***
Пространство притаилось за углом.
Вошло в листву, легло за поворотом.
Сгустилось, потемнело, а потом
Грозой заколошматило в ворота.
Пространство воплотилось в городах.
Кубах домов, крутых подъёмах улиц.
Дождём и сумраком охваченных садах,
Когда они под ветром гнулись.
Зачерпнут чашей, поднесён к губам,
Объём над станцией, тропинкой, рощей,
Переливающийся дымными клубами,
В моих ладонях пенится и ропщет.
И, причастившись странной тёмной влаге,
Мы, не желая этого, поймём
Дыханьем, кожей, строчкой на бумаге
Вселенной связи с хлещущим дождем.
О, дым дождя…
Ушедший сон пространства.
Нам ливень не расскажет ничего.
Но блеск листвы —
Горящий знак гражданства —
Нас посвятит в служители его.
сентябрь 1984
***
Он спокоен,
как если бы принял решенье.
Он не в ночь, а с утра —
и ещё на неделю вперёд.
Голубого прекрасней
одежды из серого кремня —
даже горечь работы
теряет
очарованье своё.
Этот дождь —
он из детства,
где кажутся тусклыми лампы
в день грозы,
когда астры прижались к стеклу.
Мастерская затянута в сумрак.
Тонут книги, картины, эстампы.
И от молний слепящих —
тень цветов на полу.
И ему посвятив
позабытые первые строки,
я сбегаю в подъезд —
там-то сырость всего тяжелей,
вниз, к воде в пузырях,
где дождя проливного потоки
прошивают листву
и колышут
тёмный воздух-
желе.
10.12.1987