Да что вообще ты знаешь обо мне?
Что я могу смотреть в глаза и улыбаться?
Ты промахнулся, мне уже не восемнадцать.
Я бью в там-там и вою при луне.
Я слишком часто улыбаюсь и молчу,
И ты доволен этой тишью-гладью,
И с каждым годом мы с тобой все лучше ладим,
А по ночам я плАчу. Я плачУ...
Плачу за то, что выбрала покой,
А не подъемы, спуски, жар и холод, -
И оттого теперь неутолим мой голод.
Покоя нет. А жизнь течет рекой.
Покоя нет. Есть вечная хандра,
И отраженные лучи чужого счастья,
И мои редкие порывы бурной страсти
К безликим странникам из вечного "вчера"...
Я б убежала. Только смысла нет,
Ведь я не рада ни одной дороге,
Меня не тянет ни к великим, ни к убогим...
И я ложусь, и выключаю свет.
Кручу себе неповторимое кино
О жизни в блеске, красках, переливах;
А здесь, при свете дня, мне так тоскливо,
Что хоть целуй, хоть бей - мне все одно.
И если все же здесь по вере воздают,
Я принимаю то, чего достойна.
Настанет час - нема, бледна, спокойна,
Оставлю этот горький мне уют.
И не спрошу: а знал ли ты, кто я?
Пусть да, пусть нет - мне это не поможет!
И пусть тебя вовек, вовек не потревожит
Утратившая плоть душа моя.