Час ночи. И закрыт последний бар.
Тугим шарфом на шею льнет соната,
что извергают трубы комбината
и теплоцентра грибовидный пар.
В щели меж туч гнездится лунный свет.
Он в эту ночь на небе явно лишний.
И, закурив, издерганный гаишник
присел, как бомж, на серый парапет.
Ворона треплет банку иваси,
во тьме краснеют, как варёные креветки,
рябины гроздья на продрогшей ветке
и ползают неспешные такси.
Отбрасывая тень, как исполин,
прохожий топчется, как в зале ожиданья.
Еще одно бессонное блужданье,
еще один не спящий гражданин...