Это было давно, больше ста лет назад
В белорусской, близ Витебска, вёске…
Здесь в разгаре страда, и народ стар и млад
Грузит сено в большую повозку…
«Эх, полуденный зной, доконал уж! Вспотел…» -
Молвил старший из них, Ермолай.-
«Косарей созывай поскорее, пострел!
Отобедать бы… Бабы, на стол накрывай!».
Собрались косари и расселись все в круг…
Расставляют нехитрую снедь
«Эх, гармошку б сюда, ложкарей перестук,
Как-то скучно без них, дядя Петь…»
«Да гармошку наш Федька с собою забрал,
Ложкари не для нас уж играют….
И тихоня Гаврила, за ними удрал.
Где теперь они все обитают?»
«Аль споймали их всех?» - голос детский спросил.
«Аль убегла нечистая сила?
Барин наш был подлец – это, как ни крути…
Барыню бы хотя б пощадили!»
«Эх, молчали бы вы, кабы знали бы всё…» -
Петр вымолвил веско, сурово…
"Расскажи, дядя Петь! Вы ж друзья были все…
Что причиною стало поджога?»
«Ну да, ладно… Теперь все быльем поросло…
Коль не так я что вспомню, исправишь»,-
Он жене своей тихо сказал чрез плечо…
«Жаль, что свечку за них не поставишь.
...За пригорком - поместье без стен и ворот
Пепелище там нынче - все знают…
Там жил барин наш – бабник, гулёна и мот,
А жена его всё ревновала…
Барин баб-то красивых, дурило, любил,
Не гнушался холопкой, крестьянкой…
На одну из них глаз свой хмельной положил -
На Олеську-красотку, смуглянку…
Но Олеська по Федьке иссохлась давно.
Тот ответил ей нежно и страстно…
А наш барин велел откупорить вино,
И Олеську позвал в зал свой красный…
Там в богатом убранстве барских хором
Чести бабской лишил ее просто...
А Олеська, как вспомнила утром о том,
Да с обрыва бросилась в пропасть.
Федька Шпаков был норовом крут и суров.
Со друзьями нашли керосину.
Он усадьбу-то барина ночью поджег
И пристройки, и погреб тот винный.
И до тла все сгорело, и заживо сам
Барин сжарился в тех же хоромах…
А жене ещё долго платить по счетам...
Разорил он её, пустил по миру.
Он долги ей оставил в наследство, подлец.
Довелось ей начать жить сначала.
Гувернанткой устроилась в город Елец
И уехала… Нам не писала…
Вот... А мы здесь остались. Теперь слобода…
Федька Шпаков досель не вернулся.
Ведь на север его зашвырнула судьба
Там он, видимо, и загнулся…»
Эпилог.
Этот Федька-цыган не загнулся, не сгинул,
На заводах работал и ездил на БАМ…
Ну а правнучка Федора вечером зимним
Рассказала в стихах ту историю Вам.