Каким-то чудом из капкана лапу
Уставший волк освободил с трудом.
Ему ползти бы срочно к эскулапу,
Но он когда-то был рожден стрельцом.
А потому, сжимая с болью зубы,
Чуть-чуть скуля, по принципам мужчин,
Нашел родной волчицы страстно губы
И объявил душевный карантин.
И лишь когда луна мир освещает,
Собрав на сердце горькую тоску,
Любовь и боль он воем изливает,
Больную лапу, приложив к виску.