(бульварная хроника)
Besame, besame mucho*
Каждая снежная баба мечтает увидеть северное сияние.
Она привычно едет на юг, где ее встретит маленький Мук,
который мечтать не умеет, он снежную бабу согреет.
И баба, конечно, растает, – со «снежными» это бывает.
Лишь осколок в ее груди колет больно – не уходи, у нас впереди приключение (и, возможно, лечение).
Но баба, такая снежная! но баба, такая мятежная! – она хочет замуж за Мука!
– ему без бабы такая мука.
А Мук обрастает чужими проблемами и без решения теоремами:
– матери! брату! и свату! срочно! нужны! операции!
Баба берет кредит.
Дело идет к кульминации.
Маленький Мук становится выше ростом.
Снежные бабы! как с вами просто.
Она покупает платье, цвета метели, и начинает светиться чуть-чуть, еле-еле.
В этом свечении Мук исчезает, – с маленькими такое бывает.
А баба (она уже, как сугроб!), ложится в постель, как в холодный гроб,
ей хочется даже не плакать – выть!
О, маленький Мук! Как такого забыть?!
Как льдинки в глазах колючи!
Besame, besame mucho…
А за окошком бушует зима, рвется в натопленные дома, ищет свою елену…
Бритва находит вену.
Красные маки на простыне.
Всадник горячий на красном коне.
Жизнь утекает по капле.
Крибле без бумса и крабле.
Вот он таинственный всполоха свет.
Может быть – северный, может быть – нет.
Дайте копейку Харону…
– …жгут! и повязку на рану.
Всадник летящий на белом коне.
Снежная баба в морозном окне.
* Besame, besame mucho – я прошу, целуй меня жарко