Я и раньше летал не часто, да и то только сверху вниз
Боль дробила меня на части, приходя каждый раз на бис
Нервных строчек без окончаний плёл печальную эту гладь
И учился любую мелочь возвеличивать в благодать.
Я уже не скучал, не грезил, не заглядывал за буйки
Мне хватало слепых прозрений, что давали мне старики
Мне хватало простой работы, мне не нравились мысли в слух
От субботы и до субботы вёл недели я, как пастух.
Я и в книжной ненужной чаще отыскал лишь досуга грамм
Мне хотелось как можно дальше от чужих и ненужных драм
Я взрастил старика в младенце, плюнул в молодость и забыл
И я спрятал поглубже сердце ото всех, с кем я близок был.
От любого прямого взгляда я бежал, обращаясь в тень
И на всё отвечал я фразой: «Будет пища и будет день»
Только время меня клеймило и в пустынных часов приют
Я загнал себя, как в могилу и теперь даже счастлив тут.
Если б только не просыпаться, редких мыслей не укрощать
Я и смог бы наверно даже научиться любить и прощать
По-другому, не так чтоб впиться, без горячки и суеты
Что плохого вообще случиться может в мире из пустоты? ...
В пустоте не роятся страхи, в пустоте не ведётся бой
В пустоте не звучат проклятья, каждый может найти покой
Я сейчас уже твёрдо знаю, осуждая живую плоть -
Лишь холодной слепой завесой можно скорбное побороть.
Можно просто не видеть боли, можно просто не видеть бед
Даже можно забыть о гонке быстротечных никчёмных лет
Раствориться в своей темнице, камнем в стены врасти навек
И не верить, не ждать, не злиться, наконец отрицая бег.
До конца разуверяясь в чуде и спокойно живя на дне
Я на небо смотреть не буду, стану рыбою в глубине
Я и раньше летал не часто - бесконечно ничтожный срок
Наконец-то собрал все части - две монеты, один гудок.