Не буди весну во мне. Не буди. Что омоет ручьями мои холмы. Я давно в печалях своих один, столько лет учившийся быть немым.
Приходил до тебя человек сюда, потрясенно стоял на моем краю. Говорил: " Какая здесь благодать. Ты, Утес, как-будто паришь в раю".
Я травой и небом ему внимал, отзываясь эхом его весне. Он как-будто душу мне вынимал из моих, не знавших тепла камней. Я смотрел зачарованно на холсты, как бежит в рисунках моя река... Я впитал камнями его черты. Навсегда. Чтобы больше не отпускать. И когда засыпАл он, я свет костра не гасил, охранял до утра, как мог. И ему поклонялись мои ветра на бескрайних просторах седых холмов. Я густой травой окружил шалаш, не давая туда проникать росе. Понимая, что это такая блажь..., я надеялся стать ему лучше всех.
И когда он однажды сказал:" Пока! Я устал от тебя и вершин седых". Как дождем моим плакали облака, сокрушая потоком большой воды валуны и леса на своем пути. И во мне по камням разливалась боль... Я хотел, чтобы больше не смог прийти, тот, кто сердце Утеса унес с собой.
Я смотрел, как мелькает его спина по моим заповедным святым местам. Я бы мог ураганом легко догнать, и вернуть его к брошенным им холстам.
Но не стал...
И газеты писали потом везде, что с природой отныне не то... не так... Потому что таких затяжных дождей никогда не случалось в моих местах...
Время все таки лечит. И я остыл. Позабыл его голос, тепло огня. Но зачем то в пещере храню холсты. Как святыню... как память... как часть меня...
Люди бродят порой по моим лесам, оставляя навеки загадку мне: почему человеческие сердца холоднее и тверже моих камней?
И ответ на нее я устал искать. Что себе не придумаю - все не то...
И огромное сердце в глубинах скал
все грустит и грустит у его холстов...