Когда голос и внутреннее зрение
делаются глубже и яснее, чем мнение извне,
вы становитесь хозяином
своей жизни.
Джон Дерматини
Предисловие
Когда – то четверо друзей
Ходили вместе в горы.
От той поры до наших дней,
Не утихают споры:
Смогли Пегаса оседлать,
Иль просто не хотели?
А Ибуклина обломать
За лютые фортели,
Они сумели той зимой,
Когда был мэр убит?
Иль до сих пор волшебник злой
Всем пакости творит?
А Дон Ромирос где теперь
И где команда вся?
Какую снова вышиб дверь,
Какого карася,
Налетом громким оглушил
И тем кого-то спас?
Пора настала. Я решил
Продолжить свой рассказ.
Как спал Захар, так все и спит,
А меч сожрала ржа.
А он спросонок говорит:
«Отечеству служа,
Два года я ему отдал
И больше не хочу…»
Ему бы прозвище я дал,
Но лучше промолчу.
Кузьма давно под каблуком
И прячется за юбкой…
А ведь каким был мужиком,
С душой большою, чуткой!
Теперь его Лукавый Глаз,
За выходки прозвали…
А в двух словах чем занят Стас,
Я расскажу едва ли.
Пропал куда-то Аспирин.
Опять, какие дали
Ему добавили седин
И за собой позвали?
И Дон Ромирос, весельчак
Стал не таков, увы…
О том, что стало с ними, как-
Три следующих главы.
Аспирин
Я уйти пытался от тоски,
Звали то снега, то дождь в дорогу,
Словно сорок лет через пески,
Я за Моисеем шел не в ногу.
Через тысячи чужих монастырей,
Я без страха и упрека проходил,
На окраинах огромных пустырей,
Тратил много, но и много находил.
У меня есть путеводная звезда,
Ей от роду двадцать первый век.
Для нее тысячелетья - ерунда,
Для нее важнее человек.
Человек идущий по лучу,
Что сквозь дырку на игле пробиться смог.
Мне не важно, что в итоге получу-
Важен путь, а не неведомый итог.
В подземелья заводил луч иногда,
Сквозь потемки душ я брел в бреду.
Там по капле рассказала мне вода,
Что сокровища хранят не на виду.
Что сокровища хранят на небесах-
Там их вор не украдет и моль не съест.
Капли взвесил на аптекарских весах-
Для сомнений не осталось больше мест
Верю – луч зовущий не обман,
Я серьезно говорю. Я не шучу.
Вы сокровища кладите не в карман,
А несите вверх, по узкому лучу… .
Стас
Бесконечный пустой коридор
И на палубе нет ни души…
Только старый, усталый помор,
Тихо песню слагает в тиши.
Он поет, как игрался с судьбой,
В череде ускользающих дней,
Как шутила она с ним порой
И он тоже глумился над ней.
Как сходились они в перестрелках,
В картах, шахматах и домино,
Как на кухнях, а то и на стрелках,
Пили спирт, портвешок и вино.
Как старались обставить друг друга,
Бесконечный вопрос: «Кто кого?»
Все водил и водил их по кругу,
Словно большего нет ничего.
Словно больше ничто им не светит,
Кроме этой бесцельной борьбы,
Кто из них теперь сможет ответить,
За что в шишки изранены лбы?
Старый Стас наблюдает теченье,
Что вскипает за срезом кормы
И его одинокое пенье,
Никогда не услышите вы.
Бесконечная белая льдина,
Старый, ржавый прет атомоход,
Бесконечно молотит машина,
Сверху - мрачный, слепой небосвод.
Бесконечная голая тундра,
За измятым бортом далеко,
Стасу некому крикнуть: «Полундра!»
Если станет совсем нелегко.
Стасу некуда крикнуть: «Спасите
Наши Души». Душа-то одна…
Вы свою каждый день берегите-
Бесконечно паденье до дна.
Аспирин
Вера моя спала,
Когда я стучался в дверь.
Замерзли колокола…
Холод, как лютый зверь,
В сердце мое проник,
Чтоб больше не отпускать
И я головою поник-
Как мне любовь искать,
Когда моя вера спит,
Спит беспробудным сном…
Снег под окном скрипит,
Так же, как в сердце моем.
В сердце моем пустота,
Как ее выгнать прочь?
Я же хочу не спроста,
Быть с верой и день и ночь.
Как мне без веры жить?
Жить без надежды, любви?
Как без нее не тужить…
Бушует огонь в крови,
Бушует огонь ледяной-
Чем мне его унять?
Я обойду шар земной,
Чтоб веру свою разыскать.
Сквозь тысячи монастырей,
Уверенным шагом пройду,
Чтобы прижаться к ней-
Трезвым, не в пьяном бреду…
Дон Ромирос
Был сброшен в молоко,
Я десять лет назад.
В кувшин меня легко,
Столкнул Ползучий Гад.
Кричал я, слезы лил,
Признаюсь -лил и кровь…
Свою, а не чужую!
Для вас все это вновь?
Руками бил, ногами-
Да чем только не бил…
Не рассказать словами,
Как молоко я взбил!
Из молока сметана,
Не сразу появилась…
Но словно Божья манна,
Она мне полюбилась.
Позволил отдохнуть,
Себе я не надолго
И собираться в путь,
Позвало чувство долга.
На масле танцевал,
Как будто на огне.
А что? Устроить бал,
Предложит кто-то мне?!
Я вылез из кувшина,
Приобретать друзей.
Врагов бью, как машина,
Стал мир, как Колизей!
Когда я Гада встречу,
В кувшин с водой святой,
Столкну, не покалечу,
Запомните - он мой!
Зубов остатки стиснув,
Чего – нибудь поддав,
Ищу его не пискнув…
Не волк я… Волкодав…
Записки ЧБЛ
Сорок жизней у буддиста-
У Христа была одна…
Показал Он - можно чисто,
Выпить всю ее до дна.
Выпить, быв во всем покорным
Воле своего Отца.
И в прощенье быть упорным,
Подлеца и мудреца.
Что ж вы, братья христиане,
Слова Божьего не зная,
Словно инопланетяне
Трепеща и громко лая,
Жизнь теряете впустую,
Добрых дел не сотворя?
Каждый выстрел - вхолостую!
Жизнь проходит мимо, зря…
Жизни все они неповторимы
И второй нам не дано!
Все мы братья- пилигримы,
Если вам не все равно!
Безразлично? В церковь значит
Никогда не заходи…
Слышит Бог лишь, тех кто плачет,
А не крутит бигуди.
Слышит тех, кто свою волю
Навсегда забыв, живет-
Он по этому паролю,
За собою поведет.
Поведет до воскресенья,
От рожденья – до креста…
Только тех, кто без сомненья,
Стал похожим на Христа
Стал похож не только словом,
А по всем своим делам.
Бог сказал, что в этом ново:
«Мне отмщенье, Я воздам!»
Кто не судит - не судимы…
Бог сказал давным – давно...
Все мы братья – пилигримы,
И другого не дано….
Если вам не безразлично,
Если Богу сердцем внял,
Знай - не будет все отлично,
Все прими, как Он принял…
Змей Горыныч
Змей Горыныч на рогах,
После пьянки полз домой.
Треск стоял в трех головах,
Самый сильный – во второй.
В первой - колокол звенел,
Третья песни выла так,
Что мгновенно поседел,
За рекой один рыбак.
Это с Млечного Пути,
Вздумал Вася возвратиться
И ему, как ни крути,
На Земле пришлось напиться.
Вместе с Белою Горячкой,
Они пили не пузырь,
Вместе с местной Водкокачкой,
Помогал им пить Упырь.
Помогали чертенята,
Им по ведрам наливать…
А вы думали ребята,
Водкокачку опростать,
Без такой чудесной своры,
Кто-то смог за один час?
Прекращайте свои споры-
Пейте молча жидкий квас!
Бескозырка, детский бластер-
Вася выглядел прилично…
Но известно – Вася мастер,
Значит все пойдет отлично.
Понеслося каруселью,
Начались потом качели-
Это дикое веселье
Не растянешь на недели:
Как сказал я уже выше,
Они пили всего час…
А потом сорвало крыши
И помчалось без прикрас-
Упырем Упырь остался,
Белой - Белая Горячка,
Водкокачка- Водкокачкой,
Только Вася изменялся.
Изменялся очень шустро-
Бластер мигом отвалился,
А потом порвало нутро
И Горыныч появился…
Появился весь зеленый,
А во ртах горит огонь…
Если ты еще смышленый,
То такого ты не тронь!
У него три головы-
У тебя всего одна…
Вы жалеете? Увы-
Ведра выпиты до дна.
Водкокачка стоит целой,
Кто ее опустошит?
Если кто назвался смелым-
Против истины грешит.
Согрешить решился Вася,
Ну и что? Сам виноват!
Так его теперь колбасит,
Что пугают им ребят…
Да и как не напугаться,
Если стал он трехголовый?
Лучше с ним и не встречаться!
Вася, Вася- друг бедовый…
В первой - колокол звенел,
Треск огромный – во второй,
Третьей песни выл и пел…
В общем Вася полз домой.
***
Вася, Аспирин и Дон Ромирос,
Вошли в город с трех сторон одновременно.
Не узнать его – за годы словно вырос,
Лишь с людьми все остается неизменно.
Ничего не изменить у них в натуре,
Ничего в душе не изменить…
Если к жизни отношенье, как халтуре –
То о чем тогда здесь можно говорить?
Вообще о чем тут спорить можно,
Сорвав голос в крик, до хрипоты?
Какой Лев мог утверждать так односложно,
Что спасение придет от красоты?
Дон Ромирос, Вася, Аспирин,
Как магниты тянутся друг к другу,
Пусть зеркальный блеск больших витрин,
Их с пути сбивал, водил по кругу,
Суждено им однозначно повстречаться,
Всем троим судьба писала на роду,
Что плечом к плечу не раз им надо драться,
Что бы город перестал скликать беду.
Чтобы перестал скликать он горе,
Чтобы кровью добывать устал рубли…
Вы не видите? Опять людское море,
Рассекают встречным курсом корабли?
Рассекают не заметно для прохожих –
И колышется толпа, как в шторм прибой…
Хоть и нет на целом свете двух похожих,
Каждый занят исключительно собой.
Тот, кто занят сам собой, не замечает
То, что полон мир чудес и волшебства…
Пусть волна от кораблей народ качает,
Они все ослеплены от колдовства.
Ибуклин наложил жуткое заклятье:
«Спите люди! Спите крепко! На ходу!»
Возле церкви перевернуто распятье-
И все это не в горячечном бреду!
Корабли без парусов, лишь только флаги,
Развеваются и треплет их метель,
На бортах визжат в слепой отваге –
В каждом воине проснулся дикий зверь.
Капитан Летучего Голланца,
Своей банде знак условный подает
И при этом начинает матюгаться,
Так, что молнии порвали небосвод.
Капитан на встречной бригантине,
По манерам видно сразу – дворянин.
Ни чета разнузданной скотине,
Над которой верховодит Ибуклин.
Дон Ромирос, Аспирин и пьяный Вася,
Поспешили на корабль его подняться.
А вы помните? Когда Васек заквасит,
Он в Горыныча умеет превращаться?
Три нетрезвых, непутевых головы,
Все же больше, чем не пьяная одна…
Если не согласны с этим вы-
Вам поэма исключительно вредна.
Исключительно вредна! Вы позабыли
То, что вирусом она заражена?
Позабыли? Где ж тогда вы были
И сейчас какого ищите рожна,
Среди этих букв и этих строчек,
Междометий, троеточек, запятых?
Вы каких – то ищите отсрочек?!
Вы еще играете в крутых?!
Вы еще надеетесь прорваться
И остаться, как и прежде сам собой?
Вы еще хотите улыбаться,
Не желая встретить смертный бой?
Вы еще хотите, как в кино,
Просто посмотреть купив билет,
Как другие вылетят в окно –
А для вас в окошке места нет?
Может вы Пегаса повстречали
И хотите нам об этом рассказать?
Хорошо, что до сих пор вы промолчали!
Сам Пегас подходит, Смирно! Встать!
Пегас
Девятьсот девяносто девять,
Подошедших ко мне я убью…
Есть желающие проверить,
Как я череп копытом пробью?
Кто-то хочет остаться калекой,
С изуродованною судьбой?
Под моей находиться опекой,
Потеряв и себя, и покой?
Кто-то хочет без дома остаться,
Не на день или два - навсегда?
Без дорог и ночлега скитаться?
Подходите смелее тогда!
Только в очередь, сукины дети!
Пусть из тысячи только один
Без седла, а не в мягкой карете
И как раб, а не как господин,
Сможет к горным вершинам подняться
И судьбе сломать с хрустом хребет…
Но опять же и так может статься
То, что выйдет все наоборот.
Да подобное чаще случается,
Чем вы можете предположить!
На Парнасе так просто отчаяться,
Очень сложно спокойно прожить,
Там, где страсти кипят, как вулканы,
Где эмоции лавой бурлят,
Даже пляшут в огне истуканы-
Это вам не полеты орлят!
Скорость здесь только сверхзвуковая,
Потому что другой не дано.
И любовь тут всегда роковая,
И не видно где берег, где дно.
Ничего тут не видно глазами,
Можтолько на ощупь понять,
Лишь с молитвою, под образами,
Как гордыню и норов унять:
Обуздать гнев и норов не сложно-
С волей неба покорно смирись…
И иди вслед за мной осторожно-
И не я, а ты мне покорись…
Вера моя
Все же был в моей жизни
Один сказочный день…
А теперь я на тризне
И былое – лишь тень.
На груди отпечаток,
Ее нежной руки…
В общем буду я краток –
Стал я выть от тоски.
Начал выть в новолунье,
Научился рычать…
Потому что колдунье,
Удалось снять печать,
Вынуть след мой из снега
И залить сургучом –
Мне как будто с разбега,
Дали в лоб кирпичём!
Словно мне засадили,
Под ребро острый меч –
И к земле пригвоздили,
Ледорубом меж плеч.
Словно кто – то мне ноги,
Цепью смог обмотать
И теперь пыль дороги,
Обречен я глотать…
От того лишь я выжил,
Что упал в трын – траве…
Встал. Порядковый номер,
На моем рукаве!
Я по ветру поклялся,
Раскидать ведьмы прах –
Страшный жребий достался,
Но неведом мне страх!
Все же был в моей жизни,
Один сказочный день…
А теперь я на тризне
И былое – лишь тень.
Только тень безмятежной,
Чистой, светлой любви.
И молю я с надеждой:
«Ты меня позови,
Укажи где колдунья
Заковала тебя…
Вою я в новолунье,
Все ищу я любя,
Нежный, робкий твой шёпот,
Поцелуй нежных уст…
Но я слышу лишь топот
Или льда мерзкий хруст,
Под ногами – зимою,
На душе – круглый год…
Потому волком вою,
Что я стал, как урод!
И Ассоль не узнает,
Мимоходом меня…
Тот, кто душу теряет –
Не имеет огня,
Блеска глаз не имеет,
Нет и жизненных сил…
Слово в горле немеет,
Как бы не голосил!
За Голландцем летучим,
Среди бурь и ненастья,
Я мотался – вдруг случай,
Даст поймать Птицу Счастья?
***
У капитана из ушей шел пар и дым,
Он матерился, сквернословил и ругался:
« Соленое не может быть сырым,
Я фсё солил и сытым оставался!»
Кричал на палубе Летучего Голландца,
Прогнившим ртом полубезумный капитан:
«Какого буя надо вам, куда, засланцы,
Опять, писец, фсе наступили на стакан?!
Кто хочет в пекло вперед батьки, не спросясь?!
Да в лоб тому серебряные пули!
Здесь кто то хочет вырвать у меня из глотки власть?
Никто не хочет вырвать? Ну и хрюли?!
Я к вашей человечности взвываю –
Мы убивать пришли, а не бухать!
Эпическая сила ! Повторяю!
Харэ козлятину в бою употре*****!»
На палубе у Алых Парусов,
Все заняли места по расписанию.
Для хорошо обученных бойцов,
Не надо ни какого понукания.
Сосредоточен капитан, скуп на слова,
Он принял важное и дерзкое решение
И борт о борт не размозжив едва – едва,
Он в поле увести сумел сражение.
Они сошлись лоб в лоб посередине
И середина с треском провалилась,
Как в те года, когда на Чудской льдине,
Почти такая же история творилась.
Но вдруг из горизонта к ним шагнули
Индейцы, грудью встав меж кораблей…
Остановились на лету шальные пули
И в тишине раздалась речь вождей:
***
Там, где поле сливается с небом –
Горизонт, как дитя, играл в прятки…
Вам слабо, задыхаясь разбегом,
В эту бездну взлететь без оглядки?
Знайте - финишной ленты не будет
И не будет постов промежуточных…
А вам пыл и задор не остудит,
Что задание-то, не из шуточных?
А вам точно подобное нужно –
Эти выси и даль бороздить?
И реветь от усилий натужно,
Уносясь далеко, во всю прыть?
А «банзай» вы хоть раз проорали?
Смогли страху в лицо наплевать?
Не орал? Не плевал? Знай – едва ли,
Сможешь за горизонт убежать!
Ничего там ты брат не оставил,
Так чего ты там сможешь найти?
На покой свою ставку поставил –
Проиграешь всё, как ни крути!
А ты можешь фламенко исполнить,
В такт зубами и в ритм стуча?
Хочешь тост за здоровье запомнить,
Выпив чашу из рук палача?
Может брейк на игле заостренной,
Хочешь ты научиться плясать?
В сковородке лежать раскалённой
И врагам улыбаясь молчать?
Хочешь слиться и с полем, и с небом,
С горизонтом пойдешь играть в прятки?
Не слабо, задыхаясь разбегом,
Оперившись, лететь без оглядки?
Когда скальп обдерут тебе с хрустом –
Взгляд наивный легко сохранить?
Заливаться слабо златоустом
И детей день за днём хоронить?
Мы ушли, но костры не погасли!
Блики пляшут на лицах вождей.
Ваши игры для нас – просто ясли,
Слабых и бледнолицых людей.
Прекращайте побоище, парни!
Наши будни – суровая школа…
Кто- то хочет, как кошка на псарне,
Завывать, как звезда рок – н – ролла?
Разойдись! Сдать оружие! Вольно!
Стой Пегас! Нам с тобой по пути…
Нам, ты мерин, не сделаешь больно
И копытами здесь не шути.
Не таких скакунов объезжали –
И тебя мы сумеем смирить!
Что ж колени твои задрожали,
Вроде борзо умел говорить?
Что – то крылья твои опустились,
Изогнулся, как шахматный конь?
Хочешь, чтоб мы на это купились?
Нет, Пегас! Покажи нам огонь!
Там где поле сливается с небом –
С горизонтом шути, играй в прятки…
Взмой Пегас задыхаясь, с разбегом.
Мы пойдём за тобой, без оглядки.
***
Разошлись разоружившись корабли…
Стал Горыныч снова Васей, протрезвел…
Аспирин и Дон Ромирос подошли
И вдруг голос Ибуклина зазвенел!
Он ревел и грохотал со всех сторон,
Так, что уши побратимов заложило:
«Наступил день ваших похорон!»
И друзей метель взвывая закружила.
Закружила и подняла в небосвод,
Крошкой ледяной в лицо вонзаясь
И безумный, дикий хоровод,
Завертел их, постепенно ускоряясь.
Но у Васи был в заначке самогон!
Целый литр жадным залпом проглотил –
И расправив крылья, взял разгон,
Против ветра. Аспирина подхватил,
Огляделся… Где же Дон Ромирос,
Потерялся в этой ледяной пурге?
Залетел в пивнушку. Кегу взял на вынос.
И помчался на конкретной кочерге.
Зацепил когтями насмерть Ибуклина,
Не заметив, как такое получилось…
Пару раз ронял он Аспирина –
Не снаружи, а внутри метель творилась!
Он носился по экватору, кружил,
Как юла он бешено вращался…
Сел на Землю… Васей стал и затужил:
Дон Ромирос где то потерялся…
А быть может рано ставить крест,
Отпевая развесёлого пирата?
Зазвучал из церкви благовест –
Жизнь опять наладилась, ребята!
***
Сети плёл паучок деловой,
В мутной речке я рыбку ловил.
Не дружил я тогда с головой,
Сам себя регулярно травил.
Кувыркаясь, летел под откос,
Безнадёжно, смертельно больной…
Но вмешался Спаситель Христос
И сказал: « Брось и следуй за мной»
И добавил: « Теперь не греши,
Чтоб не стало с тобой чего хуже.
Ты добро делать людям спеши,
Не давай им тонуть в грязной луже».
Он омыл Своей кровью мой грех,
Исцелил, искупил, оправдал.
Я теперь обречён на успех –
Сам Господь за меня пострадал!
Я теперь обречён побеждать,
Тормошить горемык. Отрезвлять.
Даром дал мне Христос благодать –
Даром должен и я отдавать.
19 апреля 2009 г.
***