Наболело.
Лике, поэтессе великой
Лика Кугейко
„Живёт в лесу, и ни к кому не лезет –
Матёрый зверь с правдивым взглядом: волк.
И принцип у него железный:
„Родному лесу я отдам свой долг.
Я защищу его от всяких тварей,
Кто вдруг посмеет в лес прийти с ружьём.!”
Ему не нужно ваших громких званий,
Ему гнилые души –нипочём.
Волк – не убийца, он – семьи защитник.
Назло врагу свою оскалит пасть!
Коль сами смерть нашли – так не взыщите,
Зажравшаяся Киевская власть... ””
Из жизни
Волк посмотрел на на дитятко родное –
Хватило взгляда пристального им!
Свои же кинулись сожрать хромое
Волчата. Волк же – словно нелюдим.
Матёрый зверь. Звериные повадки:
Кровь пить – едино всё: чужую иль свою;
На кровь – не важно, на какую – падкий.
„Ну, а потом, напившись, песнь спою.”
Живёт в лесу. И рыщет. Жертву ищет.
Мысль излучает взгляд его: „Убей!”
Лес для него – источник лёгкой пищи.
Неважно: дочерей иль сыновей.
Да, защищает волк гнездо родное.
Но он же жрёт несчастных свой помёт!
Бессильное, больное, не чужое.
И кто его к ответу призовёт?
Эх, Лика, дар ценю твой божий.
Мне приглянулись твоя рифма, стих.
Но истина мне всё-таки дороже:
Хочу чтоб НЕНАВИСТИ ГЛАС утих.
Не волк в лесу, не кровь, что стынет в жилах,
Не лес, что местом смерти стал –
Не это хочет Бог. Жизнь чтоб ожила.
И гимн чтоб ЖИЗНИ ВЕЧНОЙ зазвучал.
Все волки, Лика, кровожадных стаи,
И взрыв патриотизма всех мастей –
Всё НЕНАВИСТЬЮ к людям, всё пылает,
И всё толкает на одно: „Убей!”
Ты, Лика, знаешь, в это-то я верю:
Что будущее Бог не волкам дал.
Что кровожадным в Рай закрыты двери.
Не им чтоб ЖИЗНИ гимн вдруг зазвучал.
Не повтори, о Поэтесса, ты ошибку,
Что совершил когда-то наш Демьян.
Чтоб не приклеились вдруг мазью липкой
К тебе слова Сергея: „ЗДЕСЬ – ИЗЪЯН!”:
„И ты свершил тягчайший грех
Своим дешёвым, балаганным вдором.
ТЫ ОСКВЕРНИЛ ПОЭТОВ ВОЛЬНЫЙ ЦЕХ,
И малый свой талант покрыл большим позором.”
(„Ответ Демьяну Бедному, мужику зловредному.” Сергей Есенин.)