зацепил меня, вот ведь...  Так, я Шарифу пообещал, что в полицию обращаться не стану. Короче, замнем это дело, и вы помалкивайте.
Катя. (Неожиданно). – Убить их надо было, и все!

Все удивленно уставились на Катю.

Тим. (Спокойно). – Их Шариф убьет, ...ну, чтобы зарплату не платить. В горы увезет, а там ищи-свищи, в пропасть сбросит и все! В горах искать не станут.
Лена. – Это да, у нас тута так. «Козаностра»!
Катя. – Вы что, серьезно, что ли?
Тим. – А, как вы думали, за все надо платить.
Катя. – Да, ну вас.
Тим. – Вы это предложили.

Слышен шум, пьяные возгласы, смех.

Сергей. – О, туристы идут! Лен, это те, которых в клуб отвезти. Ну, я это, поехал?
Лена. – Вот, чо людей заставляшь ждать? Ехай уже, да смотри мне там, не то огребешься?
Сергей. – Ой, забоялся, прямо?! Все, пока. (Убегает.)
Лена. – Тим, ты ж уже не помрешь? Ежели чо, Катерина, вон, спасет. А, мне надо там на кухне еще тесто поставить.
Тим. – Да иди уже, иди.
Лена. – Катерина, ты ему шибко то не верь.
Тим. – Иди уже, добрая наша…
Лена. – Да иду уже… Казанова. (Уходит.)
Катя. (Поднялась). – Я тоже, пожалуй, пойду...
Тим. – И, вы оставите меня, смертельно раненного, в одиночестве? А, как красиво все началось: герой смертельно ранен, любимая его буквально спасает, перевязывает рану…
Катя. – Размечтались.
Тим. – Возможно. А, если я попрошу, посидеть со мной, ...пожалуйста. Как вам здесь?
 Катя. – Сюда, наверное, сбегать хорошо.
Тим. – Не понял.
Катя. – От проблем прятаться, от ответственности.
Тим. – Странно.
Катя. - Что странно?
Тим. – Странно, что здешние места у вас вызывают такие умозаключения?
Катя. – Еще бы людей поменьше, так вообще было бы прекрасно.
Тим. – Это, да. Понаехали.
Катя. – Обычно, так в Москве говорят.
Тим. – Здесь тоже. Сколько я здесь живу? Лет пятнадцать уже. А все не перестаю восхищаться... Здесь есть еще такие дикие места! А, люди!  … Но, вижу вам это не интересно, …жаль. …А, ты знаешь, ты права.  Если честно, я ведь сюда сбежал… Ничего, что на «ты»?
Катя. – Ничего.
Тим. – Ты вот крикнула, что мол убить надо, а я ведь и в самом деле, когда-то, чуть не убил человека…
Катя. – Надо же, вспомнил.
Тим. – Поганенький, конечно человечек, …да-а, покалечил я его изрядно. Я, Катюша, с детства боксом занимался. Мой отец был профессиональный боксер, хотел, чтобы и я стал, как он… Смешно. А, мама в музыкальную школу водила. Как они ссорились из-за этого!  А, получилось то, что получилось.
Катя. – Так ты не из-за концерта сбежал?
Тим. – Да, нет, это было сразу после концерта... Постой, а ты откуда знаешь? Хотя, чего я спрашиваю, ты же москвичка. Узнала, да?
Катя. – Не очень то ты и изменился.
Тим. – Жаль. Там был не я. То есть, я, но не настоящий.
Катя. (Язвительно). – А теперь ты настоящий?
Тим. – Думаю, да. Я себя другим почувствовал уже, когда этой сволочи ..... , ударил, в общем. Нет, ты представь, вроде деловой мужик, пригласил, ну, я и пришел дела обговорить, а он приставать начал, фу, дрянь, … нет, Катя, это не для твоих ушей. Я вот, думаю, где человек преступает черту? Почему чувствует, что ему все дозволено?! И, главное, он чувствует полную безнаказанность за вот эту вседозволенность? Это право дают ему деньги, власть?
Катя. – Испугался, значит. Этого гада испугался?
Тим. -  Ну уж, знаешь, Катя!? Садится в тюрьму или хоть как-то пострадать из-за всякой мерзости? Это глупо, согласись.
Катя. – Я про это не слышала.               
Тим. – Ну, вот. Правильно. Человечишко этот, тогда очень большой пост занимал. Зачем ему такая реклама? Это меня и спасло. Но, уехать пришлось. Его псы по безопасности меня бы, возможно и не убили бы, а инвалидом сделали. Такие времена были.
Катя. – Ну да, главное, о себе любимом позаботиться! Послушай, неужели тебе все-равно?! Ведь, на твоем последнем концерте? Там люди пострадали, из-за тебя пострадали!
Тим. – Ой, не надо, а?! Из-за меня. Раздули сенсацию! Это же толпа! Не я пригласил их к сцене. И, скажу тебе честно, Катюша, ... да, плевать мне было на всех этих фанатов, фанаток и все их фанклубы, черт бы их всех побрал! Как они меня доставали! Представь, я домой еду, устал, как собака, а они, вот они, стоят возле подъезда. Ночь, а они стоят. Чего стоят? Нет, есть в этом какая-то, вот прямо-таки патологическая ущербность. Своей жизнью надо жить, своей. Не чужой.  И не спорь со мной, ...они же больные на всю голову! Зачем было ломиться к сцене?! Ответь, зачем? Вот ты, я уверен, не сделала бы этого.  И, не надо на меня так смотреть, будто я монстр из жутика. Кстати, весь гонорар с того концерта я передал своему администратору, в помощь пострадавшим. Он должен был оплатить лечение, если кому, вдруг, потребуется. 
Катя. – Надо же?! Как благородно.
Тим. – Зря ты так. Сумма была очень приличная. ...Послушай, возможно, косвенно я и был виноват, и то, лишь в том, что был молод, глуп и, ...неплохо пел…
Катя. – Цинично.
Тим. – Ну, прости. ...Не понимаю, Катя, в чем ты хочешь меня уличить?
Катя. – Да ни в чем. И, вообще, знаешь, что? ...Я пошла, спать хочу. (Уходит.)
Тим. – Катя, куда же ты? Обиделась? Ну, тогда, спокойной ночи. (Прихрамывая, уходит в темный проем кафе.)

 Утро. Сергей за стойкой бара рассказывает Тиму и Лене.
 
Сергей. – Вчера, этих туристов наших, на дискотеку возил, блин, лучше бы не возил.
Тим. – Что так?
Сергей. – Да, одна из них, нежданно так, как заистерила, спрашиват, у тебя таблеточки есть? А у меня сам знашь, аптечка, там только бинт, вата, да зеленка. Говорю, давай в аптеку заедем, купишь там себе таблетки, какие тебе надо, а она, вот дура, как давай ржать, говорит, ты чо, дебил? А, чо я должен был понять? Вот ты скажи, чо?
Лена. - Да не переживай ты, хорошо же заплатили?
Сергей. - Да нормально заплатили… Нет ты ответь, чо, я дурак что ли. Если у ней голова с похмела, так пусть она сама себе таблетки и покупает или друг её…
Лена. - Да не с похмела ей таблетки нужны были, другие.
Сергей. - Да мне по барабану, пусть сама себе покупает, от чего хочет. Я им чо, аптека чо ли? Не повезу больше.
Тим. - И не вози, правильно Серега, чистая душа.
Серега. - Я седня аж с утра уже в Катуни обкупнулся, вишь, волосы то еще не просохли.
Лена. - Все, молодец, давай завтраком тебя покормлю.
Сергей. – Дк, я ж дома позавтракал. Ну, если только чаю, выпью наверно. ...А чо за таблетки то?
Тим. – Таких у нас в аптеке не продают.
Сергей. – А-а, тогда пусть с собой возят. Хороший чай, будешь? Липтон. Нога то как, болит? Я если-ф чо, к отцу сгоняю, он мази своей даст.
Тим. – Ты, если-ф чо, поосторожнее с туристами с этими. А, давай и я чаю с тобой попью. Лен, мне тоже чай. Катю видал?
Сергей. – Там она, на Катуни камни выбират. Горку каку-то делать будет. А на горке потом цветки всякие понасадит. Поди, красиво будет.
Тим. – Думаю, будет красиво. …Серега?
Сергей. – Чо?
Тим. – С тобой бывает такое, что ты улыбаешься, …нет не так, вот ты думаешь про кого-нибудь и улыбаешься? Вот просто так, думаешь и рот сам в улыбку растягивается? Бывает?
Серега. – Конечно. Я постоянно улыбаюсь.
Тим. – Да? Не замечал.
Серега. – Я там, внутри улыбаюсь, когда про Лену думаю, …ну, сам понимашь. А ты про кого улыбаешься?
Тим. (Поднимается). – Пойду-ка я, гляну, чего там дизайнер наш делает, может помогу чем. 
Сергей. (Догадался.) – А-а, так ты про нее улыбаешься?
Тим. – Жалкая она какая-то, на весь свет обиженная...
Сергей. – Жалеешь. (Тим неопределенно отмахнулся. Уходит. Сергей ему вслед.) А, чо, и помоги чо-ли, камни то тяжелые, скажи я приду скоро, тоже помогу.
Лена. (Выходит). – Поможешь, поможешь… Больше к туристам этим не ходи, понял!
Сергей. – А деньги? Дом сам-то не построится.  Лена…
Лена. – Обойдемся. Ну, попил? А попил, так иди, работай... (Серега обнимает ее.) Да иди уже, иди, вот ведь, чо надо то, прилепился же. Иди…люди же увидят.
Сергей. – И чо? Все знают, что живем вместе. Давай зарегистрируемся.
Лена. – Тебе чо, так плохо?
Сергей. – Да не по людски. Положено же регистрироваться, если живем. Пойдем, пойдем к тебе.
Лена. – Куда это.
Сергей. (Кивает головой в сторону кухни). – Туда. Ну, Лен? Лена?
Лена. – Да пойдем, пойдем, ух какой, чо эт с тобой седня?
Сергей. – А то.
Лена. – Чо..
Сергей. – Тама, покажу… (Уходят за барную стойку и на кухню).

 Катя сидит на берегу Катуни, задумалась, в руках баночка с краской и кисточка. Слышен шум горной реки. К ней сзади подходит Тимофей. .

Тим. – Привет. (Катя вздрогнула, но не обернулась.) Ты, как-то вчера так неожиданно ушла? Катя? Я тебя обидел?
Катя. – С чего бы? Ничем ты меня не обидел.
Тим. – Знаешь, то, что я тебе вчера рассказал, я еще никому никогда не рассказывал.
Катя. – Надо же, такое доверие. Наверное, для некоторых здешних, это было бы великое счастье.
Тим. – Зачем ты так? ...Я, что сказать то хотел, я себе здесь недалеко дом построил, осталось немного, внутри отделать. Хочу маму сюда перевезти. Она у меня не привередливая, но со вкусом, ... пианистка. Поможешь место для фортепиано выбрать? Ну, и вообще, с дизайном?
Катя. – А моя мама умерла.               
Тим. – Прости, не мое дело конечно, а что с ней случилось?
Катя. – Вот что, с дизайном я тебе помогу, а вот про личное, лучше не спрашивай. Не надо лезть мне под кожу! Ясно?! Не-на-до!
Тим. – Куда уж яснее.

Появляется Татьяна.

Таня. – Это, что это вы тут? Камушки раскрашиваете. Классная у тебя работенка, Катерина! Тим, милый, мне тебе кое что нужно рассказать.
Тим. – Как ты меня нашла?
Таня. – Да все видели, что ты сюда пошел.
Тим. – Катя, а вон тот подойдет?
Таня. – Тебя, говорят, вчера чуть не убили? Не хочешь поговорить об этом?
Тим. – Оставь, тяжелый же. Говори, какие камни тебе нужны?
Катя. – Те, какие надо, я их вот, краской пометила.
Тим. – Ребята мои сегодня же их перенесут, куда ты скажешь.
Таня. – Все, разобрался с камнями? Пойдем, уже...
Тим. – Катя, ты идешь?
Катя. – Нет. Я еще здесь побуду, пройдусь вдоль, туда вон...
Таня. – Ну, чего ждешь, пойдем…

Таня уводит Тимофея, Катя еще какое-то время слушает шум горной реки, поднимается и уходит.

Тим и Таня.

Тим. – Чего искала?
Таня. (Кивает на ногу.) – Сильно тебя?
Тим. – Мелочи.
Таня. – Заявление будешь писать?
Тим. – Мы с Шарифом уже договорились. Он возместит ущерб.
Таня. – Договорились. Только, работники, уверена, не во всем признаются, да Шарифу и не выгодно, чтобы они во всех кражах признались. Ему-то зачем из своего кармана платить? И, как ты собираешься объяснять недостачу на вашей базе? Ты дом строишь, люди всякое могут подумать?
Тим. – Ну, на каждый роток, не накинешь платок.
Таня. – Не боишься? У тебя что, на все есть документы?
Тим. – Ну, не на все.
Таня. – Вот. А, вдруг проверять начнут?
Тим. –  Тань, ты чего хочешь?
Таня. – Я не хочу, чтобы у тебя были неприятности, вот и все.
Тим. – Ой ли?
Таня. – В общем, если что, я всегда помогу тебе.
Тим. – Таня, не надо. Хватит мне помогать. Вообще, ничего не надо. Перестань меня преследовать, а? Мы ведь с тобой уже очень давно не встречаемся.
Таня. – В смысле?
Тим. – В прямом, как мужчина и женщина. Попробуй вспомнить, когда я у тебя ночевал в последний раз?
Таня. – Это ни о чем. Ты же говорил, что тебе некогда.
Тим. – Да ни некогда мне было. Я просто не хотел с тобой встречаться. ...Нет, это невыносимо...Послушай, ты же взрослый человек?!
Таня. – Жестоко.
Тим. – Да. … Прости. Если сможешь, конечно…
Таня. – Я тебе совсем…, вернее, зачем тогда ты вообще со мной встречался?
Тим. – Так бывает. Тань, ты достойный человек, ты хороший друг, помогла, я благодарен тебе, спасибо… Ну, не сумел я тебя полюбить. Вот тут не горит.
Таня. – А на нее горит.
Тим. – Обойдемся без пошлостей. …А, с моими делами я сам разберусь, не вмешивайся. Ладно?
Таня. – Ну, и сволочь же ты…
Тим. – Да, пусть будет так, я - сволочь. Банально, конечно, но если хочешь, можешь мне врезать.
Таня. - Да иди ты! (Уходит).
Тим. (Вслед). – Прости. (Стоит какое- то мгновение и тоже уходит.)
 
Кафе, Лена сидит за «барной стойкой», внимательно-мечтательно слушает песню             «Верила, верила, верю...». Входит Катя, уходит к столу с чертежами.
 
Лена. (Убирает звук). - Катерина, хошь, чо расскажу. Иди сюда, я те чо, орать буду? Ладно уж, сама... (Сама подходит к рабочему столу Кати.)  Слушай, ты знашь, что про Катунь нашу поверье есть?
Катя. - Нет, говори.
Лена. - Это только надо делать там, где мостик через Катунь есть.
Катя. – Ну, и?
Лена. – А у нас тут, как раз, через лесок, есть мост. Так вот, ты если хочешь все плохое с судьбы своей убрать, так идешь и умывашься в Катуни. Ну, и приговаривашь, чо плохое в твоей жизни было, смывашь значит. Вот. А, после на другую сторону переходишь, через мост и снова умывашься, только говоришь уже, что хорошее в свою жизнь хочешь. Просишь значит у Катуни, хорошее себе.
Катя. - И, что сбывается?
Лена. - Еще как! Только надо очень сильно хотеть. Вот, как не сдохнуть, хотеть. Так, что ты - сходи. Может жизнь то и наладится. …Чо, смотришь? Счастьем от тебя не пахнет. У тебя ребятишки есть?
Катя. – А, ты ходила?
Лена. – А то… Дк, я постоянно умываюсь. Мы тут все постоянно умывамся. Только часто нельзя. Катунь, она чуднАя река. Может и наградить, и наказать. Так что сходи, как- нибудь, сходи, не бойся.
Катя. – А, у тебя дети есть?
Лена. – Господь не дал.
Катя. – А Катунь как же?
Лена. – Сереге моему Господь не дал…
Катя. – Прости. Вы давно с ним?
Лена. – С детства. Чо?  Удивляшься, да? А ничо тут удивительного. Я ж в их семье выросла. Мои мамка с папкой погибли, когда мне 14 лет уж было. Они сплавом по Катуни подрабатывали. Приезжих всяких сплавляли. Отец рисковый был, и сплавлялся, и охоту любил, меня стрелять с детства выучил… Они той весной на плоту пошли маршруты
выверить, весна жаркая, вода большая… В общем, неудачно тогда все получилось… Жизнь… Мои родители с Серегиными сильно дружили. Ну, а после несчастья такого,  куда меня? Не в детдом же? К себе забрали. Серега тогда еще только родился, маленький такой…  Переболел он, свинкой переболел. Так что своих деток у нас быть не может… Я вот думаю, может усыновить кого? Меня же удочерили. Вроде, как долг имеется.
Катя. – Лен, ты у меня спрашиваешь?
Лена. (Утвердительно). – Ну. Работа есть, сами еще здоровы, вырастим, так ведь?
Катя. – Конечно же, Лена! Сергей, вон, добрый какой.
Лена. – Это не отнять…. А, ты на Катунь сходи, тебе будет дадено, я чувствую.
Катя. - Спасибо, Лена, обязательно схожу.
Лена. – Зря не веришь.
Катя. – Да, верю я, верю.
Лена. – Ну-ну… Да! И, на Тима то не заглядывайся, с Татьяной лучше не связываться.
Катя. – Да, не заглядываюсь я тут ни на кого.
Лена. – А, ты не обижайся. То, что он тебя в свой дом возит, уже все знают. Ты же чо, приехала – уехала, а мы тут живем. Тим, хоть и из ваших краев, да прирос здесь, назад ведь не вернется. Батя Серегин его тогда еле выходил, он же это, нюхал там дрянь всякую... А ты? Нет, не приживешься здесь.
Катя. - Почему не приживусь, а может и приживусь.
Лена. – Сказала, нет. 
Катя. – Да, что вы все тут за меня решаете?! Что вы обо мне знаете? Вы же ничего не знаете! 
Лена. – А, ты поплачь... А, на Катунь сходи, а то уедешь, когда сходишь? Там в Москве такого нету. Да и нигде нету. Ох, позабыла, ты седня ужинать приходи, у меня это, День рождения!
Катя. – Поздравляю.
Лена. – Я вечером поздравления принимать буду, так что приходи, я утку сделаю, любишь утку то?
Катя. – Не знаю.
Лена. – То-то же.

Вечер. За столом сидят Таня, Тим, Катя, выходит Лена жмет кнопочки мобильника.

Лена. – Чо-то Серега не отвечат, вить повез этих туристок опять…А я вить его просила…Вот чо трубку не берет, элефант чертов, вот чо я думать-то должна?
Таня. – Да, никуда не денется твой Серега, денег заработает и приедет.
Лена. – Ой, да пропади пропадом эти деньги…
Таня. – Не скажи, с деньгами и грустить веселее… Лена, попроси Тима, может споет нам, растревожит наши сердца унылые… Катя, вы слышали, как Тим поет? Вот, она не слышала. А, ведь он у нас тут звезда бардов.
Тим. (Берет гитару.) – Специально для именинницы! Что вам спеть, сударыня?
Лена. – Ой, я даже и не знаю. Вот мне один романс, страшно как нравится. Может знашь, там слова такие:
В этом парке густом, мы с тобой до рассвета бродили, как теперь отыскать та-та-та, та-та-та, та-та-та…

Тим подхватывает романс.

Лена. – Глянь-ка, знает!
 
Тим поет романс Вадима Медина «В этом парке густом». Выходит неадекватный Сергей. Смеется, танцует.

Сергей. – Тим, давай что-нибудь веселей, и-ех…Верила, верила, верю, верила, верила я, но, никогда не поверю, что ты разлюбишь меня о-па, о-па-а, куда побежали, ох, елки, давай, давай, танцуйте, глянь, елки пляшут, во, раздеваются… (Начинает раздеваться. Движения резкие, он падает, ползает, чешется, пытается содрать одежду.)
Лена. – Ничего себе, ты где так надрался? Я тебя спрашиваю, ты где так напился, кто тебе налил?
Сергей. – Ни-и-ет, не скажу, заругашься…
Лена. – Да не заругаюсь, не буду, я тоже так хочу…
Сергей. – А-а, тоже хочешь!?
Лена. – Конечно, Серый, давай говори, чо пил-то? Так от тебя и не пахнет, спиртным то от него не пахнет совсем!?
Сергей. – А я и не пил…
Тим. – Это экстази или еще дрянь какая-нибудь…
Таня. – Сережа, ты таблеточку выпил, да?
Катя. (Наливает воду в стакан, подает Лене). – Лена, вот, дай ему воды, ему надо пить сейчас побольше.
Лена. (Пытается напоить Сергея). – Сереженька, чо ж ты наделал то, дурилка ты этакий, это ж нельзя…
Сергей. – Да-а, это вам нельзя, а мне можно...
Таня. – А где ты взял, Сережа, мы тоже хотим…
Тим. – Серега, дай нам, ну дай, ты чо, жадный?
Сергей. (Выворачивает карманы).  – А у меня нет, вот гляди, у меня нет, ничего нет…
Таня. – А где нам взять?
Сергей. – А вы вон у них спросите.
Таня. – У кого?
Лена. – Я знаю, ...это вон, у туристов.
Сергей. – Да у туристок, я их возил, …ох веселые такие, хорошие девчонки…
Тим. – Вот, дряни, понаехали …Серега, вставай давай, нехорошо на полу валяться то… Поднимайся, давай, поднимайся, ...ох, тяжелый какой.
Сергей. (Вырывается). – Пусти, может мне так хорошо, к земле поближе... (У Сергея галлюцинации. Ползет на коленях к Лене.) Лена, ты чо? Ты куда собралась то? Лен? Ты не уходи, не бросай меня, Лен, ...он же не любит тебя, он тебя обидит, я знаю, Лен, ... я ж пропаду без тебя, ...Лена...нет, не уезжай, Леночка... (Прижимается к коленям Лены.)
Лена. – Не ухожу я, не ухожу, вот, вот смотри, я рядом... Ох, горе ты мое, ох, дурик ты, дурик, чо ж ты творишь то, чо творишь, (Машет рукой.) э-эх, да чо с тебя взять… А-а-а, а-а, где эти гадины, гадины! Ну, так я вам, я вам щас покажу гламурну жисть, барби драные, я из вас силикон то повыпущу, губья быстро шнурками завяжутся... ща-ас… (Уходит на кухню, там что-то падает, шум, грохот .)
Сергей. - Ой, чо то плохо мне, ой чо то плохо…(Кричит, плачет.) Лена, Лена…

Выходит разъяренная Лена с ружьем.ц

Лена. – Здесь я, здесь, щас только схожу кой-куда…
Тим. – Лен, ты что, а ну, брось ружье!
Лена. – А ну, стоять всем!
Таня. – Лена, не дури, я сама разберусь…
Лена. – Стоять всем, не дышать, даже! Сначала я разберусь, а ты уж там, потом, как, сама знашь… (Уходит.)
Тим. (Кате). – Присмотри тут за ним, Ленка, вот дура то, Лена брось ружье, дура, брось...
Таня. (К Кате.) – Чего встала, как столб, давай, скорую вызывай, сейчас такую дрянь продают, что умирают в одночасье! (Убегает за Леной.) Лена, Ленка не стреляй, не вздумай, дурища, отдай ружье! Посадят ведь!
Серега. –  Лена, Лена! Ле-е-ен...
Катя. – Скорая? У нас тут человеку плохо, ...похоже отравление, зовут Сергей, ...лет? Лет сорок пять, приблизительно,…фамилия? Сережа твоя как фамилия?               
Сергей. – А? Лена! Ой, не могу, ой, чо-то совсем уж, ох, помираю однако….

Слышны крики, испуганный визг, выстрел, тишина.

Катя. (Испуганно кричит). – Да, не знаю я, помирает он, пожалуйста, скорее, турбаза Финские дачи… (Бросается к Сергею, трясет его, хлопает по щекам.) Сергей, Сергей, не надо, а ну-ка очнись, вот, молодец, глаза не закрывать…вот, молодец, ничего, ничего, поживем еще, хорошо поживем....

Выходит Лена, следом Тимофей.

Тим. – Дура, вот дура, тебя же посадят, Серега проспится, а тебя посадят.
Лена. – Дерьмо, сволочуги, понаедут тут, людей хороших с понталыку сбивают, гадины, змеюки, убила бы! Господи, что ж ты таких тварей то нам ниспослал, за что?! Забери его, (Протягивает ружье.) спрячь подальше. От греха, Господи прости… Катя, как он, живой?
Катя. – Живой. Все тебя звал, теперь уснул, вот. (Ищет пульс на шее.)  Спит.
Лена. – Пусти, дай я, сама, Сергей, Сереженька, ты чо ж делашь то, чо делашь, слоник ты мой...
Тим. (Снимает куртку, заворачивает ружье). – Короче, я сейчас уеду, скоро вернусь, моли бога, чтобы Таня там все утрясла.
Лена. – Молю, молю… не приведи бог, отец его узнает, прибьет ведь, и его, и меня, потом. 

Входит Таня.

Таня. – Ты куда?
Тим. – Поеду, вот, выброшу в Катунь.
Лена. – Не надо в Катунь, в озере утопи…
Тим. – В озере, так в озере…
Таня. – Погоди, оставь, пригодится еще. В общем, я их успокоила. (Кате.) Налей, а-а, сама… (Сама наливает себе в стакан, пьет.) …Они там так напуганы, короче вещички собирают. Им от трех до семи статья светит, за распостранение… Вот, они и адресок продавца дали, где и у кого брали. (Показывает Лене).
Лена. (Читает листок). – Дк, это ж здесь, рядом, в Майме…Так посади. Вот этого... (Трясет листком.)  Посади его.
Таня. – Да, погоди ты, посадить всегда успеем…(Положила листок на стол.) Интересно, это наши или приезжие точку тут открыли?
Тим. (Мельком взглянул на листок). – Нет, наши вряд ли, …побоятся, это приезжие наверняка. 
Таня. – И кто ж это им разрешение дал? Лен, как это ты промахнулась, ты же белку в глаз бьешь.
Лена. – А чо, надо было? Ой, все-равно (Кивнула в сторону листка.) он не жилец уже, очередная жертва чистильщика.
Таня. – Нет никакого чистильщика. Насмотрелись фильмов.
Лена. – Не скажи, а, как же те двое? Уже, чо, они сами в пропасть съехали? Нет, кто-то по калесам шмальнул…
Таня. – И откуда такие тонкие подробности?
Лена. – Так охотники говорят. Иначе и быть не могло. Еще они говорят…
Таня. - Лен, а с пятиста метров ты в белку попадешь?
Сергей. – Попадет. И я попаду, и отец мой попадет, и ее отец попадал…
Лена. – О, очухался, ты чо ж творишь, гад, чо творишь? Смерти моей хочешь?!
Сергей. – Не-е...
Тим. – Ну, вы бабы даете?! Я все-таки это пока унесу подальше. (Уходит).
Катя. – А кто такой чистильщик?
Таня. (Кате). - Много вопросов задаешь.
Катя. – Да, я просто, спросила… Вон, скорая подъехала, …и полиция…
Таня. – Так, ты давай, иди вон с Леной, …Лена, Серегу забирай, и в каморку свою, я тут сама с ними переговорю.
Лена. – Катерина, …Серега, поднимайся давай, Катя, помоги же, …вот зараза, увесть его надо, …Серега, скорая приехала, ...и полиция, тебе это надо, …то-то же, пошли. …Проспишься, а завтра я тебя к отцу на недельку-другу отправлю, там быстро всю дурь то из тебя прогонят...
Сергей. – А ты поедешь со мной? Я без тебя не поеду, я боюсь… Катя? Ой, ты такая краси-ива-я…только, глу-па-я…
Лена. – Нет, ты глянь, разглядел?! Тань, может, я останусь?
Таня. - Иди, иди я утрясу с ними, позову потом. И, тихо там!
Лена. – Ты скажи, что просто водкой траванулся… Скажешь?
Таня. (Прячет листок с адресом). – Идите уже, знаю, что сказать…
 

 2 ДЕЙСТВИЕ.

Кафе, вечер, звучит тема «Верила, верила я...». Лена пытается навести порядок, что-то переставляет, гремит бутылками, посудой. Тихо входит Сергей. Подходит к столу ставит на нее пакет.

Сергей. – Лена, Ле-ен! (Тихо стучит по столешнице.) Леночка! Это, я…
Лена. – А-а, кто это к нам вернулся? Наркоша наш вернулся! Ну, здравствуй, чо ли!
Сергей. – Лен-ночка! Я соскучился.
Лена. – Чо, отец то башку твою выправил? Или нет? Ну да, чо там править, коли и так все мОзги прямые. (Кивает на пакет.) Эт чо?
Сергей. – Эт отец для Тима передал. ...Лена, батя меня каждый божий день заставлял в Катуни мыться. Знашь, кака там вода ледяна. Верховье вить, прямо ледяна.
Лена. – Ледяна? Вот, прямо, так и ледяна? Ох-хо-хо, что ж делать то, прямо и не знаю? Ладно уж, иди сюда…Бедненький мой, … вот, иди ко мне, пожалею. …Прямо ледяна?
Сергей. – Еще кака!
Лена. – А, не будешь больше чо попало в рот тащить. Пойдем, я тебе борща налью, котлетки есть…
Сергей. - Котлетки…
Лена. – И котлетки, и пирогов напекла… (Уходят).

Входит Таня. Рассматривает чертежи, рисунки на столе. Звонит мобильный.

Таня. – Привет, пап! Как вы там, как мама? …Не начинай, я отсюда не уеду. Маму жаль, но у меня своя жизнь. Да не надо мне ничего помогать… Ты по делу? Ведется следствие… Ну, некому здесь в пропасть спускаться… Глубоко очень, да и раскатилось там все… Нет, первого достали, а второго не смогли. Нормально, трезвый был… Пап, да тут на перевалах и местные иной раз скатываются, а приезжим так, за делать нечего. …Я не исключаю. ... мотивы? Думаю, разные: деньги, месть. …Ищем, как только, сообщу. Да берегу я себя. Да не лезу я ни на какой рожон… Ладно, папуль, спасибо тебе. Пока.

Входит Катя, несет рассаду цветов, запинается, чуть не падает. 

Таня. – Да-а, не держит тебя земля наша, не уважает, на ровном месте падаешь.
Катя. – Бред.
Таня. – Ехала бы ты отсюда.
Катя. – Закончу работу, уеду.
Таня. – Ой, а то хозяйка другую не найдет? Не больно ума много надо, чтобы ландшафты насаживать.
Катя. – Тебе что, делать нечего? Иди, вон, наркоманов лови.
Таня. – А, хочешь я тебе денег дам? Тебе же деньги нужны, я знаю. У меня есть. Сколько тебе надо? Только уезжай. Ну, чего молчишь?
Катя. – Сказала бы я тебе…
Таня. – Так скажи, скажи! Молчишь? А я скажу, почему молчишь? Ты его любишь, ты влюбилась в Тима. Тоже, попалась? Тут многие попадались. Только ничего у тебя не получится, ничего. Он у меня вот где…(Показывает сжатый кулак.)
Катя. (Указывает на кулак). – Тесновато там.
Таня. – Нормально.
Катя. – Ревностью не захлебнись.
Таня. – А ты не так проста, как прикидываешься. Ты уже спала с ним? Он же тебя в свой дом водил? Водил. Говори, была у него?
Катя. – Я не хочу это обсуждать.
Таня. – А я хочу. Я с ним уже семь лет встречаюсь, а он меня не разу не пригласил дом посмотреть.
Катя. – Делай выводы.
Таня. – И, зачем ты только приехала… Уезжай а, уезжай от греха. Ты же женщина, ну пойми же меня.
Катя. – Я уже все сказала.
Таня. – Ну, и стерва же ты.
Катя. – Жизнь научила. (Отходит к столу с чертежами.)
Таня. – Ну, гляди у меня, теперь, во все глаза, гляди.
Катя. – А, я и гляжу. Как в зеркало гляжу.
Таня. – Ну и?
Катя. – А, себя и вижу, только с разницей в лет пятнадцать.
Таня. – Не поняла?
Катя. – А и нечего тут понимать.
Таня. – В общем, я тебя предупредила. (Звонит мобильный.) Да, ну, что там? Почему не хотят спускаться? Покойников боятся? Так надо было эмчеэсэвцев, на кой ляд ты просто альпинистов…Так, слушай, придержи их, я сейчас приеду. (Уходит).
Катя. (Рассматривает чертежи. Раздраженно.) – Зачем, зачем здесь еще что-то создавать? (Сзади подходит Сергей.)
Сергей. – Чтобы красиво, удобно для туристов.
Катя. – О, Серега, напугал. Как ты так умеешь? Неслышно совсем.
Сергей. – Охотника, однако…
Катя. -  Вернулся, это хорошо, а то я без тебя, как без рук. …Да, не надо здесь ничего делать, и строить бы не надо. Здесь уже все природа сделала. Зачем природу портить? А, туристы? Они приезжают, и что?
Сергей. – Это да, убирать приходится много. Дк, они же чо, отдыхать приезжают... (Входит Тимофей.) А, Тима, здорово, привет тебе от отца. Там стоит, забери.
Тим. (Берет пакет, заглядывает). – Ага, мед. Горный. Катя... (Вручает ей пакет.)  это тебе. Я для тебя заказывал. (Сергею.) Как отец, мать? Здоровы?
Катя. – Спасибо… (Открывает банку, нюхает.)
Сергей. – Чо им будет то? Батя говорит, что волка много нынче. Осенью будут отстреливать. Пойдешь? Катя, вы знаете, как Тим стреляет? Метче, чем батя мой! А метче его раньше никто не стрелял! Вот!
Катя. – Как пахнет! И, не жаль?
Тим. – Кого?
Катя. – Волков.
Сергей. – Ну, вы, Катерина, как скажете?! Когда их много, чо их жалеть. Они тогда на  скот нападают, быват, и на людей. Поэтому отстреливать их надо, так то вот...
Катя. – Понятно. 
Сергей. – Голодная стая, это, Катерина, ого-го, как, страшно. А вы не хотите побывать на охоте?
Катя. – Спасибо, нет. Я вообще против убийства животных. 
Сергей. – А, я без мяса не могу. Я тогда голодный. А голодный Сергей, это страшно, у-у-у.
Тим. - Сергей, я хочу попросить тебя. (Смотрит на часы.) Еще успеешь. Съезди, вот прямо сейчас, в магазин отделочных материалов и купи вот это. (Дает список и деньги.) Купишь и к дому моему вези, понял.
Сергей. – Чо не понять то…  Лене скажешь, а то потерят…все, я поехал…(Уходит).
Катя. – Забавный он.
Тим. – Я, когда сюда приехал, у них на заимке лет пять жил. Батя его спас меня. От всего спас...  Катя?
Катя. – Что?
Тим. – Когда мы снова встретимся?
Катя. – А мы разве встречаемся?
Тим. – Я думал, что там в моем доме...
Катя. – Мы просто обсуждали дизайн.
Тим. – Ты бы хотела остаться здесь?
Катя. – Я не думала об этом.
Тим. – А ты подумай. Катя, я давно хотел тебе сказать, предложить…Нет, боюсь, откажешься…
Катя. – Возможно, а возможно и нет.
Тим. – Ты ведь уже три недели здесь, и без выходных ... Вот. Короче, завтра берешь выходной, и я приглашаю тебя на берег Катуни, на пикник.
Катя. – Да, тут каждый день, как на пикнике.
Тим. – Нет, это не то. Разведем костер, я сделаю шашлыки, посидим, поболтаем, ну, песни попоем…Поедешь?
Катя. – Я не умею петь.
Тим. – Я тебе спою, гитару возьму… поедем…Здесь недалеко. Чего ты боишься?
Катя. – Я? Боюсь?
Тим. – Так ты согласна?!
Катя. – Пикник, значит? А, поехали.
Тим. – Йес! Отлично, завтра высыпайся, а часов в одиннадцать я за тобой заеду.
   
Из кухни выходит Лена.

Лена. – Где Серега? (Кричит.) Сергей!
Тим. – Ты чего, Лен?
Лена. – Чо?
Тим. – Не кричи, я его в магазин отправил.
Лена. – А чо молчишь?
Тим. – Так, Лена, завтра я и Катерина берем выходной. Я Кате устраиваю пикник. Так что завтра не теряй нас…
Лена. – Ага, на пикник, значит?
Тим. – Да, а что? …Все, я пошел, Катя, завтра в одиннадцать выходи. (Уходит).
Лена. – Да, дела. Ох, Катерина, Катерина…
Катя. – Что, что Катерина? Я что, выходной не имею права взять?!
Лена. – Имеешь, конечно….
Катя. – Да, хватит уже, надоело! Не я за ним бегаю… (Уходит.)
Лена. – Это чо ж такое будет то теперь? Чо ж будет то? (Включает музыку).

Шум горной реки. На берегу Катя и Тимофей. Тимофей поет, аккомпанируя себе на гитаре.

Тим. (Отложил гитару.) – Замерзла? Ну-ка, вот … (Снимает с себя ветровку, набрасывает ей на плечи.) Здесь вечера холодные, вот, давай-ка, вот-так, о-о, руки совсем ледяные.
Катя. (Отдергивает руки). – Петь ты не разучился.
Тим. – Теплее?
Катя. – Да я и не замерзла.
Тим. – У меня очень жалкий вид?
Катя. – А что, должен быть жалкий?
Тим. – Все безответно влюбленные имеют жалкий вид. Или я могу надеяться?
Катя. – Надежда лучше, чем отчаяние.
Тим. – Катя? (Хочет ее поцеловать, Катя отстраняется.) Но, почему, почему?
Катя. (Отталкивает). – Не надо, сказала, не надо…
Тим. – Почему, почему, Катюша, милая, ты же видишь, ты же все видишь...
Катя. – Что я должна видеть, что?!
Тим. – Да люблю я тебя, ...разве не заметно... Нет, если я тебе не нравлюсь, неприятен там... так ты скажи, я пойму. ...Тогда что, что тебя держит, у тебя в Москве кто-то есть?
Катя. – Да нет у меня никого.
Тим. – Я тебе совсем не нравлюсь.
Катя. – Как ты можешь не нравиться?
Тим. – Ты издеваешься, да?
Катя. – Отчего же, я серьезно. Ты мне очень даже нравился. ...Когда-то.
Тим. – Не понял....
Катя. – Послушай, не перебивай, я должна тебе сказать, ...встреча с тобой, …господи, вот уж не думала, что встречу тебя здесь.  А, ведь я так хотела тебя встретить, я мечтала встретиться с тобой, я столько слов для тебя приготовила, ...не подходи, это не очень хорошие слова.  Ты мне про любовь тут? Да ни о какой любви не может быть и речи! Пятнадцать лет я мечтала сказать тебе это, пятнадцать лет, ....если бы ты знал, ...да меня тошнило, когда я слышала твое пение где-нибудь... Я же ненавижу тебя, ты что, не видишь?!
Тим. – Меня!? За что?
Катя. – Да, это ведь я, я пострадала на том, твоем последнем концерте! Я упала, а такие же, как я, и затоптали. Как табун лошадей прошелся по мне. Нет, это были не люди. Правильно ты сказал, толпа. Слепая, глухая... А, я кричала, очень громко кричала, но никто даже не услышал… Все слышали только тебя, они неслись на твой голос! По моим рукам, ногам, голове, по всему телу к тебе, тебе!
Тим. – Ты! Так это тебя, то есть, это по тебе, боже, что я говорю, Катя, прости, прости меня, я не знаю… Что же делать? 
Катя. – Не подходи, не прикасайся ко мне... Теперь я все время только и думаю, зачем кем-то там придумана эта любовь. Она несет только боль, одну только боль. Смерть ужасна, а любовь еще хуже, у нее привлекательное лицо. ...А, мама? Ей то за что? И все из-за какой-то, моей, никому не нужной любви. Вот этого я простить себе уже не смогу никогда.
Тим. – Вот не думал, что мое дурацкое прошлое, мне так отомстит?
Катя. – Дурацкое?! Как ты к себе? Мягонько так! Дурацкое, дурашка я был, ой, ну, простите маленького! Фанаток он презирал!? А ты не хочешь вспомнить, как ты давал автографы у своего подъезда? Ты выбирал одну из нас, заводил домой и там...
Тим. – Не надо, не продолжай...
Катя. – Нет уж дослушай, ...и там в спальне ты давал свой автограф, а потом, ты и имен не помнил даже. А, зачем? Так чем ты лучше того мужика, который приставал к тебе? Чем?
Тим. – Ты тоже была у меня?
Катя. – Какая разница.
Тим. – Я спрашиваю, была?
Катя. – Да! Была!
Тим. – Тебе сколько лет было?
Катя. – Восемнадцать.
Тим. – Не врешь, значит. Я с малолетками не встречался. Так вот, что я тебе скажу, дорогая ты моя, девочка несчастная. Ты, что же думала, что я сейчас, вот здесь расплачусь, на коленях буду ползать, прощение вымаливать? Не дождешься. Да, я о многих моих поступках сожалею, но не тебе меня совестить! На это есть повыше судьи. А, теперь и ты мне ответь, а на кой ляд ты по ночам стояла у моего подъезда? Ты чего ждала? Хорошие девочки по ночам дома спят, а утром в институты спешат, знания получать. Или ты что, не знала про автографы? Знала ведь. Знала и стояла. ...Ладно, прости. Что не узнал, прости. Так что ты от меня теперь хочешь?
Катя. – Ничего.
Тим. – Ненавидит она меня!? Это ж надо же!?  Пятнадцать лет она ненавидит человека, который ни сном, ни духом не ведает о ее проблемах! Сильно. Ты и любить так же можешь?
Катя. – Ворюга твой администратор.
Тим. – В газетах писали, что тебя удачно в Германии прооперировали... да,  как видишь, я интересовался, как там дела после этого злосчастного концерта. Где деньги взяли?
Катя. – Мама квартиру продала.
Тим. – А жили где?
Катя. – На оставшиеся комнату в коммуналке купили.
Тим. – Понятно. А с мамой что случилось? Прости, я все должен знать.
Катя. – Когда я уже начала ходить, она так радовалась, плакала все время. Смотрит на меня и плачет, и плачет, и плачет. Извинится, и снова плачет... Я даже старалась поменьше дома бывать, допоздна в институте задерживалась, потом на работе... Вот зачем она так плакала? Зачем? Ведь хорошо же все стало.
Тим. – Такое бывает.
Катя. – Так и врачи сказали. А потом, я однажды прихожу, а она без сознания. Если бы я пораньше пришла, не задержалась, то ее можно было бы спасти, поднять, понимаешь. ...Это она решила отдохнуть. За столько лет она так устала со мной, что позволила себе два года отдыха. Да, пусть бы она плакала, только бы жила бы, жила....
Тим. – Ты думаешь очень правильно.
Катя. – Правда?
Тим. – Абсолютно.
Катя. – Господи, как же мне жить теперь.
Тим. – Счастливо. Со мной.
Катя. – Это невозможно.
Тим. – Я вот что думаю. Из всего, что ты мне тут наговорила, ... в общем, как порядочный человек, я обязан на тебе жениться. А, что? Близость у нас была, пол жизни ты меня отненавидела, и у тебя осталось еще пол жизни, чтобы полюбить меня. А, я? Я, вот, весь перед тобой, какой есть. Что, мало? Ладно (Становится на одно колено.) вот так! Катерина, повторяю, я люблю тебя! Вот, все здесь: и река, и деревья, и горы - свидетели! Я без тебя не могу прожить и дня, поэтому, выходи за меня замуж.
Катя. – Я даже не знаю, что тебе ответить, это уже совсем, …неожиданно…
Тим. – Только не говори, «нет». Подумай, я уверен, мы будем счастливы. Ты и я. Мы будем жить здесь, нарожаем детей, уверяю, здесь им будет лучше…
Катя. – Нет, нет я не могу…
Тим. - Молчи, не спеши отвечать, уж коли судьбе было угодно свести нас вновь, значит это (Указывает наверх.) там угодно, ....тихо, тихо...мы обязаны их волю исполнять…слышишь, и река говорит то же самое, она говорит, что (Целует Катю, уводит.) у нас все буде хорошо, верь…Катунь, она, знаешь, какая мудрая, ее слушать надо и все будет у нас с тобой, счастье будет, дом, семья, а это самое главное, Катюша, самое главное.... (Звучит напев «Верила, верила, верю...»).

Кафе. Лена и Таня.

Лена. – Глянь, нет, ты глянь, кофта болтается! Я похудела, Тань, ну, погляди!? Чего ты? А, ну тебя. (Себе.) Неделя до открытия, еще вот тут уберется… Все, в ней и буду!
Таня. – Пикник, говоришь, шашлыки?
Лена. – Слушай, я тебе сказала лишь потому, что ты все-равно узнала бы об этом.
Таня. – Ну-ну!? Он за столько лет, даже в кафе меня не разу не пригласил, а тут… Представляю, как все вокруг радоваться будут?!
Лена. – Тань, а ты этого, ну, того продавца таблеток поганых, уже арестовала?               
Таня. – В разработке он, надеюсь, ты помалкиваешь?
Лена. – Тань, каки, на фиг, разработки? Сажать его надо. Ведь сколько народу может пострадать, пока вы его разрабатывате!
Таня. – Нельзя пока. Приказ оттуда. …Да, пусть бы они подавились бы там этим пикником.
Лена. – Шашлыком.
Таня. – Да, какая, блин, уже разница. Что же делать теперь, а? Что ж мне делать, Лен? А? Господи, да за что ж ты меня так? Лицом, душой об стол? Хрясь, хрясь…
Лена. – Да не переживай ты о нем. Все-равно, он ведь твоим то и не был никогда. Намечтала ты его себе.
Таня. – Любовь, Лен, она не разбирает, она, как болезнь, сидит в тебе, неумолимая какая-то, и убивает тебя, зараза… И, эти еще, тоже приезжают сюда, в чистые места, и гадят здесь, гадят…
Лена. – Кто?
Таня. – Я бы знаешь, что сделала? Я бы их по 275 статье! А, за государственную измену! Ведь они эту гадость распространяют, чтобы, наши, русские мальчики, девочки погибали. Чтобы потом, даже защитить страну было бы некому. Понимаешь? Это же война. Тихенькая такая, подленькая... Как объяснить это им? Как?
Лена. – А ты на что, мы все? Ладно, не рви ты сердце так. И, потом, все-равно его «чистильщик» уберет, он то не будет дожидаться конца ваших разработок.
Таня. – Бред какой-то.
Лена. – Ну, бред, не бред, а двух уже в пропасть отправил.
Таня. – Ладно, пошла я, завтра МЧСовцы приедут, может что и добудем оттуда.
Лена. – Ой, да чо там добудешь то? Поди разбери, за многи годы туда машин то много поскатывалось.
Таня. – Что-нибудь да добудем, а то мне совсем капец придет.
Лена. – Ой, да чо тебе будет, у тебя, вона, отец генерал.
Таня. – А то и будет, что к себе, под себя, в город заберет.
Лена. – Может оно и к лучшему, а?
Таня. – Вот с этим, с третьим покончу, сама уеду к чертовой бабушке. Пока. (Уходит.)
Лена. – Как же, найдете вы там чо?! (Кричит в окно.) Серега! Ты где? Ужинать иди, да рабочих зови! Вот где ходит, подери тебя чума…

Таня. (По мобильному.) – Пикники-шашлыки, говоришь, сейчас мы все про тебя узнаем…Привет, пап! Слушай, я тебя редко, о чем прошу, но мне одна информация необходима. Да, для дела. … И, мне надо быстро, максимум через три-четыре дня…. Да, очень надо…Папа, надо с подробностями, личная жизнь, владения, есть ли дети, родственники, выписками, вплоть до диагнозов, если в больницах валялась, … записывай, Озёрцева Екатерина Игоревна,… год рождения 198…(Уходит.)

Слышны звуки музыки с территории базы. Выходят Катя и Сергей с чертежами. Катя разворачивает лист.

Катя. – Так, Сергей, сегодня последний день, завтра открытие, вот. В новые домики, к обеду уже   прибудут гости. Смотри, где картинки скамеек, там расставите скамейки, рядом мусорки, понял? Тебе тут все понятно?
Сергей. – Да, чо тут понимать то? Катя, вот вы мне ответьте, почему наша база называется «Финские дачи»? У меня народ спрашиват, а я не знаю, чо сказать.
Катя. – А ты говори, что домики все из натурального дерева, поэтому и называются, финские. В Финляндии в старину дома только из дерева строили.               
Сергей. – Так и у нас тоже.
Катя. – Да. Вопрос? Слушай, я не знаю. Может, чтобы народ привлечь?
Сергей. – Эт скорей всего.
Катя. – Есть в этом какой-то алогизм, он то и привлекает народ.
Сергей. – А эт чо?
Катя. – Факт, который не укладывается в рамки логического мышления. …Ну, это вроде и логично бы назвать, к примеру, Алтайские дачи, ан нет, назвали Финские, а содержание, в принципе, одинаковое, понял? Ну, это то же самое, если бы в Финляндии какой-нибудь санаторий назвали Зори Катуни, к примеру. Нет? Не понял? …Я тоже не поняла. Да, бог с ним, с названием, ты вот мне лучше про «чистильщика» расскажи.
Сергей. – А чо про него рассказывать?
Катя. – Он что, действительно, наркоторговцев убивает?
Сергей. – Он не убивает, он их в пропасть, хоп, и уехал.
Катя. – Так это одно и то же.
Сергей. – А может и не он, не чистильщик.... (Загадочно и таинственно) Это, горы. Духи горные. Запутали их, мОзги затуманили, они в пропасть и скатились.
Катя. – Серега, ты это серьезно? Про духов?
Серега. – А то как же?! Здесь у нас чудеса, ого-го какие бывают! Вот придет минутка, сама убедишься.
Катя. – Какая минутка? Когда?
Сергей. – А вот придет, и ты удивишься. Вроде и не должно быть, а вот оно, пришло.
Катя. – Чо пришло?
Сергей. – Да, хоть чо! (Входит Тимофей.) Вот, пришло… Ладно, пошел я скамейки расставлять. Привет, Тим, чо, завтра открытие? ты готов?
Тим. – Я то готов, а вот ты?
Сергей. – Я то? Конечно.
Тим. – Катя?(Сергею.) Чего встал, иди готовься. 
Сергей. – Я и пошел. (Берет чертежи, уходит.)
Тим. – Как ты, все в порядке?
Катя. – Да. Надеюсь, Елена Александровна будет довольна.
Тим. – Довольна, довольна, я ее вкусы знаю. Тебе самой, как? Нравится?
Катя. – Не знаю. Можно еще кое что, доработать, но времени мало было.
Тим. – Так ты возвращайся. Здесь еще строить и строить, работы тебе будет выше крыши.
Катя. – Ты думаешь?

Появляется Таня, она слышит весь разговор.

Тим. – Конечно. Я не об этом, сейчас… Катя, что ты мне ответишь? Ты подумала над моим предложением?
Катя. – Да.
Тим. – И? Что ты скажешь?
Катя. – Да.
Тим. – Ты согласна?!
Катя. – Да.
Тим. – Катя, то есть ты говоришь мне, «да»?! Ты согласна быть моей женой?!
Катя. – Да. Да, да, я буду твоей женой.
Тим. – Йес!!! Так, ты сейчас свободна?
Катя. – Да.
Тим. -  Отлично! Поехали.
Катя. – Куда?
Тим. – Не спрашивай, поехали. Ко мне домой поехали, мне нужно тебе кое-что показать.

Катя и Тимофей уходят счастливые. Входит Таня, говорит по мобильному.

Таня. – Пап, привет, ты сделал, что я просила?. Сделал? И где она? …Информация? … ой прости, я факс не проверила,….ну, прости……. Папа, я  помню про годовщину, скажи маме, я приеду, … пап, Димку уже не вернуть, …уже семь лет прошло, …я тоже грущу по дураку братишке,…папа, он и так, всегда перед глазами…пап, я сейчас разревусь, ты этого хочешь?... Все, пошла, спасибо, папуль, все пока, пока, целую, маме привет…(Уходит.)

Утро открытия турбазы. Лена стелет скатерти на столики, ставит цветочки в вазочках.
   
Лена. – Это хорошо, что все здесь утеплили. Тут и зимой люди смогут посидеть, отдохнуть, кофе выпить… Красиво? Серега, глянь, красиво же?
Сергей. – Красиво. Только, как-то скудно.
Лена. – Эт ты где так красноречиво говорить научился?
Сергей. – В смысле?
Лена. – Чо?
Сергей. – Ты, это, давай не расслабляйся, я пойду территорию гляну.

 Входит Катерина. На ней платье. Шелковое.
 
Лена. – Ну, иди, иди… О, Катерина, ты чо?
Катя. – Чо?
Лена. – Да сверкашь, как новенький рубль. Радуешься чему?
Катя. – Да ничему, просто, хорошо, что все закончилось.
Лена. – Уезжаешь завтра?
Катя. – Да. Только, не хочется. Кофейку можно.
Лена. – Можно, чего ж не можно то?

Входит Татьяна нарядная, красивая.

Таня. – И мне Лен, кофейку. В турочке.
Лена. – Ага, в турочке? Щас, пойду заварю. (Уходит.)
Таня. – Ну? Говорят, замуж собралась?
Катя. – Собралась.
Таня. – Какая! Надо же, тихонькая такая, хромоту умело скрываешь. А, ведь ты его сразу узнала. Узнала? Хорош овцой то прикидываться.
Катя. – Тебя это не касается.
Таня. – Ой, да ладно, …а, я поняла, …ты была с ним, тогда еще, в Москве, когда он знаменитостью был. Надо же? Разыскала его таки. А ведь он тебя даже и не узнал, не вспомнил. Интересно, сколько у него таких, как ты было, одноразовых?! А? Молчишь? И ты, сюда, за ним приехала, в такую даль? Вот это любовь!
Катя. – Слышь ты, майор полиции, ты дальше своего носа и не видишь ничего. Все, что ты говоришь сейчас, это плоды твоего воспаленного ума. Жаль мне тебя. 
Таня. -  А, вот не надо меня жалеть. Себя пожалей. Ой, и не делай такого удивленного лица! Я все про тебя знаю. Бедненькая, несчастненькая, пострадала из-за него, а теперь жениться заставляешь.
Катя. – Никто его не заставляет. Я за мужиками, как некоторые, хвостом не бегаю и на шее не висну.
Таня. – Ты это дуракам рассказывай. Ты, что же, думаешь, он на тебе из-за любви решил жениться? Дура. Пожалел он тебя. А, вот ты его не жалеешь.
Катя. – Так бери его, жалей, люби, я тебе что, мешаю?
Таня. – Да, мешаешь. Уезжай. Уезжай и не возвращайся. Ты же ничего не сможешь ему дать! Ты даже ребенка не сможешь ему родить! Да, я и об этом знаю. А, вот он не знает.
Катя. – А ты скажи ему. Скажи.
Таня. – А и скажу. Я не побоюсь, я за свое счастье бороться до последнего буду, поняла.
Катя. – Слушай, не надо меня пугать...  (Выходит Лена.) Борец!
Лена. – Вот, кофе вам, девочки. Таня, горяченький, как ты любишь…
Катя. – Ей сейчас только холодное поможет… (Уходит.)
Лена. – Ты куда?
Катя. – Я на Катунь.
Лена. - Чо это с ней?
Таня. – А ничего, ничего... Домой хочет. Пошла с речкой попрощаться.
Лена. – Ох, Татьяна, с огнем играешь…

Входит Тимофей. 

Тим. – Привет, девчонки! О, кофе! Можно?
Лена. – Да пей уж.
Тим. – Вы чего? Лена, Катерина где? Зашел к ней, а ее нет?
Таня. – Да, плохой ты, пастух. Не бережешь овец своих.
Тим. – Что ты этим хочешь сказать?
Таня. – А ничего. Слыхала, жениться на Катьке собрался?
Тим. – Собрался. Тебе то что?
Таня. – Ну-ну. Только детей вы где брать собрались? В капусте?
Тим. – Слушай, ты чего бесишься? Не лезь в мою жизнь. И, Катерину я тебе сожрать не дам, поняла.
Таня. – Больно надо, я бесплодных не ем.
Лена. – Тань, ты чо? Прекращай.
Таня. – Щас прям, ага! Я тебе, Тимофей, друг ты мой сердечный, вот что скажу. Собрался жениться?! Женись! Я мешать не стану. Только, Катерина, никогда, никого тебе родить не сможет. Понял!? Не будет у вас детей, никогда, никаких. Так врачи ей сказали, и наши, где ее оперировали, и в Германии. Что, она тебе не сказала об этом? Вот ведь, какие лживые женщины пошли?! (Тимофей замахнулся на Таню.) Ударь! Ну? я даже заявление не напишу.
Тим. – Нет, ударить женщину? Не дождетесь, товарищ майор. А по поводу детей? Да, не проблема. В нашей стране, к сожалению, еще много детей, которым нужны мамы и папы. Думаю, двоим, троим мы с Катюшей сможем стать хорошими родителями.  Ведь главное, чтобы в семье любовь была?! А, Лен, ты как думаешь?
Лена. – А я чо, я не против, сама думала, может взять кого…
Тим. – Вот, Лена тоже не против. Лен, куда Катерина ушла?
Лена. – Да на Катунь пошла, там ищи...

Слышны шум, мужские голоса с акцентом, крики, громкие разборки. Вбегает Сергей.

Сергей. – Тим, скорей, там узбеки Шарифа с твоими строителями схватились. Кто-то все-таки сказал твоим, кто воровал.
Тим. – Вот черт, придурки, я же им все вычеты за кражи возместил!? Напились что ли?
Сергей. – Те тоже.
Тим. – Нашли, блин, время… (Тим спешно уходит, Сергей за ним.)
Лена. – Сергей, а ты куда?
Сергей. – Ты чо, Лен, я чо не мужик? И, ты давай, это, прекращай со мной таким тоном говорить. (Убегает.)
Лена. – (Вслед.) Каким? Тоном каким? Нет, ты глянь, как они заговорили…Не-е, седня не мой день. Вот с самого утра не мой день. А? Тань?
Таня. – Пойду я, посмотрю, что там, …жаль, форму не одела. (Уходит неспешно.)
 
Стихают крики, слышен ровный гул горной реки. Катя, присела на колени, смотрит, вглядывается в глубины бурлящей реки, шевелит губами, пытается что-то сказать.   

Катя. – Что, река? Суматошная ты, гремишь камнями, а у меня вот тут камни.... Вот ведь, как бывает то? Вот ведь… Мама, мамочка... Ох, как объяснить то, как? Все не так, как думалось, получилось, все не так… И, не к чему, вся эта наша ненависть, столько лет, не к чему…. Мама, я не знаю, как мне быть? Что делать? Ты же знаешь. Я столько лет мечтала встретить его, и вот встретила. И, что? Мам, ты прости меня.  Я думала, что должна ненавидеть его, а вышло, что, вновь, влюбилась, ...полюбила так, что больно вот здесь…. Снова, как тогда. И, он, он любит меня, ...а, я ничего, ничего не могу дать за эту любовь...Ничего!... Нет, я не хочу, слышишь, не хочу отказываться от этого счастья. Помогите мне, мама, и ты, река, про тебя тут все говорят, что ты чудеса творишь. Так сотвори чудо, дай мне ребенка. А? Тебе что, жалко? Я его сюда привезу, чтобы он возле тебя рос, честное слово, чтобы ты видела свое чудо…

Очень тихо подходит Таня, апплодирует. Катя оборачивается, поднимается. Таня смотрит в упор, тихо наступает, Катя пятится назад, оступилась, падает. Гаснет свет. Слышен грохот воды в горной реке, неумолимый, не стихающий.

Таня. (Кричит). – Проси, как следует, всем телом проси, лицом маловато будет…
Катя. – Помоги, дай руку! Помоги, Таня! Я не умею, не смогу выбраться, помоги!

Выбегает Тимофей, с криком: - Катя! (Тане.) Ты что творишь? Что творишь! Ты?! Катя, держись…  – (Бросается в темноту спасать Катю).

Таня. – Не-ет! Я не хотела, я не хотела,  Тим,  держись, я сейчас, сейчас, ты только держись, да где же он, а вот…(Из темноты появляется Катя) …что, добилась, смотри туда, это ты сделала, ненавижу, молись теперь, молись, чтобы жив остался…Тимофей, держись (Ищет в мобильном.) да где же, где вы тут, а вот, спасатели, спасатели сейчас… (Убегает.)

Гаснет свет. Вечер. Кафе. Входит Катя.

Катя. – Лена, Лен, выйди, а?
Лена. – Ну?
Катя. – Тима нашли?
Лена. – Нашли. Побило его о камни, но ничего, поправится.
Катя. – Сильно побило?
Лена. – Вот ты странная? Знашь, какие камни острые под водой. Течение сильное, вода нынче большая, да еще холодная. Там и полчаса не продержишься, глаза замерзают, а его вона сколько колотило о камни. … Без сознанья он, пока. Воспаленья всякие, ушибы… ему еще долго валяться. Месяц, это самое малое…Ох, дела наши тяжкие… ты вещи собрала?
Катя. – Собрала.
Лена. – Вот и хорошо, завтра и поезжай с богом.
Катя. – Да, как же я могу уехать, когда он в таком состоянии?
Лена. – А ты думаешь, он счастлив будет, когда ты его таким беспомощным видеть будешь? Да и не впустят тебя к нему. Уж, Татьяна постарается, поверь.
Катя. – Да уж.
Лена. – Уезжай ты, уезжай. Смотри, сколько неприятностей уже через тебя у людей.
Катя. – У каких людей, Лена, у каких людей? Таня, я из-за нее в реку упала. 
Лена. -  А кто это видел?
Катя. – Тим. Тим видел.
Лена. – Ну, это еще доказать надо будет. У Татьяны, знашь, кто отец? То-то же. Он там, наверху в ихней структуре в звании генерала. Поняла?
Катя. – Поняла.
Лена. – А коли поняла, так и уезжай завтра. Серега тебя в аэропорт увезет. А, там в Москве все забудется, загладится… А?
Катя. – Ладно. (Кладет на стол пачку денег.) Вот, это Тиму отдашь, потом, когда в себя придет. Ну, сама решишь, когда удобно.
Лена. – А чо это?
Катя. – Мое свадебное платье. (Уходит.)
Лена. – Передам. Не волнуйся, все передам. Завтра утром я разбужу, ты не переживай…

Медленно гаснет свет. Из темноты, мягко, по-кошачьи появляется фигура в камуфляжном костюме, черного цвета, лицо закрыто маской. В руке дорожная сумка. Фигура останавливается в центре сцены, рука разжимается, сумка тяжело с металлическим звуком, падает на пол. Фигура снимает маску и мы видим Таню. Она тряхнула головой, волосы рассыпались по плечам. Достает мобильный, подключается и тут же звучит вызов. 

Таня. (Спокойно, устало.) – Привет, пап. Все нормально. Не брала, потому что в горах, не доступна была. Да дилера опять в пропасть отправили. Пап, я все, отрабатываю две недели и домой, я рапорт написала. … Маму? Давай… Да, мам. …Нет, ничего не случилось, некогда было. …Вот прилечу и все расскажу…да, нет, все хорошо…точно …я рапорт написала, домой возвращаюсь...Все, мамуль, до завтра…И, я…И, я тебя.

Голос тележурналиста.
- С вами «Горячие новости Москвы»! Вот и до нас докатились, наводящие ужас, новости, о странных трех убийствах в Горно-Алтайске! По сведениям, предоставленными местными правоохранительными органами, погибшие в горах люди, являлись наркодилерами. Следователь предполагает, что, возможно, кто то намеренно стрелял по колесам, что и провоцировало съезд автомобилей в пропасть. На наш вопрос, кто это мог быть, следователь ответил, вот дословный ответ: - Поскольку, а это доказано, погибшие являлись торговцами наркотиками, то врагов у них могло быть предостаточно. Это могли быть и должники, и конкуренты, и люди, чьи родственники пострадали от употребления наркотиков. Следствие еще не закончено.
Так вот, у всей этой беспрецедентной истории есть положительных эффект. Торговля страшным зельем прекратилась на территории Горного Алтая.
Мы не знаем, найдут ли полицейские виновных, но, хочется спросить, вас, наши дорогие телезрители: - А вы, хотели бы, чтобы виновных поймали и арестовали?
На этом мы прощаемся с вами и до завтра.
 

Кафе. За столом сидит Лена, чт-то вяжет. Выходит Сергей.

Сергей. – Все, уснул. Слушай, он на меня похож.
Лена. – Ох, и вьюга седня, все тропы заметет.
Сергей. – Это уже последние, завтра 1 марта, а, там и весна, потом лето…ты как думашь, Сашок уже будет бегать?
Лена. – Думаю, будет.
Сергей. – Это хорошо. Нет, Лен, ты молодец, что решила Сашка усыновить. Это его заслуга, что мы зарегистрировались.
Лена. – Ага, зато вон, мать твоя еще ни разу не приехала. Как это отец твой приехал глянуть, удивляюся.
Сергей. – Приедет, куда денется, внук ведь.
Лена. – Так не родной, детдомовский.
Сергей. – А кто вспомнит об этом? Вот лет через пять, никто и не вспомнит. А нам то радость. А то, что он алтаец наполовину, так хорошо, охотник хороший будет.
Лена. – Чо это?
Сергей. – Так, гены же. Я вот чо думаю,  Сашок подрастет, мы ему еще сестренку возьмем. А? Ты как?
Лена. – А чо, и возьмем. (Закончила вязание, прекусила нить пряжи, встряхнула, понюхала изделие.) Фу-у, состирнуть надо.  Ну-ка, глянь, нравится?
Сергей. – Красиво, главное, тепло же будет. Смотри, Тим идет. Эх, жаль, не удалось ему нынче на волка сходить.
Лена. – Ничо, в следущий ноябрь сходит. А ты, вот чо, ты ему шкуру одну подари. Пусть в доме своем у камина постелет.
Сергей. – А и подарю, жалко чо ли, добра то?! Ты не слыхала, как он в Москву то съездил?
Лена. – Никак. Не нашел он зазнобу свою. Мать привез. Ничо так женщина. Музыку будет преподавать.

Входит Тимофей. Он прихрамывает.

Тим. – Ух, метет то как, еле дошел. Ну, как вы тут? Что, туристы еще не разъехались?
Лена. – Да есть немного. Потому и сидим тута. Сереге седня вечером им баню еще топить.
Тим. – А, малыш? Как он? Посмотреть можно?
Лена. – Не надо сейчас. С мороза ты, застудишь. Да, и спит он.
Сергей. – Растет.
Тим. – А, ну да, тогда конечно, ладно, потом…
Лена. – Успеешь ещё, насмотришься.   
Тим. –  Вы ребята, ...короче, здорово это вы решили.
Сергей. – Это Лена, мамка наша.

Громко, призывно звучит сигнал СМС сообщения.
 
 Лена. (Лена, вздрагивает от неожиданности). - Напугал, зараза, да, замолчи ты, бешенный. (Поспешно жмет кнопочку).Э-СМСка, ну ка, кто это нам тут? Ой, тихо, это от хозяйки нашей, Елены Александровны…
Тим. – А чего тихо то? Это ж эСМСка.
Сергей. – Ну? Чо пишет то? Читай?!
Лена. - Приготовьте коттедж, купите детскую кроватку, я приезжаю через неделю с Катей. Она с грудным ребенком. Договоритесь в деревне о ежедневной покупке козьего молока. Всё.
Сергей. – Эт чо? Катерина родила чо ли?!
Лена. (Считает месяцы на пальцах.) – По всем срокам вполне, Тим, так это чо, у тебя ребенок родился?
Тим. – Так оно, это, наверное, конечно, почему нет то… ну-ка эСМСку читай еще раз…
Лена. -  Приготовьте коттедж, купите детскую кроватку, я приезжаю через неделю с Катей. Она с грудным ребенком. Договоритесь в деревне о ежедневной покупке козьего молока. Вот, гляди. …Всё.
Сергей. – А чо не написала, кто там? Сын или девочка?
Тим. – Да какая разница, Серега, какая разница! Ну, Катерина, ну дает! И, вот хоть бы сообщила бы?
Лена. – Как же, она ж напугана, уехала.
Сергей. (Шепотом). – А козьего то почему?
Лена. – Оно для грудничков полезнее, дурень...
Тим. – Лена, ничего не покупай, я сам все куплю, и кроватку, и все, …все, что там надо? Молоко, говоришь? Будет молоко, много, я сам, сам договорюсь с козами, сам, я отец, слышите, я отец! Ко мне мой ребенок с женой едут, понятно, вам это понятно! (Убегает счастливый. Звучит русская народная песня «Верила, верила, верю...»)
 

Конец                г. Новосибирск.