Сквозь дрему открылись глаза
и омылись морским валом,
шумливо играет волна,
с чутким трепетом врезает,
взрывает брызги о скалы.
Дыхание камня с солью воли -
до рези в горле горечью соли -
пронзает сквозь кожные покровы
свободой, солью воли. Сурово
и без жалости брезгливой
движутся и отступают -
грохот, пенные приливы.
Капли малые пугливы -
так смелЫ, что изумляясь,
скорей стремятся в отчий дом, в море.
Брызгов миг так радостен и горек,
они так остро и ранимо вдаль
устремлены - оставлена вуаль
лишь нам со скалою пепла
морского. Скала ласкает
всей шершавостью, окрепла
среди волн и не померк в ней
свет - в ладонь мне источает
стук своего сердцебиения,
но скала - дух в окаменении -
вся утверждена в твердыне веры,
стоит вся ввысь, не знает полумер.
Художник движеньем кистИ
совершает моря прибой.
Какую огромность взрастил
на холсте полном глаз - белил!
Марину привел за собой...
Он всеобъемлет неуемное:
скалы, вал, малое, огромное...
Он, в его зрачках - всеобъятие.
Вседержитель зовет принять меня
в со-объятье духа с душой
в марине и ритме сердца.
Душа мала, Дух - большой.
Он первозданной тишиной
с душою наполнен вместе.
Ладонью по поверхности лунной
я провел и от пальцев рисунок
остался. На пальцах - луны пыльца -
в дар красота, и значит, без конца
Спас мира - в любви, в стремленьи
постичь, прорасти сквозь намек,
провести чрез измененье
себя в больше - в обновленье.
Путь. Он со мною. Но далек.