I.
Держа в зубах истерзанный фломастер,
от льда спасаясь на проезжей части,
застав врасплох позёмку в рукаве,
ведя всеядно диалог с бедою,
наживку с ядом обручив с удою,
три пневмонии обменяв на две
запущенные лекарем флегмоны,
наполнив контрабандою фургоны,
востоку посвящённые, прожгу
в хрустящем насте несколько каналов
ацетиленом, крестнику финалов
конечность запелёнывают, жгут
струенье крови пресекает, мочка
чужих души и уха ждёт звоночка,
вибрирует латунный язычок;
вечерний шум назойлив и неистов,
выходит из дупла угрюмый пристав
и всех садистов нижет на крючок.
Ассаргадон, ты стал напрасно в позу,
ведь не тебе противиться морозу
самумом иссечённою щекой;
скорей в шатёр к супругам и жаровне,
ручной гюрзе, твоей песчаной ровне,
царапая монаршею рукой
пергаменты, футляр давно изношен,
я в воскресенье обратился к Лёше,
Сиэтл обворожившему волхву,
и Лёша, приведя звезду к трансферту,
закисшему над Южным Бугом ферту
подал свой лепт на морфий и халву,
Атлантику используя небрежней,
чем поприще, треска не станет прежней
без печени, изъятой рыбаком;
ловцам трески, тоски и человеков
хочу напомнить – дьявол звался “пекарь”
(со слов Бальзака), крепким мужиком
де Рюбампре определите вряд ли,
что ни возьми – петлю, секиру, яд ли,
двуногой падле всё не по плечу;
ох, ненасытность, слюновыделенье
весьма обильно, между делом лень я,
как эталон, представлю палачу.
Ну-ну, молчу, уже, четыре сбоку
и ваших нет как нет, не будет проку,
не станет к сроку Неточка шальной;
Незвановых тускнеющая лошадь
вот-вот истает, сообщите Лёше,
когда не он, то кто, ich bin больной...
II.
Вдоль всей Сенной от лихорадки сенной
чихает люд, чей вид во льду вселенной
единственен, воинственен, плаксив;
по большей части мирозданье – глетчер,
что ж, даже льдам необходим диспетчер,
петитом подменяющий курсив.
Весь ворох ксив, в которых я, погрязнув,
запутаюсь и, прорезая в спазмах
смирения и кротости печать,
всего лишь пульпа, зло и целлюлоза
не из лозы, сгущение цирроза –
посильный вклад ворчащего врача.
Вторая часть излишня безусловно,
невроз словами засыпает брёвна,
в щепу предполагая измельчить
их торсы, кольца, ветви, корни, кроны,
Хироны знают, что хранят Хароны
и в чьи замки врезаются ключи.
Soundtrack: Enrico Pieranunzi, Detras Mas Alla.