Когда-то давно, загрустить сильно смог
Творилось в душе непонятное нечто
Старик подошёл – что грустишь ты сынок?
И стали про жизнь мы трепаться, конечно
Скамейка на улице, дым папирос
Его Беломор разогнал мух в округе
И снова в тиши повторил он вопрос
Грустишь о любви, грусть таишь о подруге?
Я помню, бутыль он достал и стакан
Наверно портвейн и сырок мятый, «дружба»
Налил мне сто грамм и сказал – на братан,
Наверно не вкусно, но всё-таки нужно
Всё выпил, на жизнь смотрел, словно в упор
А он… размышлял о любви и о чести
Потом, мы курили его «Беломор»…
И ели сырок отвратительный вместе
С души отлегло, он и вправду помог
Я деньги давал – благодарность людская
Не взял, но сказал – сверху видит всё Бог
Лишь я отвернулся, он тут же растаял
Желал бы и я так помочь, если б смог
Брожу вечерами у старого сада
Со мной сигареты, вино… и сырок
Да вот никому это только не надо