трактир

Герман Барин
с.л., л.д.

Два веселых интроверта
отмечали Новый Год,
из-под мягких шляп из фетра
глаз не видел их народ.
Может два, а может семеро,
или десять человек
где-то в Риге, в Сочи, в Кемерово
коротали ночь и век.
Было каждому шестнадцать
минус-плюс по тридцать лет,
зазвенел хрусталь в двенадцать,
и заплакал экстроверт.
В лисьих шубах, в козьем фетре,
в бородах на юный рот
за сто первым километром
над трактиром белый рог,
снег кружится, снег пушистый,
елка лапами дрожит.
или океан ярится
и песок в дверях шуршит.
Или то Нью-Йорк с Шанхаем
лезут на стену за край,
или башенками рая
утонул в снегу Тракай.
Вынь, трактирщик, холодильник
полный лун, колбас, сардин.
Тикал над большой будильник,
но никто не заводил.
И рассыпано лукошко
крупной соли до звезды
над трактиром черной кошки,
или белой, но овцы.